Джин Ауэл - Путь через равнину

Он уловил некое напряжение в отношениях между двумя женщинами, хотя, казалось, они нравились друг другу. Джоплайя и с ним стала вести себя по-другому. Она как-то отдалилась, перестала шутить и подтрунивать, как раньше. И он с удивлением вспоминал ее последнее страстное объятие.

Вот и сейчас слезы наполнили ее глаза. Он напомнил ей, что не уходит в дальнее Путешествие, а возвращается домой, и что они вскоре увидятся на Летнем Сходе.

Ему было легко и приятно, что их так тепло приняли, и он решил как следует обдумать предложение Даланара, особенно если Зеландонии не примут Эйлу. Хорошо, что для них всегда найдется место, но в душе он сознавал, что, несмотря на всю любовь к Даланару и Ланзадонии, его народ — это Зеландонии. И если это окажется возможным, то он вместе с Эйлой хотел бы жить там.

Когда они наконец выехали, Эйла почувствовала себя легко, как если бы с нее спало тяжкое бремя. Несмотря на дождь, ей было радостно оттого, что становится теплее, а в солнечные дни было бы слишком расточительно долго печалиться. Она была просто влюбленной женщиной, которая путешествует со своим мужчиной и собирается познакомиться с его народом, с его домом, который станет и ее домом. Она думала об этом не без чувства удовлетворения, хотя к надежде примешивалось еще и волнение.

Эти края Джондалар хорошо знал и потому возбужденно приветствовал каждую дорожную примету, часто рассказывая целые истории о них. Они ехали верхом по ущелью между двумя горными хребтами, оно привело их к реке, которая, петляя, все же текла в нужном направлении. Затем, добравшись до ее истоков, путники повернули, переправились через несколько больших рек, текущих с севера на юг и пересекающих долину, после чего поднялись на перевал большого массива, который увенчивали вулканы, один из них все еще дымился. Пересекая плато возле истока какой-то реки, они миновали несколько горячих источников.

— Уверен, что это начало той реки, которая протекает прямо перед Девятой Пещерой, — с энтузиазмом произнес Джондалар. — Мы почти дома. Мы можем попасть туда еще до ночи.

— А это те горячие лечебные воды, о которых ты говорил?

— Да. Мы называем их Целительными Водами Дони.

— Давай останемся здесь сегодня.

— Но мы почти дома, почти у цели нашего Путешествия, и я так долго отсутствовал.

— Вот почему я хочу провести ночь здесь. Это конец нашего Путешествия, и я хочу искупаться в горячей воде, провести последнюю ночь наедине с тобой, прежде чем мы увидим всех твоих родных.

Джондалар посмотрел на нее и улыбнулся.

— Ты права. Что такое еще одна ночь после столь долгого пути! И это последний раз, когда мы будем одни. Кроме того, мне нравится быть с тобой возле горячих источников.

Они поставили шатер на ровной площадке, на которой явно кто-то уже останавливался. Лошади были возбуждены, когда их пустили пастись на свежую траву на плато. Эйла же обнаружила тут цветки мать-и-мачехи и щавель. Когда она стала собирать их, то заметила несколько весенних грибов, увидела цветы дикой яблони и побеги бузины. Она вернулась на стоянку с полным подолом свежей зелени.

— Никак ты собираешься устроить пир, — сказал Джондалар.

— Неплохая мысль. Я видела гнездо и хочу вернуться туда и проверить, есть ли там яйца.

— А что ты думаешь об этом? — Он поднял форель. Эйла радостно улыбнулась. — Я заметил ее в реке. Тогда я заострил зеленую ветку, изогнул ее крючком, выкопал червя и намотал его на это. Рыба так быстро схватила, как будто поджидала меня.

— Точно состоится пир!

— Но он может подождать, не так ли? — сказал Джондалар. — Я бы предпочел горячий источник, и прямо сейчас. — В его синих глазах засветилась любовь, и она почувствовала желание.

— Прекрасная мысль. — Она вытряхнула все из подола туники возле кострища и кинулась ему в объятия.

Они сидели бок о бок у костра и, чувствуя себя полностью расслабленными, удовлетворенными и даже пресыщенными, смотрели на танцующие искры, улетающие в ночь. Неподалеку спал Волк. Вдруг он поднял голову и навострил уши в направлении темного плато. И сразу же послышалось громкое ржание, но звук было незнакомым. Затем взвизгнула кобыла и заржал Удалец.

— На поле чужая лошадь, — вспрыгивая на ноги, сказала Эйла. В безлунную ночь трудно было что-то разглядеть.

— В такую ночь трудно будет отыскать дорогу. Надо найти что-нибудь годное для факела.

Уинни вновь пронзительно завизжала, чужая лошадь заржала, и послышался удаляющийся в ночь топот копыт.

— Все, — сказал Джондалар. — Сейчас слишком поздно. Думаю, что она исчезла. Лошадь опять увела ее.

— На этот раз, я думаю, она ускакала, потому что сама этого хотела. То-то она нервничала. Мне надо было бы повнимательнее отнестись к этому. Это ее время, Джондалар. Уверена, что это был жеребец, и думаю, что Удалец умчался с ними. Он еще слишком молод, но у других кобыл тоже наступила течка, и его потянуло к ним.

— Слишком темно, чтобы искать их сейчас, но я знаю эти места. Мы найдем их завтра утром.

— В прошлый раз я сама вывела ее, и к ней прискакал каштановый жеребец. Она вернулась ко мне, а позднее родился Удалец. Наверное, она собирается заиметь еще одного жеребенка. — Эйла присела у костра и, посмотрев на Джондалара, улыбнулась. — И будет очень хорошо, если мы обе забеременеем в одно и то же время.

Потребовалось некоторое время, чтобы осознать ее слова.

— Обе вы… беременные… одновременно? Эйла! Ты говоришь, что ты забеременела? Ты собираешься родить ребенка?

— Да, — кивнула она. — Я собираюсь родить твоего ребенка, Джондалар.

— Моего ребенка? Ты собираешься родить ребенка от меня? Эйла! Эйла! — Он подхватил ее на руки и начал кружиться, а потом поцеловал ее. — Ты уверена? В смысле, ты уверена, что беременна? Дух мог прийти к тебе от одного из мужчин в Пещере Даланара или даже от Лосадунаи… Это хорошо, если этого хочет Великая Мать.

— У меня не было месячных в положенное время, и я сама чувствую, что беременна. Меня даже слегка тошнило утром. Несильно. Кажется, мы его зачали, когда спустились с ледника. Это твой ребенок, Джондалар. Я уверена в этом. Никого другого не могло быть. Ребенок, зачатый твоей сущностью. Сущностью и плотью.

— Мой ребенок? — Глаза его выразили легкое удивление. Он положил руку на ее живот. — Мой ребенок вот здесь, внутри? Я так этого хотел. — Он невольно заморгал и отвернулся. — Ты знаешь, что я просил об этом Великую Мать.

— Только не говори мне, что Мать всегда дает тебе то, о чем ты просишь, Джондалар. — Она улыбнулась, видя счастливое выражение его лица. Да она и сама была счастлива. — Скажи, ты просил мальчика или девочку?

— Просто ребенка. Не имеет значения, кто родится.