Джин Ауэл - Путь через равнину

Не распугай они своими животными обитателей большого острова, они бы узнали, что эти волки столь же реальны, как и они сами. Земля великой дельты служила домом для многих животных, в том числе и камышовых волков. Вначале они жили на островах и в лесах, но за тысячи лет так привыкли к водному окружению, что могли легко перемещаться в плавучих тростниках. Они даже научились карабкаться по деревьям, что давало им огромные преимущества в случае наводнения. То, что волки смогли выжить в столь насыщенной водой местности, говорило об огромной приспособляемости вида. Впоследствии они научились жить рядом с человеком, так что через некоторое время полностью одомашнились, возникло множество пород, многие из которых были совершенно не похожи на своих волчьих прародителей.

Через протоку можно было видеть волков, и двое из них были на дереве. Волк выжидающе взглянул на Эйлу и Джондалара, как бы требуя указаний. Один из камышовых волков издал вой, который подхватили и другие. Эйлу пробрала дрожь. Но вой, казалось, отличался от обычного, хотя она и не могла точно сказать чем. Возможно, это было связано с отражением звука от воды, но Эйле стало совсем тревожно.

Внезапно все стихло. Волки исчезли неожиданно, как и появились. Все еще держа оружие наготове, Джондалар и Эйла внимательно вглядывались в безмолвные заросли камыша, чувствуя себя глупо и неуютно.

Холодный ветер, вызывающий мурашки на голой коже, дал им понять, что солнце опустилось за западными горами, близилась ночь. Они отложили оружие, поспешно оделись и быстро развели костер. Затем установили палатку, но настроение у них было испорчено. Эйла все поглядывала на лошадей, радуясь, что они пасутся рядом со стоянкой.

Когда тьма окружила золотистое пламя костра, мужчина и женщина ощутили странное спокойствие. Они сидели, прислушиваясь к ночным звукам речной дельты. В сумерках пробудились к активности ночные цапли и запели сверчки. Несколько похоронных воплей издала сова. Услышав, что кто-то, возбужденно сопя, обнюхивает что-то в лесу, Эйла решила, что это кабан. Вдали раздался хохот гиены, а ближе — пронзительный крик дикого кота. Эйла гадала, была ли то рысь или снежный леопард. Она ждала, когда вновь завоют волки, но они молчали. Чернотой бархата тьма проникла во все закоулки пространства, а весь звуковой диапазон заполнился различными голосами. С каждой протоки, с каждой заводи доносился свой хор лягушек. Его сопровождало похожее на колокольный звон стенание жаб.

Для забравшихся в спальные меха Эйлы и Джондалара пение лягушек стало привычным фоном. Вдруг вдалеке послышался волчий вой. Волк откликнулся.

— Интересно, скучает он по волчьей стае? — обнимая Эйлу, спросил Джондалар.

Она прижалась к нему, радуясь его теплу и близости.

— Не знаю, но иногда волнуюсь. Бэби оставил меня ради самки, но львы всегда уходят со своей территории в поисках самки из другого прайда.

— Думаешь, Удалец тоже может покинуть нас?

— Уинни на некоторое время уходила в табун. Не знаю, как к ней отнеслись другие кобылы, но она вернулась, когда умер жеребец. Не все жеребцы имеют табун кобыл. Каждый табун выбирает только одного, и тот должен сражаться с другими самцами. Молодые жеребцы обычно образовывают свои собственные табуны, но всех их тянет к кобылам во время течки. Уверена, что со временем Удальца тоже потянет к ним и ему придется сражаться.

— Может быть, я смогу удержать его на поводе в этот период?

— Сейчас не время волноваться. Обычно лошади разделяют Наслаждение только весной. Меня больше волнуют люди, которые встретятся нам во время Путешествия. Они не понимают, что Уинни и Удалец — не обычные лошади. Вдруг кто-то захочет нанести им увечье? Да и к нам могут отнестись отрицательно.

В объятиях Джондалара Эйла размышляла о том, как воспримут ее на родине возлюбленного. Он заметил, что она лежит спокойно и о чем-то думает. На его поцелуй она не ответила как обычно. Он подумал, что ведь день был такой трудный — возможно, она устала. Слушая хор лягушек, он уснул. Проснулся он от криков.

— Эйла! Эйла! Все в порядке! Проснись!

— Джондалар! О Джондалар! — вскрикнула Эйла, прижимаясь к нему. — Я видела во сне Клан. Креб пытался сообщить мне что-то важное, но мы находились глубоко в пещере, и было темно. Я не видела, что он показывал.

— Возможно, тебе приснилось, потому что ты думала о них днем. Помнишь, ты говорила о Клане, когда мы были на большом острове и смотрели на море. Я еще подумал, что ты чем-то расстроена. Ты думала, что мы навсегда покидаем эти места?

Она закрыла глаза и кивнула, боясь заплакать. Она еще не решалась говорить о его народе. Как примут не только ее, но лошадей и Волка. Клан и ее сын были потеряны для нее, но она не хотела терять животных, если они все в целости доберутся до его дома. И все же что хотел ей сказать во сне Креб? Джондалар обнял ее, согревая своим теплом и любовью, он понимал ее горе, но не знал, как высказать это. Однако было достаточно и его близости.

Северный рукав реки Великой Матери представлял собой извилистую границу огромной дельты. По берегу реки узкой полосой тянулись кустарники и деревья, отделявшие воду от степных трав. Двигаясь почти точно на запад вдоль реки, не придерживаясь, однако, всех ее поворотов, Эйла и Джондалар ехали по левому берегу вверх по течению. Останавливаясь на ночлег возле реки, они не переставали удивляться разнообразию природы. Обширное речное устье, такое однообразное с большого расстояния, вблизи предстало удивительным ландшафтом, где сочетались голый песок и леса.

Однажды они ехали мимо бескрайних зарослей тростника с темными верхушками, покрытыми желтой пыльцой. А на следующий день они видели высокий, выше, чем Джондалар, камыш, растущий рядом с низким.

Илистые острова, обычно длинные и узкие, омываемые рекой и встречными потоками с моря, служили почвой для тростника, степных трав и деревьев в различных фазах роста. Здесь все удивительно быстро менялось. Природа поражала разнообразием даже за пределами дельты. По пути всадникам попадались мелкие озера, полностью отрезанные от реки.

Большинство островов вначале стабилизировались благодаря песчаным растениям и гигантской траве, достигавшей пяти футов в высоту; лошади, как, впрочем, и другие животные, любили эту траву из-за высокого содержания соли. Но ландшафт менялся быстро, иногда им встречались острова, где, кроме травы, росли и мощные деревья с ползущими по ним лианами.

Поскольку путь пролегал вдоль реки, им часто приходилось перебираться через большие притоки, которые обнаруживали себя лишь брызгами и всплесками воды под копытами лошадей. Другое дело — крупные притоки, их обычно приходилось огибать. Джондалар знал, что там их подстерегают топи и мягкая илистая почва.