Ричард Зимлер - Охота Полуночника

Лили отчаянно визжала, но мистер Джонсон ударил ее, и она упала на пол. Затем он дважды пнул ее в живот.

— Не смей мне мешать, тупая негритянская корова! — заорал он. Коппер выволок меня во двор и со вторым подручным они привязали меня к бочонку.

— Так ты поедешь с мистером Стюартом в субботу? — прорычал мастер Эдвард.

— Никуда я ни с кем не поеду, — завопила я.

За миг до того, как кнут наносит первый удар, вам еще кажется, что вас хватит сил выстоять. Вы думаете, что гнев поддержит вас и сделает непобедимым. И вы думаете, что вы — это не ваше тело. Что самое главное — глубоко внутри, куда никто не может дотянуться. Но вы забываете, что даже самая крепкая стена рушится, если по ней бить с достаточной силой. И когда это происходит, спрятаться негде. Вы прямо здесь, на поверхности, где ваша кожа разрывается в лоскуты. Вы — сама боль и ненавидите ее сильнее, чем даже человека, причиняющего эти страдания.

— Дайте ей двадцать плетей для начала, мистер Джонсон, — объявил мастер Эдвард.

Я стиснула зубы. Кнут взлетел в воздух. Было не очень больно… как укус пчелы. Я решила, что выдержу двадцать ударов.

— Два…

Это было уже хуже. Я взвизгнула.

— Три…

Гнев покинул меня и осталось только отчаяние.

— Четыре…

У меня текли слезы. Я не могла дышать.

— Пять…

Кнут задел кость. Я вспомнила, как Лили цеплялась за свое распятие. Я подумала о боге. Я взмолилась о помощи и принялась вспоминать любимые псалмы…

— Шесть…

— Прошу вас, прекратите, мастер Эдвард, — застонала я. — Пожалуйста, прекратите.

— Семь…

Вся моя душа разрывалась в кровавые клочья.

— Пожалуйста, отпустите Морри, мастер Эдвард, — выкрикнул Кроу. — Лучше побейте меня.

— Восемь…

Я рыдала, а затем принялась отчаянно звать на помощь и выкрикнула то, что он так хотел услышать:

— Я поеду с мистером Стюартом!

Мистер Джонсон остановился, но мастер Эдвард велел ему не обращать внимания и продолжать. И тогда я поняла, что он наказывает меня вовсе не за неповиновение. Нет, у него были на это совсем другие причины, и он наслаждался происходящим.

— Девять…

Теперь я вся пылала и звала на помощь бога и папу. Я взывала к ним, но никто так и не пришел.

— Десять…

Кроу вновь принялся молить мастера Эдварда, чтобы его избили вместо меня.

Я знала, что он делает это ради папы, но его голос слышался где-то очень далеко.

Затем я услышала, как он застонал. Должно быть, мастер Эдвард пнул его в живот. У меня больше не было воздуха, чтобы кричать.

Я обрадовалась, поняв, что скоро потеряю сознание. Хоть бы Коппер не стал обливать меня водой, чтобы привести в чувство.

— Одиннадцать…

Но одиннадцатый удар так и не обрушился. Повернув голову, я увидела, что мистер Джонсон валяется в грязи. Он медленно поднимался на ноги, пылая злобой.

— Это еще что такое? — заорал мастер Эдвард. — Эй, мистер Джонсон!

Я услышала какой-то шум и крики. Когда я вновь открыла глаза, передо мной мелькнула чья-то тень. Я решила, что это папа.

Я, должно быть, и впрямь потеряла сознание, потому что когда я очнулась, то обнаружила, что лежу ничком в своей постели, а Лили натирает мазью мне спину.

— Все будет хорошо, детка, — повторяла она.

Я повернулась взглянуть на нее. Левый глаз распух и заплыл.

— Ничего, ничего…

Она поднесла чашку с водой мне к губам. Кроу тоже был здесь. Дрожащим голосом он объяснил, что мистер Стюарт выбежал из комнаты, как только услышал мои крики, набросился на мистера Джонсона, сбил его с ног и пригрозил, что убьет его, если тот еще тронет меня хоть пальцем.

— О, детка, — промолвила Лили, — этот человек просто сошел с ума!

Кроу добавил, что мистер Джонсон хотел драться на дуэли с мистером Стюартом, но мастер Эдвард успокоил его и отправил домой. Но перед уходом он успел последний раз огреть меня кнутом.

— А мистер Стюарт?

Лили ответила, что он уже приходил взглянуть на меня, и сидел прямо здесь, рядом. Он хотел убедиться, что я еще жива. Он уже поговорил с мастером Эдвардом, и теперь вернулся к себе в спальню.

— А что сказал мастер Эдвард?

— Сперва страшно раскричался, — отозвался Кроу. — А потом они выпили виски и помирились.

— И никто про нас ничего не сказал?

Лили похлопала меня по руке.

— Все хорошо, малышка, перестань беспокоиться.

В пятницу поутру я проснулась, желая лишь одно: выскользнуть из своей шкуры и сбросить ее, как змея. Теперь мне нужно было придумать, как управиться с Джоном до воскресенья, иначе Ткач и все остальные сбегут без меня, а я не хотела оставаться в Египте с фараоном. Ну уж нет!

Час спустя у меня поднялся жар. Кроу решил, что это из-за порки. Лили позаботилась обо мне.

Мастер Эдвард уже уехал с семьей в Кордесвилль. Он должен был вернуться в субботу утром и предупредил мистера Джонсона, что если к тому времени я не отправлюсь с мистером Стюартом, то он даст мне еще тридцать плетей. Лили сбегала за Джоном, который сидел у реки и делал наброски рабов, трудившихся на рисовых полях. С хмурым видом он зашел в комнату, уселся рядом с постелью, скрестив на груди руки, и не произнес ни слова. Я же чувствовала себя слишком слабой, чтобы дерзить. По правде сказать, мне нравилось, когда он смотрит на меня своими светлыми печальными глазами.

Наверное, в глубине души всем людям иногда нравится, когда их жалеют.

Он попросил Лили, не оставит ли она нас одних на пару минут, и та вышла из комнаты. Он прощупал мой пульс, затем смочил водой полотенце и положил мне на лоб. Он сказал, что мой папа точно так же когда-то лечил его самого, почти двадцать пять лет назад, и еще он сказал, что никогда себя не простит за то, что позволил задать мне порку.

— Вам не стоит все время извиняться. — Я улыбнулась.

— В любом случае я никогда не стал бы силой заставлять тебя ехать со мной.

— Так вы уедете?

— Сам не знаю. Наверное, я останусь до воскресенья и пойду на обед к Эдварду. Надеюсь, к тому времени ты передумаешь. Ты не можешь здесь жить. Ты сама это знаешь.

— Знаю, но уехать все равно не могу, — возразила я.

— Наверное, я этого никогда не пойму. Морри, конечно, это важное решение, и я готов ждать тебя столько, сколько потребуется. Я могу уехать в Чарльстон, подождать там пару дней, а затем вернуться сюда. Я могу возвращаться все время. Разве ты не понимаешь… Я просто не могу оставить тебя здесь.

Очень скоро Джон узнает о нашем побеге. Тогда у него больше не будет нужды мне помогать.

— Подождите одну неделю, — сказала я ему. — Если к тому времени я не пришлю весточку, тогда уезжайте без меня. Я понимаю, это звучит глупо, но сделайте так, как я говорю.

— Хорошо, я так и сделаю. Но как же быть с Эдвардом? Он наверняка разозлится, если ты не уедешь со мной.