Рихард Дюбель - Кодекс Люцифера

– Нет, просто прячутся.

– Ах вот оно что, – вздохнул Андрей и безрадостно улыбнулся. – Наверное, испугались нас. Должны ли мы доказать им, что боимся их сильнее, чем они нас?

Киприан покосился на него.

– Испугались нас?

– Они ведь поняли, что мы здоровы. И как по-вашему, что эти несчастные должны думать? Они приняли нас за посланников из Хрудима, пришедших проверить, хорошо ли будет гореть это кладбище, если вылить на него побольше масла!

– Incendium purgat, – сказал Киприан. – Огонь очищает.

– Аминь.

Киприан покачал головой и осмотрелся. Ему показалось, что он что-то уловил.

– Нет, – сказал он наконец. – Если бы добрые жители Хрудима и впрямь замышляли нечто подобное, они бы это давным-давно устроили – и бедные грязнули это прекрасно знают.

– И чего тогда боятся эти люди, как вы думаете?

– Они боятся конца света, – без запинки ответил ему Киприан. Он спокойно смотрел на изумленное лицо Андрея. – Конца своего маленького, несчастного, чертового света.

Андрей ничего не сказал ему, а лишь пожал плечами. Киприан и сам не знал, почему произнес это, но был убежден, что слова его соответствуют истине. Ощущение это висело в воздухе, как запах тления над кладбищем, причем Киприан вовсе не имел в виду запах, витавший над кучами мусора.

– Как выглядело это место, когда вы здесь были в первый раз? – спросил он.

– Не таким разрушенным, – помолчав, ответил Андрей. – Монастырь и тогда уже развалился, но с тех пор… Не знаю, что здесь произошло, но выглядит все так, будто на это место обрушился гнев Господний. Мой отец вошел вон в то здание, а оттуда выскочил безумец, и остальные монахи, и черный монах с арбалетом, застреливший потом помешанного.

– Как вы считаете, зачем в этих развалинах нужна запертая дверь?

– Чтобы что-то за ней спрятать?

Киприан поднял ногу, собираясь ударить ею в дверь, но Андрей схватил его за руку.

– Послушайте, – сказал Киприан. – Вы ведь хотите выяснить, что произошло с вашими родителями и с матерью Ярмилы. Мне нужна только Книга. Вы вообще не верите в то, что она существует. Неужели вы считаете, что там, внутри, прячется кто-то, кто даст вам те ответы, которые вы хотите услышать?

– А вы считаете, что сумеете найти Книгу?

– Я по крайней мере могу тут все перевернуть вверх дном, разыскивая ее.

– Вы от меня так просто не отделаетесь. Я пойду туда с вами.

Киприан внимательно посмотрел на него. Он подумал о том, что отец Андрея вошел сюда, но так и не вышел обратно. Он попытался представить, что бы он чувствовал, если бы это произошло с его отцом. Снова увидел, как булочник Хлесль упал на мешки с мукой и как вверх взметнулось белое облако и окутало Киприана удушающим покрывалом, точно так же как и невыразимая ярость по отношению к массивному мужчине, лежавшему без сознания среди своих мешков. Ему неожиданно пришло в голову, что его не было дома, когда отец умер: войдя в комнату, он нашел в кровати холодное бездыханное тело. Отец выглядел неожиданно маленьким и старым и производил впечатление неудачного воскового изображения себя самого. Было трудно представить себе, что любовь, не получившая взаимности, превратилась в ненависть. Да, он понимал Андрея.

– Ладно, идемте, – согласился он. – Вы думали, я всю работу буду делать сам?

Они разом ударили в дверь, которая распахнулась и загремела о боковую стену. Эхо облетело развалины и вернулось внутрь здания, где и затихло. Андрей вцепился и Киприана и потряс ушибленной ногой.

– Проклятье, – проворчал он. – Больно-то как! Вы, наверное, постоянно тренируетесь?

Киприан не ответил ему. Он смотрел в темноту, начинавшуюся прямо у порога. Темнота была обитаема.

– Ладно, – произнес Андрей. – Ладно. Вы снова хозяин положения, так?

– Не имею представления, – буркнул Киприан. – Осторожно, берегите голову!

Но он опоздал со своим предупреждением. Верхний этаж здания просел, и то, что согнувшиеся, потрескавшиеся несущие балки еще выдерживали свой груз, было одним из чудес Божьих. Балки так согнулись, что даже коренастому Киприану приходилось втягивать голову, чтобы не врезаться в них лбом. Достаточно высокому Андрею не удалось избежать столкновения с ними, и Киприан закатил глаза, когда по проходу прокатился треск. Звук был такой, будто твердая голова Андрея доконала полуразвалившееся здание; Щелканье и треск пронеслись по гнилым перекрытиям, как топот мышиных лапок, разбегающихся во всех направлениях. Возможно, это и впрямь были мыши, спасавшие свои Жизни; безмолвные сопровождающие Андрея и Киприана, во всяком случае, тоже шмыгнули прочь, как кучка пауков, возле которых кто-то громко топнул ногой. Киприан стоял не шевелясь и прислушивался к потрескиванию, с которым Развалины грозили окончательно обрушиться.

Молчаливые фигуры снова подкрались поближе. Андрей застонал и потер рукой лоб.

– Хватит уже прикидываться, идемте дальше, – приказал Киприан.

– Вы догадываетесь, чего хотят от нас эти типы? – охая спросил Андрей.

– Может, позавтракать? – предложил Киприан.

– Нас пригласят?

– Нет, мы будем первым блюдом.

Андрей немного помолчал.

– А если серьезно, что вы думаете?

– Они хотят показать нам кое-что.

– Не думаю, что я хочу на это смотреть.

– Тут что-то не сходится. И я не имею в виду то, что бедные твари сползлись сюда для того, чтобы оказаться погребенными заживо.

Киприан попытался разглядеть что-нибудь во тьме. Он был уверен, что странность, которую он уловил, рушила рамки того, что для несчастных заболевших уже давно стало нормой. Он подумал о том, что сказал Андрею там, на улице: он уловил страх, страх конца. Даже за такую жизнь можно цепляться, если нет другой.

Никто не угрожал им; никто ни к чему их не принуждал; никто не заговаривал с ними. Стена из заживо гниющих закутанных тел, стоявших за входной дверью, расступилась перед ними, поглотила их и молча пришла в движение. Киприан и Андрей подчинились мягкому требованию; они подозревали, что иначе окружающие их люди просто сомкнут кольцо, пока не коснутся их. И несмотря на всю показную храбрость и попытку сохранять спокойствие, быть барьером, к которому прижимаются закутанные в лохмотья, распадающиеся на куски тела, пока силы не оставят их и они не поддадутся давлению толпы, было не очень-то приятно.

Путь их лежал вдоль коридора, поворачивающего в сторону, а затем поднимающегося вверх. То небольшое количество света, которое в нем все же было, попадало через дыры в междуэтажном перекрытии, сквозь которые виднелись гниющие стропила. Киприан по-прежнему не понимал, что же могло вызвать подобное разрушение; здания словно были возведены на фундаменте из песка, и в один момент этот фундамент просто просел. Они с трудом спустились по лестнице, которую чуть-чуть очистили от щебня и падающих обломков, чтобы ею можно было пользоваться, не сломав себе шею в самом начале.