Рихард Дюбель - Кодекс Люцифера

– Почтовый голубь, ваше высокопреосвященство.

– Ну и?

– Он попал к нам через григорианскую цепь, ваше высокопреосвященство.

Григорианской цепью была сеть со станциями и почтовыми голубями, которая объединяла полмира. Она носила имя Папы Григория IX, впервые назначившего постоянную комиссию по борьбе с ересью. Папа Григорий IX стал тем, кто поручил доминиканцам исполнять связанные с этим обязанности. Использовать почтовых голубей григорианской цепи было дозволено только членам ордена.

– Ну и?

– Он был направлен в Прагу.

– Кто у нас есть в Праге?

– Никого, ваше высокопреосвященство.

– Дай сюда!

Великий инквизитор просмотрел сообщение. Ему не нужен был пергамент, который протянул ассистент. Его мозг содержал все коды, которые использовали служители Церкви для корреспонденции, хранившиеся так же, как и каждое добродушное замечание любого его современника, которого он когда-либо встречал и которое могло указывать на скрытую ересь. Продолговатое, с крючковатым носом лицо кардинала де Кирога выглядело уставшим, обвисшие веки говорили о духовной несостоятельности – прекрасная маскировка для острого, как нож, неутомимого духа. Наконец он поднял взгляд, и его ассистент невольно выпрямился.

– Где совершается самая страшная ересь, сын мой? – спросил Великий инквизитор.

– Везде, ваше высокопреосвященство.

– Совершенно верно. Ты читал имена, которые упомянуты в этом сообщении?

Ассистент кивнул.

– Кардинал Сервантес де Гаэте. Кардинал Людвиг фон Мадруццо. – Великий инквизитор сделал паузу. – Эрнандо де Гевара.

Ассистент ждал.

– Совершенно необоснованно, – подытожил кардинал де Кирога.

– Я тоже так думаю. Такие великие и могущественные мужчины, как эти…

– Совершенно необоснованно только то, что касается отца Эрнандо!

– …так же не застрахованы от ереси, как и все, – покорно продолжил ассистент.

– Отец Эрнандо – мой верный слуга. Он выше любого подозрения. Где он, в конце концов?

'А – Не имею ни малейшего представления, ваше высокопреосвященство.

– Ничего не предпринимайте. У нас есть свободный человек для деликатного поручения?

Ассистент задумался и кивнул.

– Приведите его.

Дверь, которую ассистент оставил приоткрытой, открылась полностью. Темная фигура вошла внутрь комнаты и поклонилась.

– Я уже здесь, ваше высокопреосвященство, – сказала она. – Ваш ассистент был так любезен, что пригласил меня сюда, когда пришло это необыкновенное известие из Праги. Великий инквизитор был другом для людей, с которыми работал, пока они помогали сберечь его время. На лице кардинала мелькнула улыбка, когда он что-то нацарапал на клочке бумаги.

– Хорошо. У меня здесь два имени. Существует подозрение на ересь, предательство и тайный заговор. Отыщите этих людей и доставьте их в Толедо.

Ассистент поспешил с бумагой в руках к темной фигуре. Новоприбывший прочитал написанное. Бровь его слегка приподнялась.

– Вам что-то мешает? У кардиналов тоже есть грехи. Непременно есть.

– Никаких проблем, ваше высокопреосвященство.

– Подумайте над тем, какой сенсацией станет тот факт, что такие известные и влиятельные люди обвинены в ереси. Для католической церкви это не сослужит добрую службу, тем более в это время реформации.

– Дорога в Толедо может быть опасной. Несчастные случаи, разбойники, можно заблудиться и никогда не найтись, люди невнимательны и выпадают из окон…

Великий инквизитор даже не улыбнулся.

– Успехов вам, дон Мануэль.

Киприан стоял в стороне, между дядей и аббатом, которые перешептывались друг с другом, плачущим великаном, державшим на коленях мертвого Павла, и небольшой группой, состоящей из Агнесс, Андрея и врача. На одно мгновение он почувствовал себя совершенно растерявшимся. Огонь, который они с Агнесс разожгли в поденнице, чтобы создать беспорядок, начал слабеть. Хотя из-за этого не стало холоднее, он замерз. Тогда ему пришло в голову, что есть еще один союзник, с которым он должен попрощаться.

Отец Эрнандо лежал в стороне, скорчившись, словно только что рожденный младенец. Острие арбалетного болта торчало у него из спины, между ребрами, а перья находились спереди. Его очки окончательно разбились. Без них его лицо выглядело совершенно мальчишеским. Киприан присел рядом на корточки и осторожно подобрал кончиками пальцев изогнутую оправу очков.

Чья-то рука схватила его за запястье. Глаза доминиканца открылись и уставились на него. Он попытался что-то крикнуть.

– Хороший выстрел, отец, – услышал свой голос Киприан.

– Подойди ближе, – прошептал на латыни отец Эрнандо.

Киприан нагнулся к нему. Глаза монаха попытались сфокусироваться на нем. Рука отпустила запястье и начала шарить вокруг. Киприан надел на него оправу очков. Отец Эрнандо поправил ее и вздохнул.

– Отец Ксавье мертв, – сказал Киприан. Отец Эрнандо медленно прищурился. Его губы посинели. – Ты выполнил свою миссию.

Рот доминиканца искривился. Он попытался перевернуться. Киприан положил руку ему на плечо. Мышцы отца Эрнандо расслабились, и он замер.

– Книга?…

– В безопасности.

– У кого она?

– Ни у кого.

Отец Эрнандо кивнул и медленно закрыл глаза. Его рука судорожно сжала оправу очков и разломала ее. Киприан встал и посмотрел на него, а потом тяжелыми шагами направился к Агнесс.

Агнесс подняла глаза, когда он подошел к ней. Доктор Гваринони несколькими уверенными движениями расширил рану Андрея, из которой торчала стрела, и вытащил ее – к счастью, Андрей был без сознания, – накапал что-то ему в рану, из-за чего Андрей вздрогнул, находясь еще в обмороке, и сделал перевязку.

– Это поможет, – сказала Агнесс, – доктор говорит, нам повезло, что выстрел был произведен с такого незначительного расстояния. Арбалетный болт приобретает смертоносную силу лишь на расстоянии нескольких шагов.

– Доктор также говорит, – ворчливо объяснил врач, – что еще неизвестно, не воспалится ли рана, не подцепил ли он в этой чертовой дыре чуму, не упадет ли завтра кирпич ему на голову.

– Жизнь каждый день хватает нас за горло, – произнес Киприан. – Если вы закончили здесь с раной, доктор, посмотрите еще у входа в монастырь. Там лежит один человек, ангел-хранитель которого в последний момент подставил свою руку, когда в его тело попала стрела арбалета. Этот мужчина – доминиканец, но спасение его жизни может стать хорошим поступком.

Агнесс посмотрела на него. Она чувствовала себя настолько уставшей и настолько счастливой, как еще никогда в своей жизни. Голова Андрея лежала на ее коленях, она положила руку на повязку и чувствовала его спокойное медленное дыхание. У нее был брат. Она не имела ни малейшего представления, как это – иметь брата или сестру, но у нее было такое ощущение, что она быстро к этому привыкнет. Девушка всегда думала, что она одна в целом мире, – одиночество, в котором любовь Киприана никогда не могла бы ничего изменить. Теперь эти мысли остались лишь в воспоминаниях. Киприан улыбнулся, и от этой улыбки у нее пошли мурашки по коже. Она еще никогда не была такой уставшей и такой счастливой и никогда не любила его так сильно, как в этот момент.