Александр Степанов - Порт-Артур. Том 1

Взвод тотчас так ответил, что зазвенели стекла в окнах. Борейко уже сгреб в свои объятия Звонарева, затем Родионов а, а потом по очереди и всех солдат.

– Не думал вас и в живых видеть! – взволнованно кричал поручик. – Еще в одиннадцать часов вечера звонил в Управление артиллерии, справлялся о вас. Мне ответили, что» служите, мол, панихиду за упокой душ новопреставленных воинов «. АН, вы легки на помине, сами домой притопали живы и здоровы.

– Не все, ваше благородие, – заметил Родионов.

– Кого нет?

– Убиты Купим, Люков, Гнедин, Жариков, – перечислял фейерверкер, – да пропали без вести. Павлов, Копеико, Зых.

Борейко глубоко вздохнул,

– Помянем же их, братцы, добрым словом. Шапки долой! Запевай, Белоногов.

– Ве-е-ечная па-а-мя-а-ать, – торжественно, грустно запели солдаты.

Пение подхватили высыпавшие из казарм оставшиеся на Утесе артиллеристы, и образовался хор в две с половиной сотни голосов.

Около фельдфебельской квартиры Саввична, утирая слезы, целовала свою дочь.

– Доню моя, родная, дитятко мое! Не чаяла я тебя видеть еще на этом свете, – причитала она над дочкой.

– Ой, мамо! Так я же вернулась. Зачем же вам плакать?

– Плачу я с радости, доченька, что тебя увидела. Плачу по тем, кто погиб на войне, – ответила старая фельдфебельша.

– Накройсь! – скомандовал Борейко, когда пение окончилось. – Теперь рассказывайте, кто из вас самый большой герой?

– Генерал-фельдмаршал Блохин! – выкрикнули солдаты и наперебой начали рассказывать о его похождениях.

– Выходит, что блоха не простая, а геройская. Иван! Подай сюда четвертуху водки и стакан: надо за Блохина выпить. Кто же еще у нас герой?

– Родионов, Заяц, Мельников, – перечисляли солдаты.

– Софрон Тимофеевич, представим тебя да и остальных к Георгиевским крестам, – с чувством проговорил Борейко. – Что это у вас там за повозки? – пригляделся в темноту поручик.

– Трофеи наши: санитарная двуколка, походная кухня, три лошади, четыре коровы, хомуты, – перечислял Родионов. – Все Заяц с Мельниковым да Лебедкиным разжились.

– Молодцы ребята! Поди соскучились там по своему Медведю? – под общий смех спросил Борейко.

– Мы сами из медвежьей породы, – отозвался Блохин.

– Так я первый взвод буду звать медвежьим, – рассмеялся Борейко.

Денщик принес водку, стакан и нарезанный на тарелке хлеб.

– Подходи причащаться! Софрон Тимофеевич, тебе первому, – поднес фейерверкеру стакан водки Борейко.

Родионов залпом выпил водку, крякнул и закусил кусочком хлеба.

– Сразу у тебя рана полегчает, Софрон, – заметил Блохин. – От водки кровь сворачивается и тело заживает,

– Ты и здоровый ее весьма обожаешь, – усмехнулся Родионов.

– Ну-с, подходи, Блоха. Как тебя звать-то?

– Филиппом поп крестил.

– А по батюшке?

– Иванович, ваше благородие.

– Причащается раб божий Филипп, сын Иванов, чистейшей русской водкой и ржаным хлебом, – пошутил Борейко, поднося ему стакан.

Блохин одним духом осушил стакан и с грустью посмотрел на пустое дно.

– Мало, что ли? – спросил Борейко.

– Надо бы еще чуток, а то глотка больно засохла,

– Очумеешь и в драку полезешь.

– Как перед истинным: отсюда прямо на свою койку пойду и завалюсь спать.

– Ладно, пей уж за все твои геройства, – налил второй стакан Борейко.

Угостив всех солдат водкой, Борейко вспомнил о Шуре Назаренко.

– А где Шурка? Позвать ее сюда, – распорядился он.

– У хату зашла. Сейчас ее покличем, – бросился кто-то из солдат к фельдфебельской квартире

– Как она вела себя в Цзинджоу? – спросил поручик.

– Геройская девка, – ответил за всех Мельников.

– Не в папашу уродилась, – вставил Родионов.

– Вы меня шукали? – спросила, подходя, Шура.

– Горилкой тебя хочу угостить за твою храбрость, – сказал Борейко, наливая стакан.

– Так я ж не в жизни не пила, – испугалась девушка.

– Ну, так я за твое здоровье выпью, чтоб тебе жених хороший попался, а ты только пригубишь, – подал стакан Шурке поручик.

Девушка чуть прикоснулась к водке губами.

– Тьфу, какая горькая да противная! – плюнула она.

В это время вышел на улицу разбуженный шумом Гудима.

– Смирно! – скомандовал Борейко, увидев командира.

Поздоровавшись с солдатами, поздравив их с возвращением, Гудима спохватился;

– А Звонарев где?

Все обернулись, ища в темноте исчезнувшего прапорщика.

– Сергей Владимирович, ау! – заорал Борейко.

– Они пошли к себе мыться, – сообщил Лебедкин. – Прикажете позвать?

– Нет, пусть приведет себя в порядок. – И Гудима с Борейко направились осматривать привезенные трофеи.

Мельников вытаскивал из двуколки хомуты, цинкн с патронами, медикаментами, станционный колокол, оцинкованную ванну и кучу разного тряпья. Кухня Зайца тоже оказалась набита различными солдатскими пожитками.

Появление каждой новой вещи вызывало одобрительный гул среди столпившихся вокруг солдат.

– Не зря, значит, первый взвод под Цзинджоу ездил, разжились-таки наши там разным барахлишком, – завидовали в толпе.

– Кто разжился барахлом, а кто и деревянным крестом, – отозвался Ярцев.

– На войне без того не обходится, – возразил Лепехин.

Приказав спрятать вещи до утра в сарай, Гудима отправился к себе на квартиру.

– Расходись по койкам, – распорядился Назаренко. – Завтра все разглядеть поспеете.

Солдаты нехотя возвращались в казарму. Дежурный по роте Жиганов охрип, крича и ругаясь, пока все улеглись на свои места.

Между тем Звонарен, вымывшись и переодевшись, отправился с докладом к Гудиме. Здесь он застал и Борейко.

– Прежде всего вам надо закусить с дороги, – предложил Гудима.

– И выпить нам всем, – добавил Борейко, – за него и за Варю Белую.

– Да перестань ты глупости говорить, Борис Дмитриевич! – рассердился Звонарев.

– То-то, когда вы уехали в Цзинджоу, она нам покоя не давала: на день по пять раз спрашивала, нет ли у нас оттуда известий, – догадался Гудима.

– Да она не только у вас, а как бешеная кошка носилась по всему Артуру в надежде получить сведения о Звонареве. И у Стесселя бывала, и у Кондратенко, и даже к морякам заглянула. Успокоилась только тогда, когда потихоньку удрала от родителей вместе с Шуркой. Переполох тут поднялся страшный: пропала генеральская дочка! Решили, что ее хунхузы похитили, нарядили целый отряд для розысков, но тут получили телеграмму от Высоких, что она в Цзинджоу, и успокоились, а сегодня опять поднялась суматоха: решили, что она вместе с вами пропала в бою без вести. Белый даже ездил к германскому военному агенту при штабе Стесселя, просил его навести справки через германского посла в Японии, не попала ли Варя в плен, – рассказывал Борейко.

– Да, девушка боевая, того и гляди, соберет свой отряд и начнет партизанить в тылу у японцев и попадет к хунхузам в лапы.