Александр Степанов - Порт-Артур. Том 1

– Отставка ваша принята не будет, а на будущее время я прошу вас такие назначения предварительно согласовывать со мной, – сухо ответил Алексеев.

– Значит, нынешние назначения принимаются?

– За исключением Иванова – четырнадцатого. По моим сведениям, он заболел тифом и долго проболеет. В военное время мы его ждать не можем. Поэтому вы спишите его по болезни в экипаж, а на «Новик» мною назначается капитан второго ранга Шевцов, – несколько торопливо, боясь, что его речь будет прервана Макаровым, произнес Алексеев.

Макаров хмуро гладил бороду, что-то соображая. Наступило неприятное молчание. Алексеев, уже не скрывая неприязни, презрительно разглядывал своего собеседника. Его возмущало, что «этот хам и мужлан», из простой матросской семьи, осмеливается спорить с ним, отпрыском, пусть побочным, царской семьи.

«Возомнил о себе невесть что! Но жаль, что в Питере так боятся его длинного языка, иначе я давно его свернул бы в бараний рог», – раздраженно думал Алексеев.

Макаров продолжал, насупившись, молчать.

– Я сместил начальника порта Артур, адмирала Греве, – сумрачно проговорил Макаров.

– Какие у вас к тому основания, адмирал? – уже сухим, официальным голосом спросил наместник.

– Ремонт подорванных кораблей идет недопустимо медленно…

– Благодаря вашему вмешательству в это дело: вы часто отдаете распоряжения, идущие вразрез с указаниями Греве и даже моими.

– Поскольку Греве подчинен мне, я вправе так поступать; что же касается вашего высокопревосходительства, то я сомневаюсь, чтобы вы из Мукдена могли распоряжаться порядком замены поврежденных броневых листов на «Цесаревиче»и «Ретвизане», – насмешливо ответил Макаров.

– Что еще вы имеете против Греве?

– В Управлении портом хаос. Буксиры подаются с опозданием на час и более, работы по расширению доков, вопреки моему прямому приказу, самовольно прекращены. Недавно на виду всей эскадры затонул пароход «Европа», хотя я трижды сигналом приказывал принять самые срочные меры к его спасению. Мне таких начальников над портом не нужно.

– Все это слишком мелкие упущения. За них должны отвечать младшие служащие, а не адмирал.

– За совокупность всех этих неполадок полностью отвечает Греве, а не кто-либо другой.

– Он мне говорил, что вы его заставляете работать по целым суткам, это вредно отзывается на его здоровье.

– Артур не санаторий, а осажденная крепость, и заботиться о здоровье здесь довольно трудно!

– Я буду возражать против смещения Греве.

– Он сам меня просит освободить его.

– Вы принудили его к этому своими постоянными придирками по пустякам.

– Смею вас заверить, что, кроме нормальных, чисто служебных, я никогда к нему не предъявлял никаких требований.

– На каком основании вы передали крепости сто фугасных бомб с «Пересвета»и «Победы»? Это совершенно незаконно.

– Зато совершенно необходимо с боевой точки зрения. Батарея Электрического Утеса вполне сравнима с броненосцем: огонь ее пушек равняется огню любого из наших броненосцев.

– Положим, это не совсем так. Батарея никогда не сможет заменить броненосец, – уже спокойнее проговорил Алексеев.

– Я хотел бы знать мнение вашего высокопревосходительства о желательности и возможности поставить меня во главе всей обороны Квантуна. Поскольку Квантун занят нами прежде всего в целях получения морских портов для военного и коммерческого флотов, вполне понятно, что мы, моряки, больше всего и заинтересованы в сохранении, а следовательно, и обороне их.

– Я тоже считаю желательным ваше назначение на должность начальника обороны Квантуна. Боюсь только, что военный министр на это не согласится, – сказал наместник.

– Я наметил уже начальника штаба и начальника артиллерии обороны.

– Неужели Стессель согласился пойти к вам в начальники штаба? – удивился наместник.

– Он и не подозревает о моих планах. Я наметил в начальники штаба генерала Кондратенко, а генерала Белого – в начальники артиллерии.

Наместник хитренько улыбнулся себе в бороду. У него уже сложился план обуздания строптивого командующего флотом путем назначения в его штаб ряда своих людей, и прежде всего начальника штаба.

– Сейчас еще чересчур рано намечать даже приблизительно состав вашего сухопутного штаба, Степан Осипович. Но идея ваша мне очень понравилась, и я буду ее поддерживать в Питере.

Лицо Макарова просветлело, и он начал четко излагать свой план обороны Квантунского полуострова. Алексеев с любезной миной светского человека слушал его, временами вставляя короткие вопросы.

Уже стало темнеть, когда успокоенный внешней приветливостью Алексеева Макаров стал прощаться.

– Надеюсь, вы не в претензии на меня за некоторую резкость тона? – извинился наместник, пожимая руку Макарова.

Едва Макаров вышел, как Алексеев потребовал к себе своего флаг-офицера и продиктовал ему длинную телеграмму в Петербург, прося в самом срочном порядке изменить соответствующие статьи военно-морского устава в сторону возможно большего ограничения прав Макарова и прежде всего в отношении перемещения командного состава. «Мы все же наденем на тебя, голубчик, хорошую узду, будешь у нас ходить в шорах», – мысленно ухмылялся Алексеев, потирая руки.

Радостно возбужденный удачным, по его мнению, докладом наместнику, Макаров поспешил поделиться свои» ми мыслями с Верещагиным. Художник выслушал его с дружеской улыбкой, но все же недоверчиво покачал головой.

– Алексеев хитрая лиса! Мягко стелет, да жестко спать. Еще в Петербурге мне говорили, что ему даны специальные указания сдерживать ваши «бурные порывы».

– Но для него должны быть близки интересы нашего флота. Я уверен, что он меня поддержит в том, что касается моих мероприятий, направленных к поднятию боеспособности эскадры.

– Для него важнее всего личные, шкурные интересы. В Петербурге считают нужным держать все в определенных рамках. Алексеев из всех сил будет стараться выполнить это указание, хотя ваши действия ничего, кроме пользы, не принесут для нашего флота.

– Пока что я не выхожу за пределы предоставленных мне законом прав командующего флотом.

– Помяните мое слово, скоро они будут урезаны Петербургом по прямому наущению Алексеева.

– Пока этого нет, я сумею постоять за себя, и никаким Алексеевым не удастся ограничить меня по своему усмотрению!

Стук в дверь прервал этот разговор.

– Позвольте, ваше превосходительство, вручить вам приглашение на торжественный обед, который его императорское высочество великий князь Кирилл Владимирович дает сегодня в морском собрании по случаю своего приезда в Артур, – доложил Дукельский, вручая билет Макарову.