Джин Ауэл - Путь через равнину

Эйла показала жестами, что охотники могут спать возле костра. Охотники согласно кивнули, встали и пошли за спальными скатками, которые оставили ниже по течению реки. Почувствовав запах костра, они не были уверены, что это дружественный костер, хотя и надеялись на это. Но когда Эйла увидела, что они, обойдя шатер, направляются к месту, где стояли лошади, она выбежала вперед и подняла руку, чтобы остановить их. Они вопросительно переглянулись. Джондалар тоже дал сигнал, чтобы они остановились. Мужчины нехотя подчинились.

Но тут глаза их расширились от страха, так как из темноты вышла Эйла, ведя на поводу лошадей. Эйла встала между животными и попыталась объяснить знаками и даже жестами на языке Клана, что это особые лошади и что на них не надо охотиться, однако ни она, ни Джондалар не были уверены, что Хадумаи поняли их. Джондалару даже показалось, что они могли подумать, что она обладает каким-то сверхмогуществом и потому вызвала лошадей специально для них, чтобы они их убили. Он сказал Эйле, что надо показать, какие это лошади.

Он пошел к шатру и вытащил копье, затем, размахивая им, стал приближаться к животным, но Эйла преградила ему путь, подняв и скрестив руки, и отрицательно покачала головой. Джерен почесал голову, другие выглядели озадаченными. Наконец Джерен кивнул, взял свое копье, прицелился в Удальца и воткнул копье в землю. Джондалар не понял, решил ли охотник, что нельзя охотиться на этих двух лошадей или вообще на них не надо охотиться.

Охотники спали ту ночь у костра. Они проснулись с первыми проблесками рассвета. Джерен сказал несколько слов Эйле, и, как понял Джондалар, то были слова благодарности за еду. Охотник улыбнулся, когда Волк обнюхал его и дал себя погладить. Эйла пригласила их позавтракать, но они быстро ушли.

— Хотелось бы знать их язык, — сказала Эйла. — Это были хорошие гости, но вот поговорить с ними не удалось.

— Да, общий язык не помешал бы. — Джондалар подумал о Нории, о ребенке и его глазах.

— Когда в Клане использовали слова, другие кланы не могли понять, о чем идет речь, но все понимали язык жестов. Общение всегда было возможно, — сказала Эйла. — Плохо, что Другие не обладают понятным всем языком.

— Да, это очень помогало бы в пути, но мне трудно представить язык, понятный всем. Ты думаешь, что люди из кланов, где бы они ни жили, понимают язык жестов?

— Это не язык, который надо учить. Они с ним рождаются. Этот язык настолько древний, что содержится в памяти со дня рождения, а память эта уходит к началу начал. Далеко в глубь веков. Ты даже не можешь представить, как далеко. — Она с содроганием вспомнила, как Креб, чтобы спасти ее, унес ее прочь из прошлого, и это было вопреки всем традициям, так как по неписаным законам Клана он должен был позволить ей умереть. Но для Клана она теперь была мертва. Когда Бруд приговорил ее к смерти, он не мог достичь желаемого, так как у него не было веской причины. У Креба причина была: она нарушила самое сильное табу Клана. Возможно, он мог бы сделать, чтобы она умерла, но не сделал.

Они начали собираться, упаковывая шкуры шатра, кухонные принадлежности, спальные меха, веревки и другое. Эйла уже наполнила мешки для воды, когда вернулись Джерен и другие охотники. Улыбаясь и явно произнося слова благодарности, охотники поднесли Эйле сверток из шкуры зубра. Она развернула его и обнаружила кусок свежего мяса.

— Спасибо, Джерен. — Эйла подарила ему такую улыбку, от которой обычно Джондалар просто млел. Казалось, она оказала свое действие и на Джерена. Джондалар ухмыльнулся, увидев изумленное выражение на его лице. Но через мгновение тот пришел в себя и, повернувшись к Джондалару, начал что-то говорить, потом замолчал, видя, что его не понимают. Затем, переговорив с другими охотниками, он снова повернулся к Джондалару.

— Тамен, — сказал он и пошел на юг, жестами приглашая их следовать за ним. — Тамен, — повторил он и добавил что-то.

— Думаю, он хочет, чтобы ты пошел с ним, — сказала Эйла, — увидеть человека, которого ты знаешь. Того, кто говорит на языке Зеландонии.

— Тамен, Зел-ан-дон-ии, Хадумаи, — сказал Джерен.

— Он, должно быть, ждет нас. Что ты думаешь по этому поводу? — спросил Джондалар Эйлу.

— Ты прав. Хочешь прервать путь и навестить его?

— Это значит, что нам придется вернуться, и не знаю, как далеко. Если бы мы встретили их еще там, на юге, я не возражал бы против того, чтобы побывать у них, но я жутко не люблю возвращаться, особенно сейчас, когда уже столько пройдено.

— Ты должен сказать ему об этом.

Джондалар улыбнулся Джерену и покачал головой.

— Сожалею, но нам нужно идти на север. Север, — повторил он, указывая направление.

Джерен явно расстроился и, закрыв глаза, задумался. Затем подошел к ним и вытащил из-под ремня какой-то предмет. Джондалар заметил, что на верху предмета что-то вырезано. Он вспомнил, что однажды видел нечто подобное. Джерен расчистил место на земле, провел предметом линию, затем другую, которая пересекала первую. Внизу под первой линией он нарисовал фигуру, отдаленно напоминающую лошадь. У конца второй линии, указывающей на реку Великой Матери, он нарисовал круг с лучами. Эйла пригляделась.

— Джондалар, — возбужденно проговорила она, — когда Мамут показывал мне символы и рассказывал, что они означают, то это был знак солнца.

— И эта линия — закат солнца. — Джондалар указал на запад. — А там, где он нарисовал лошадь, — юг. — Он указал на юг.

Джерен кивнул и начертил линию на север, нахмурившись при этом. Затем прошелся вдоль нее, встал лицом к ним и, подняв руки, скрестил их так, как это делала Эйла. Затем отрицательно покачал головой. Эйла и Джондалар посмотрели друг на друга, а потом на Джерена.

— А не хочет ли он сказать, что нам не следует идти на север? — спросила Эйла.

Джондалар понял, что хотел сообщить Джерен.

— Эйла, кажется, он не только хочет нас пригласить в гости, но пытается сказать что-то еще. Он пытается нас предупредить, чтобы мы не шли на север.

— Предупредить нас? Что может быть на севере такое, чего следует опасаться?

— Может, огромная стена ледника?

— Мы знаем про лед. Мы охотились на мамонтов вблизи него. Там холодно, но не опасно.

— Ледник движется и иногда ломает деревья, но он движется так медленно, что легко избежать этой опасности.

— Не думаю, что это ледник. Он предупреждает, что нельзя идти на север, и очень серьезно предупреждает.

— Ты права, но я не представляю, что же за опасность нас поджидает. Иногда люди, которые редко покидают свою территорию, считают, что все, что за ее пределами, представляет опасность, потому что там все по-другому.

— Не думаю, что Джерен может быть трусом.

— Согласен. — Джондалар повернулся к Джерену: — Джерен, я хочу понять тебя.