Николай Дмитриев - Венская сказка

— Нет, идем правильно, — заверил Велько. — Надежнейшее место, специально сюда вышли.

Угадывая правильное направление чуть ли не звериным чутьем, Велько нырнул в сплошной туман, и поручику оставалось только идти следом. Через полверсты туман начал редеть, поручик тоже попытался сориентироваться и вдруг заметил какие-то подозрительные тени, мелькнувшие немного правее.

— Смотри… — поручик ухватил спутника за руку.

— Гонведы! Мать их… — матюкнулся Велько и коротко выдохнул: — Ну, студент, теперь только бегом!

Они враз сорвались с места и изо всех сил помчались к едва различимому сквозь туман редкому лесу. В это мгновение где-то сзади послышался гортанный выкрик и сразу же после него слаженный конский топот.

— Стой! Не успеем! — бросил поручик и выхватил револьвер.

— Успеем! За мной! — и Велько упрямо потянул товарища дальше, стараясь выиграть хоть какое-то расстояние у уверенно настигавшей их погони.

Топот и выкрики так быстро приближались, что, хотя казалось, до ближайших деревьев осталось всего ничего, стало ясно: им не успеть. Тогда Велько резко остановился, в свою очередь выхватил пистолет и сухо, словно на полигоне, приказал:

— По лошадям… Огонь!

Два револьвера, выбросив из стволов короткое пламя, дружно грохнули, и стремительное движение мелькавших в тумане всадников враз прекратилось. Один из силуэтов начал заваливаться и одновременно оттуда же, из белесого марева, ударил первый винтовочный выстрел.

— Бежим! — успевший сориентироваться Велько решительно потянул поручика дальше. — Они залегли!

Пригибаясь как можно ниже и пару раз поклонившись пулям, они таки успели добежать до леса, но едва проскочили первые деревья, как совсем с другой стороны послышался топот коней, идущих наметом. Поручик, дрожащими руками принялся перезаряжать барабан, однако Велько, который никак не мог отдышаться и пыхтел, как загнанная лошадь, махнул рукой.

— Не надо! То уже наши… Казаки…

На лесной просеке возникли стремительно приближающиеся всадники, и почти сразу на плечах переднего поручик разглядел серебряные погоны казачьего офицера…

В помещении старой кордегардии, спрятавшейся несколько в стороне от Генерального штаба, было тихо. Сюда не доносился ни шум толпы с Невского, ни гром оркестров с Дворцовой площади, где вовсю муштровали новобранцев. Зеленый бобрик, сплошь застилавший пол, глушил звук шагов, и только мелодично-серебряный звон савельевских шпор сейчас разносился по коридору, куда выходила череда дубовых, украшенных бронзой, дверей.

Возле одной из них поручик (а это был именно он), одетый на этот раз в полную парадную форму, остановился. Услыхав стук, адъютант, сидевший в приемной, поднял голову и, едва завидев поручика, прихрамывая, бросился ему навстречу.

— Вика!

— Сашка? Войнарович? — поручик радостно заключил адъютанта в объятья. — Как ты тут оказался? Ты же в Германии…

— Был там, Вика, был… Вот видишь, ногу подбили под Гумбиненом. Вот, пока оклемаюсь, здесь. У полковника…

— Ты смотри… А я тоже в Карпатах треснулся. Думал, ногу сломал…

— Да мы тут уже слышали! Целый австрийский поход… Однако ты молодец! Отметим сегодня?

— А нога не помешает?

— Еще чего! Нога — не глотка, помнишь, как мы с тобой после выпуска набузовались, а?

— И не спрашивай! — поручик махнул рукой и сразу посерьезнел. — Ладно, все это потом. Как полковник?

— В порядке. Ты, вроде бы, с ним там встречался?

— А как же! На Венском вокзале. В сортире.

— Комбатанты? — адъютант весело рассмеялся. — Ну, все остальное потом. Давай, заходи и — до вечера…

Весело подморгнув, Войнарович открыл дверь, и поручик, уставным шагом войдя в кабинет, четко обратился:

— Господин полковник!

— Тише… — хозяин кабинета, стоявший возле окна, обернулся. — Не надо громких слов.

Он отошел от окна, возле стола на секунду задержался и наконец в упор посмотрел на офицера.

— Что, досталось немного?

— Ничего, обошлось… — поручик и сам не заметил, как подстроился в тон полковнику. — Добрался, как видите.

— Вот за то, что добрался, спасибо! — полковник вздохнул и после короткой паузы заговорил. — Рапорт читал, подробности выяснены, но, лично для себя, хотел бы кое-что уточнить… Голубчик… Если можно, вспомните. Только точно… Те слова, в кафе, последние… Какими были?

— Я помню, господин полковник, — поручик подобрался. — Все помню. Заговор… Против России… Берегите гвардию…

— Гвардию… — полковник отвернулся к окну. — Судьба гвардии вам известна?

— Так точно. Рассказывают, преображенцы немецких гренадеров штыками как котят через плечо перебрасывали!

— Было такое…

Полковник помолчал с минуту и, сразу сменив настроение, широко улыбнулся.

— Ну, хватит об этом. Вы молодец и, будем надеяться, у вас еще все впереди. Хочу обрадовать, вас представляют к награде.

— Рад стараться! — с долей шутки ответил поручик и щелкнул каблуками.

— Ну что за солдафон… — полковник улыбнулся и хитро прищурился. — Кстати, вы как, встречи со своей австрийской пассией не планируете?

— Каким образом? — поручик вопросительно посмотрел на собеседника.

— Обычным. Вы поступаете в распоряжение генерала Самойло. Это ваш район. Тем более что наступление в Галиции разворачивается успешно и, думаю, на момент вашего прибытия Львов будет взят.

— У вас в отношении ее виды? — осторожно поинтересовался поручик.

— Никаких. Война — не женское дело. Однако я догадываюсь, она вам весьма помогла?

— Без всяких сомнений.

Упоминание о Терезе было не совсем понятным, и поручик еще больше удивился, когда услышал:

— Надеюсь, голубчик, вы там все устроите надлежащим образом… — и предупреждая уставной ответ, полковник дружески положил руку на плечо слегка сбитого с толку молодого офицера…

По стародавним улицам Львова с грохотом катились тяжелые пушки и, не задерживаясь, двигались дальше на Ужок и Сянки, где остатки ландштурма и мадьярской жандармерии в ее черных шляпах с петушиными перьями, кое-как поддержанные слабо вооруженными ротами усусусов [2] Украинские сичевые стрельцы, воевавшие на сто¬роне Австро-Венгрии. , пытались сдержать наступление кубанских казаков.

В самом же городе скапливались обозы, артиллерийские парки, тыловые и резервные части, и уже начали размещаться штабы, заполняя улицы множеством армейских фур, грузовиков и легковых авто. К тому же прошел слух, что в город прибудет сам император Николай, что только способствовало общей сумятице, и на все это столпотворение испуганно смотрел с тротуаров окончательно сбитый с толку городской обыватель…

Именно поэтому мало кто обратил внимание, как небольшой отряд драгун во главе с офицером на рысях проскочил площадь, рынок, поблукал некоторое время улочками и в конце концов спешился возле неприметного проезда выводившего на маленький двор. Поручик, возглавлявший отряд, молча спрыгнул с седла, кинул солдату повод и так же молча прошел в ворота, оставив своих драгун на улице.