Джин Ауэл - Путь через равнину

— Причиной их смерти была Аттароа. А третий… это ее собственный ребенок.

Они услышали какой-то звук и повернулись к выходу.

Там стояла молодая женщина, вид у нее был встревоженный. Джондалар заметил, что она очень молода, чуть ли не девочка. Эйла же увидела, что она беременна.

— В чем дело, Кавоа? — спросила Ш'Армуна.

— Ипадоа и ее охотницы вернулись, и Аттароа кричит на нее.

— Спасибо, что сказала. — Она повернулась к гостям. — Стены этого дома настолько толстые, что трудно что-то услышать. Может быть, выйдем?

Они поспешили наружу, миновав прижавшуюся к стене беременную женщину. Эйла улыбнулась ей.

— Недолго осталось? — спросила она на языке Шармунаи. Кавоа нервно улыбнулась и опустила глаза.

Эйле показалось, что она напугана и несчастна, что было необычным для будущей матери, хотя большинство женщин, ожидающих первого ребенка, немного нервничают. Выйдя, они услышали голос Аттароа.

— …Говоришь, что не нашли, где они останавливались? Ты упустила свой шанс! Ты не Волчица, если не можешь найти след…

Глаза Ипадоа гневно сверкали, губы у нее были плотно сжаты, но она молчала. Вокруг собралась толпа. Ипадоа заметила, что взоры толпы обратились в другую сторону. Она посмотрела туда и растерялась, увидев приближавшуюся к ним белокурую женщину и, что еще более удивительно, высокого мужчину. Она не знала людей, которые решились бы еще раз вернуться сюда.

— Что происходит? — выпалила Ипадоа.

— Я говорила тебе, что ты упустила свой шанс. Они сами вернулись.

— А почему бы нам не вернуться? — сказала Эйла. — Разве нас не пригласили на праздник?

— Мы еще не готовы. Праздник будет вечером, — вежливо отстраняя гостей, сказала Аттароа и повернулась к Волчице: — Войди внутрь, Ипадоа. Я хочу поговорить с тобой. — Повернувшись спиной к толпе, она направилась в жилище. Ипадоа, хмуро посмотрев на Эйлу, последовала за Аттароа.

Эйла взглянула на поле, волнуясь, в порядке ли лошади, ведь Ипадоа и ее Волчицы привыкли охотиться на них. С облегчением она увидела Уинни и Удальца в дальнем конце поля. Повернувшись, она внимательно оглядела лес и кусты, растущие по склону горы за стойбищем. Ей хотелось увидеть Волка, однако она обрадовалась, что не заметила его. Она велела, чтобы он не показывался, но сама встала на открытое место, чтобы Волк увидел ее.

Когда они вернулись в дом Ш'Армуны, Джондалару припомнились слова, которые вызвали его любопытство.

— А как ты умудрялась держаться подальше от Бругара? Ты сказала, что как-то он пытался ударить тебя. Как ты остановила его?

Пожилая женщина тяжело посмотрела на молодого человека, затем на женщину рядом с ним. Эйла почувствовала, что шаманша решает, как много им можно доверить.

— Он терпел меня, потому что я — целительница, и всегда так относился ко мне. Больше всего он боялся умереть, боялся мира духов.

Ее слова заставили Эйлу вступить в разговор:

— Целительницы имеют в Клане уникальный статус. Но они только помогают справиться с недугами. Лишь мог-уры общаются с духами.

— Плоскоголовым, наверное, известно о духах, но Бругар боялся мощи Великой Матери. Видимо, он понимал, что Она знает, какими жестокими делами он занимается, и что зло поработило его дух. Он боялся Ее возмездия. Когда я показала, что могу вызвать Ее силы, он больше не беспокоил меня.

— Ты можешь вызывать Ее силы? — спросил Джондалар.

Ш'Армуна вытащила откуда-то из одежды маленькую статуэтку женщины размером меньше ладони. Эйла и Джондалар видели много похожих фигурок, обычно вырезанных из бивня, кости или дерева. Джондалар встречал даже выточенные из камня. Это были изображения Великой Матери. Исключая Клан, каждый народ от Охотников на Мамонтов на востоке до Зеландонии на западе имел свои традиции изображения Ее.

Некоторые фигурки были сделаны грубо, другие — искусно вырезаны, некоторые были весьма абстрактными, попадались и совершенные изображения полноватой зрелой женщины. У большинства фигурок были большие груди, выпуклый живот и широкие бедра. Обычно руки у изображений были лишь намечены, а соединенные вместе ноги кончались не ступнями, а острием, чтобы фигурки можно было втыкать в землю. Лица у всех были сглаженными. Они не должны были напоминать какую-либо женщину, а облика Великой Земной Матери никто не знал.

Портретным сходством с женщиной обладала лишь фигурка, сделанная Джондаларом для Эйлы в то время, когда они встретились в ее Долине. Однако иногда Джондалар сожалел об этом. Он вовсе не хотел делать фигурку Великой Матери. Он вырезал ее, потому что влюбился в Эйлу и хотел уловить ее дух. Но потом он понял, что статуэтка обладает огромной силой. Он боялся, что она может принести Эйле несчастье, особенно если попадет в руки чужого человека, который захочет взять власть над ней. Но он опасался и уничтожить эту фигурку, боясь, что это повлияет на Эйлу. Он отдал фигурку ей и велел очень бережно хранить ее. Эйле понравилась фигурка женщины с лицом, так напоминающим ее собственное, потому что ее вырезал Джондалар. Она никогда не думала, что эта вещь может обладать какой-то магией, она просто считала ее красивой.

Изображения были символами Женщины, ее способности благодаря своему телу создавать новую жизнь, вырастить ее благодаря щедрой полноте, и сами они были символом Великой Земной Матери, которая создала жизнь, вскормила всех Своих детей Своим изобилием. Фигурки также были вместилищем Духа Великой Земной Матери, духа во множестве его форм.

Но это изображение Матери было уникальным. Ш'Армуна подала фигурку Джондалару. — Скажи, из чего это сделано?

Джондалар, поворачивая статуэтку, внимательно рассмотрел ее. У нее были большие груди, широкие бедра, руки до локтя, лицо было плоским, с чуть намеченными волосами на голове. Она мало чем отличалась от других фигурок, но материал, из которого она была изготовлена, казался необычным. Необыкновенно темного цвета. Джондалар поскреб ногтем, но никаких следов не осталось. Это не были бивень, дерево или рог. Тяжелая, как камень, она была все же не каменной. Джондалар удивленно взглянул на Ш'Армуну.

— Ничего подобного я прежде не видел. — Он подал фигурку Эйле, и она вдруг вздрогнула, как от холода, когда притронулась к ней. Можно было надеть парку, но явно не холод был причиной ее дрожи.

— Эта Мунаи есть пыль земли, — заявила шаманша.

— Пыль? — спросила Эйла. — Но это же камень!

— Да, я превратила ее в камень.

— Превратила в камень? Как ты можешь превращать пыль в камень? — недоверчиво спросил Джондалар.

Женщина улыбнулась:

— Если я расскажу, ты поверишь мне?

— Если ты сможешь убедить меня.

— Я расскажу, но убеждать не буду. Ты должен убедиться сам. Я взяла кусок сухой глины на берегу реки и превратила в пыль. Затем смешала ее с водой. Полученной смеси я придала форму. Огонь и горячий воздух превратили это в камень. — Шаманша наблюдала, как будут реагировать на ее рассказ молодые люди, поверят ей или нет.