Оливер Боуден - Assassin’s Creed: Renaissance

— Аннетта…

Она даже не повернулась.

— Эцио. Вы невредимы…

— Я бы так не сказал. Как мать и сестра?

— В безопасности. Ох, Эцио, ваш бедный отец. И Федерико. И, — она сдавленно всхлипнула, — маленький Петруччо… Я ходила в Сан Лоренцо поставить свечу за них Святому Антонио. Говорят, скоро вернется герцог, и возможно…

— Мама и сестра уже в курсе?

— Мы решили, что лучше им не знать об этом.

Эцио на мгновение задумался.

— Так даже лучше. Я сам расскажу им, когда придет время, — он осекся. — Ты отведешь меня к ним? Я не знаю точно, где живет твоя сестра.

— Я как раз направляюсь туда. Следуйте за мной.

Эцио чуть отстал, не теряя ее из виду.

Здание, в которое вошла Аннетта, имело ужасающий, похожий на крепость, фасад, такой же, как и большинство больших зданий во Флоренции, но оказавшись внутри, Эцио был поражен. Это было не совсем то, что он ожидал увидеть.

Он увидел огромный роскошно обставленный зал с высокими потолками. Было темно, а воздух казался душным. На стенах развешены бархатные портьеры в темно-красных и темно-коричневых тонах и роскошные гобелены, недвусмысленно изображавшие сцены наслаждения и сексуального удовольствия. Зал был освещен свечами, и запах ладана витал в воздухе. Мебель главным образом состояла из глубоких кушеток с подушками из дорогой парчи и низких столиков, на которых были расставлены подносы с вином в серебряных графинах, бокалы из венецианского стекла и золотые чаши с засахаренными фруктами. Но еще более удивительными были люди в комнате. Дюжина прекрасных девушек, одетых в шелк и сатин зеленых и желтых цветов, по последней флорентийской моде, но в юбках с разрезом до середины бедра, а платья имели такой глубокий вырез, что просто не оставляли простора для воображения. По трем стенам комнаты из-под гобеленов и портьер выглядывали двери. Эцио оглянулся, не зная, куда смотреть.

— Ты уверена, что мы пришли, куда надо? — спросил он у Аннетты.

— Конечно, нет! Смотри, сестра встречает нас.

Элегантная женщина, примерно лет тридцати, но выглядящая лет на 10 моложе, прекрасная, словно принцесса, только одетая куда лучше, приближалась к ним от центра комнаты. Легкая грусть в ее глазах только увеличивала исходящую от нее сексуальность, и Эцио непроизвольно почувствовал возбуждение. Она протянула ему руку, усыпанную драгоценностями.

— Рада познакомиться с тобой, мессер Аудиторе, — она оценивающе посмотрела на него. — Аннетта хорошего мнения о тебе. Понимаю, почему.

Эцио, не смотря на собственное смущение, проговорил:

— Спасибо на добром слове, Мадонна.

— Прошу, зови меня Паола.

Эцио поклонился.

— Спасибо за то, что приютили мою семью, Мадо… то есть Паола.

— Это меньшее, что я могла сделать.

— Они здесь? Я могу их увидеть?

— Нет. Это не место для них, как и не для некоторых моих клиентов, занимающих весьма высокое положение в городе.

— А это место… Простите, это то, о чем я думаю?..

Паола рассмеялась.

— Конечно! Но я надеюсь, оно выгодно отличается от борделей в доках. Сейчас еще слишком рано для работы, но нам нравится быть готовыми. Всегда есть редкая возможность получить вызов на дом.

— Где же мама и Клаудиа?

— Они в безопасности, Эцио. Но для тебя слишком рискованно встречаться с ними сейчас.

Мы не имеем права подвергать их безопасность риску.

Она подвела его к дивану и присела вместе с ним. Тем временем Аннетта скрылась в недрах дома по каким-то своим делам.

— Думаю, будет намного лучше, — продолжила Паола, — если ты вместе с ними покинешь Флоренцию при первой же возможности. Но сперва тебе нужно отдохнуть. Надо набраться сил перед долгой и трудной дорогой, что предстоит тебе. Возможно, тебе понравится…

— Только вы, Паола, — мягко перебил он ее. — Вы правы во всем, но сейчас я не могу остаться.

— Почему? Куда ты собрался?

В течение их разговора, Эцио смог успокоиться, а все его лихорадочные мысли уложились в голове. В конце концов, он даже обнаружил, что отошел от страха и шока, сумел принять решение и поставить перед собой цель, которые, как он знал, были окончательными.

— Убить Уберто Альберти, — произнес он.

Паола взволнованно посмотрела на него.

— Я понимаю, ты жаждешь отомстить, но гонфалоньер опасный противник, а ты совсем не убийца, Эцио…

Судьба сделала меня им, подумал он, а вслух сказал, так вежливо, как только мог:

— Не нужно нравоучений.

Мысли его были сосредоточены на миссии. Паола, проигнорировав его слова, закончила:

— …но я сделаю из тебя убийцу.

Эцио недоверчиво взглянул на нее.

— И вы хотите научить меня убивать?

— Не убивать. Я научу тебя, как остаться в живых, — она встряхнула волосами.

— Не уверен, что мне это пригодится.

Она засмеялась.

— Я знаю, о чем ты думаешь, но позволь мне отточить твое мастерство. Думай о моем обучении как о дополнительном оружии в твоем арсенале.

Она начала с того, что попросила свободных девушек и доверенных слуг помочь ей. В саду, огражденном высокими стенами, позади дома, она разделила двадцать человек на пять групп, по четыре в каждой. Потом они стали ходить по саду, крест-накрест по направлению друг к другу, разговаривая и смеясь. Некоторые девушки кидали на Эцио откровенные взгляды, улыбались ему. Эцио, который стоял в стороне, вцепившись в свою сумку, не обращал на них внимания.

— А теперь, — сказала ему Паола, — помни, осторожность — главное в нашей профессии. Мы ходим по улицам открыто. Всегда на виду, но остаемся невидимыми. Тебе необходимо научиться быть похожим на нас, смешиваться с толпой. — Эцио хотел запротестовать, но она сжала его руку. — Я знаю! Аннетта рассказала, что ты неплохо проявил себя, но ты должен научиться большему. Я хочу, чтобы ты выбрал группу и попытался смешаться с ней. Не отходи от них. Помнишь, что случилось во время казни?

Эти жестокие слова ужалили Эцио, но задание не показалось ему сложным и предусматривало определенную свободу действий. Впрочем, под ее неотрывным взглядом, он обнаружил, что это куда сложнее, чем он ожидал. Он постоянно на кого-то наталкивался, спотыкался, заставляя девушек и мужчин-слуг из выбранной им группы, отходить от него, оставляя беззащитным. Сад был прекрасным местом, пышным и солнечным, в ветвях декоративных деревьев щебетали птицы, но мысленно Эцио бродил по лабиринту недружелюбных городских улиц, видя в каждом прохожем потенциального врага. Постоянная критика Паолы уже начала раздражать. «Осторожней! — говорила она. — «Не иди как слон!», «Проявляй к девочкам побольше уважения! Двигайся аккуратнее, когда ты рядом с ними!», «Как ты планируешь слиться с толпой, если расталкиваешь их?», «Ох, Эцио! Я ожидала от тебя большего!»