Василий Лещенко - Серебро закамское

Корабль снова отправился в путь. Спеша на юг, он теперь редко приставал к берегу.

Иногда навстречу хариджитам попадались другие суда разной величины. Встречались среди них грозные ладьи и челны русов. Особенно быстроходными оказались их челны. Длинные и узкие, они, как птицы, летели по воде.

Однажды Рыжая Лиса, отдыхавший на палубе, увидел, как на высокий обрывистый берег, мимо которого проходил корабль, выбежал человек с огромной дубиной в руках. Около дюжины вооруженных людей окружили его со всех сторон, пытаясь достать копьями и мечами, но дубина в его руках взлетала, как перышко, обрушиваясь на головы и спины нападавших. Несколько оглушенных врагов уже валялось у его ног, но другие не прекращали атаки. Где-то вдали раздался звук рога, и скоро к нападавшим присоединились еще четверо. Они начали теснить храбреца к обрыву, пытаясь выбить из его рук страшную дубину.

Хуршид не выдержал и обратился к Хусейну:

— Неужели мы позволим, чтобы храбреца убили на наших глазах? Он нуждается в помощи.

Хусейн одобрительно качнул головой, и с корабля, приставшего к берегу, соскочили несколько человек. Не успели они пробежать десятка шагов, как громкие крики, в которых слились ярость и изумление, остановили их. Огромный детина сумел уложить на землю еще трех человек и, разбежавшись по освободившемуся проходу к краю обрыва, ухнул с огромной высоты прямо в воду. Увидев стоящий внизу у берега корабль, преследователи не решились спуститься вниз и, погрозив издали, вскоре скрылись. Из воды показалась кудлатая голова детины, который, отплевываясь и сопя, плыл к кораблю. Вскоре он вскарабкался на палубу и очутился среди хариджитов.

— Эге, — удивленно произнес Рыжая Лиса, увидев силача вблизи. — Да ты никак настоящий русич?

— Хоробр, — сказал густым басом детина и ткнул себя пальцем в грудь.

— Его зовут Хоробр, — пояснил стоявшим вокруг воинам Рыжая Лиса. — За что напали на тебя те люди? — Он махнул рукой в сторону берега.

Лицо Хоробра потемнело при этих словах от гнева, а огромные ладони сжались в кулаки.

— Это княжеские псы, — выдавил он из себя. Успокоившись, Хоробр рассказал свою историю.

В общины русов, расположенные недалеко от реки, не раз наведывались за данью в сопровождении дружины князь и его тиуны. Поборы походили на настоящий грабеж, но смерды ничего не могли поделать. На этот раз явился тиун, усердствовавший больше самого князя. Ему приглянулась сестра Хоробра. Смерд спрятал сестру в соседней общине. Тиун, обнаруживший исчезновение девушки, пришел в ярость. Он приказал привести к нему Хоробра и всыпать батогов за строптивость. Несмотря на страх перед тиуном, челядь не решалась подступиться к смерду, вид которого не предвещал ничего хорошего. Тогда тиун сам размахнулся плетью, сплетенной из бычьих жил, но Хоробр, как разъяренный медведь, бросился к тиуну и ударом пудового кулака размозжил ему череп. Челядь разбежалась, в страхе побросав на землю палки и плети. На крик сбежались дружинники. Хоробр, увидев, какой оборот приняло дело, схватил огромную дубину, почти настоящее бревно, и приготовился к защите. Всё остальное хариджиты видели своими глазами.

— Возвращаться домой тебе нельзя, — в раздумье проговорил Рыжая Лиса.

— Я отправлюсь с вами, — сказал решительно Хоробр. — Мои руки сумеют держать любое оружие. — С этими словами рус посмотрел на Хусейна, в котором угадал предводителя.

Хусейн раздумывал недолго. Он приказал накормить руса и выдать ему сухую одежду.

Через неделю плавания перед хариджитами появился большой город, раскинувшийся на обоих берегах реки Итиль. Это была столица мощной державы — Хазарского каганата.

Множество разнообразных грузов проходило через гавани и базары города Итиля. Опытные таможенники не пропускали через город ни одного корабля, не взыскав с него в пользу хакана огромную пошлину. Этой судьбы не миновало судно Хусейна. Увидев на нем огромное количество прекрасной пушнины, таможенники сильно удивились и после тщательного осмотра точно взыскали положенное. Уплатив пошлину, корабль получил разрешение занять место у городского причала.

Город показался хариджитам неуютным. Невысокие саманные дома были разбросаны в разных местах без видимого порядка. Среди них там и сям виднелись юрты, покрытые войлоком.

В городе причудливо уживались и сталкивались различные религии. Тут можно было найти множество мечетей с прямыми, как стрелы, минаретами, христианские церкви, синагогу. Хакан и его приближенные были иудеями, а охранявшая его огромная гвардия состояла в большинстве из мусульман. Войско и чиновники хакана жили на западном берегу реки; купцы, ремесленники и прочий люд — на восточном. Каменный дворец хакана стоял на острове, соединенном с берегом наплавным мостом. Никто не мог пройти на остров без ведома Тайной службы.

На главном базаре Итиля стоял разноголосый шум. Хусейн и ставший его телохранителем Хоробр проталкивались через толпу людей, колышущуюся в своем движении из стороны в сторону. Вдруг какой-то подросток тронул Хусейна за руку:

— Господин, мой хозяин приглашает вас зайти сейчас к нему.

Хусейн кивнул в знак согласия и .направился вслед за мальчишкой. Хоробр шел на шаг позади. Они остановились почти в конце базара у большой лавки. Пройдя во внутренний дворик, Хусейн не поверил своим глазам. У маленького бассейна сидел на каменной лавке Шаушафар и, улыбаясь, смотрел на вошедших.

— А, храбрый воин! Рад видеть тебя живым и невредимым!— воскликнул Шаушафар, поднимаясь с лавки.

Они обнялись, и Шаушафар, прищурив проницательные глаза, продолжал с ласковой усмешкой:

— Весь Итиль полнится слухами, что с Севера прибыл какой-то сказочно богатый мусульманин. Мне сразу пришло в голову, что это мой старый друг и знакомый. Ну, расскажи о себе.

Шаушафар только покачивал головой, слушая рассказ о приключениях хариджитов. Он обрадовался, узнав, что Рыжая Лиса очутился в Итиле вместе с отрядом.

— Вот плут, — засмеялся он. — Хотел бежать в родные места, а очутился за тысячи километров от них. А кто этот детина? — спросил он Хусейна, указав глазами на Хоробра.

— Рус, сбежавший от своего князя, — ответил Хусейн. — В силе и храбрости я не знаю ему равных. Он один стоит дюжины хорошо обученных воинов.

Шаушафар всегда чувствовал слабость к необычайно сильным и смелым людям. Не раздумывая долго, он спросил Хусейна:

— Не уговоришь ли ты его пойти ко мне на службу? Я щедр, и он будет доволен мной.

— Нет. Мы стали с Хоробром друзьями, и он хочет поехать в нашу страну.

Рус, услышав свое имя, посмотрел на Хусейна и кивнул тяжелой кудлатой головой.

— Ничего не поделаешь, — со вздохом сказал Шаушафар. — Впрочем, я позвал тебя не только для того, чтобы передать привет. Сколько времени ты собираешься пробыть в Итиле?