Илья Маслов - Царь Венетам

Хиргард на миг задержался у костра, вокруг которого сидело изрядное число воинов, но тут же отошел, тщетно пытаясь скрыть улыбку и придать лицу строгое выражение. Дело в том, что Вальгаст спел свою знаменитую песню о древнем короле варваров Руватте и теперь травил байки богохульного содержания, до которых и сам был невероятно охоч:

- Гуляли, значит, в одной деревне - свадьба была. Ну, пляшут люди, смеются, поют, а три старые девы их, стало быть, осуждают. Одна говорит: - Вальгаст скривил лицо и дребезжащим старушечьим голосом заскрежетал - "Вот молодые только о веселье думают - о Господине бы Небесном так думали!" Другая отвечает: "Ой, и не говори! А сейчас еще за столы сядут, восхвалять друг друга будут - Творца бы так восхваляли, который их создал!" А третья говорит: "А из-за стола встанут - на ложе возлягут, любить друг друга будут..." - менестрель выдержал эффектную паузу и закончил - "Господина б Небесного так полюбили!"

На секунду у костра воцарилось молчание, а затем грянул такой взрыв хохота, что, казалось, сама земля содрогнулась. Хиргард хотел было прервать Вальгаста и отчитать его за непотребство, но затем просто отошел, ни слова не сказав. Дело в том, что ему неожиданно представилось, как его старый друг, сжимая в руках не арфу или мандолину, а меч, встает навстречу черному всаднику в глухом рогатом шлеме. Сердце Хиргарда сжалось, но он решительно прогнал от себя страшные мысли. Может быть, Вальгаст и не профессиональный воин, но зато храбрости у него хватит на троих - кому, как не ему, знаменитому певцу Свободы, вести за собою людей? Чтобы отвлечься, предводитель восставших решил разыскать Светозара.

Молодой предводитель лужичей сидел несколько в стороне от своих воинов и точил охотничий нож. Меч, уже наточенный и убранный в ножны, лежал рядом. Однако мысли его были далеко. Хиргард молча подошел и сел рядом. Светозар обернулся к нему и сказал:

- Мне тут еще в голову кое-что пришло. Пока время есть, нужно между деревьев веревки натянуть или бычьи жилы, да повыше. Нашим пешцам они не помешают, а конники магистровы запутаются, если и вовсе из седел не вылетят. А если мечами решат те путы разрубить - опять же, отвлекутся.

Хиргард кивнул головой:

- Да, мы успеем это сделать. Конечно, веревки - слабое препятствие для мчащихся в атаку катафрактариев, но в нашем положении нужно использовать все. Лучше перебдеть, чем недобдеть: Запомни это, - тут он улыбнулся - если хочешь быть хорошим вождем.

Светозар, отложив нож и точильный камень, несколько удивленно ответил:

- Вождем? Но здесь только один вождь - ты.

- Пока, может быть, да. Но лишь до тех пор, пока нас связывает между собою общая близкая опасность. А потом, если победа будет за нами, нам придется всерьез наводить порядок на освобожденных землях. Для этого мало быть полководцем - для этого нужно быть Вождем, знать суть ремесел, богатство земель, оборот товара. Со временем, когда опасность отступит, начнутся внутренние распри, и чтобы выжить и победить - тоже нужно быть Вождем. Искать союзников, грозить ворогам, мириться с соседями.

- Но почему ты говоришь это мне, Хиргард?

- Потому, что за все время, пока я тебя знаю, ты не изменился, не показал ту низменную сторону, которую я вижу у столь многих. Понимаешь, это рабство оставило свой отпечаток в душах каждого из нас, даже самых отважных и доблестных. Зависть, тщеславие, подлость. В тебе и, разве что, в Вальгасте я этого не увидел. Но Вальгаст никогда не пожертвует Свободой ради того, чтобы стать Вождем. А Власть - это всегда Власть в первую очередь над собою, иначе это такое же рабство. И это ты тоже запомни.

Светозар хотел еще что-то спросить, но Хиргард рывком поднялся на ноги и отправился раздавать приказы, внутренне сомневаясь - не слишком ли он разоткровенничался перед этим юнцом?

Еще не рассеялась утренняя дымка на горизонте, как земля мелко, но вполне ощутимо, задрожала. Издалека катился, все нарастая, гул - сперва слитный, а затем переросший в лязг доспехов и топот копыт. Воины Хиргарда в считанные мгновения заняли свои места в ожидании противника. Где-то в лесу Вальгаст и Светозар с верными соратниками готовились придти на помощь братьям. Лучники, рассаженные на крепких деревьях, в который раз проверяли тетивы, чтобы точно поразить цели. Сам же предводитель восставших, с опущенным к ноге обнаженным мечом и непокрытой, несколько склоненной на грудь головой, стоял впереди войска, вслушиваясь в неумолимо приближающийся гром своего величайшего боя.

Пепельные волосы Хиргарда слабо трепал ветер. Все было спланировано, решено и определено - оставалось лишь вручить судьбу в руки Творца. Когда в стремительно несущейся туче пыли он смог разглядеть нацеленные копья, сверкающие панцири и шлемы, увенчанные рогами и плюмажами, в сознании вновь яркой молнией мелькнула мысль о тех, кто был по ту сторону. Ведь были же и они некогда светловолосыми людьми с белой кожей, могучими, храбрыми мужами и голубоглазыми, застенчивыми девами,и они некогда любили, растили детей. Во что же превратила их немыслимо древняя и страшная Сила, пришедшая из зиккуратов и пирамид проклятых семитических цивилизаций!?...

Когда враг стал уже хорошо виден, Хиргард развернулся к своим воинам и крикнул:

- Назад!

Немедленно масса людей развернулась спиною к надвигающимся катафрактариям и с криками бросилась к лесу. Хиргард понимал, что для многих это запланированное бегство было искренним и желанным исходом внутренней борьбы - ничто иное, как страх, успел прочитать предводитель за миг до приказа в десятках смотревших на него глаз. Но еще он твердо знал, что какая бы буря не охватила разумы и сердца его воинов, в лесу они остановятся. И уж там-то будут сражаться насмерть.

Разумеется, ни катафрактарии, ни сам магистр Халлевиг ни углядели в бегстве жалких вилленов с поля боя ничего, кроме паники. Ведь кто не знал в те времена, что пять-шесть тяжелых кавалеристов могли разогнать и сотню ополченцев? Оставалось лишь довершить успех, догнав презренных взбунтовавшихся рабов. О, кровавая и безжалостная расправа войдет в легенды! И в Закатных Землях всякая мысль о неповиновении будет вырезана с живой плотью. Напрасно виллены надеются скрыться в лесу! Хотя удар монолита катафрактариев остановить невозможно - во всех смыслах. Даже если передние всадники и начнут сдерживать коней, их затопчут свои же. И потому конница магистра, далеко обогнав пехоту, неудержимо неслась навстречу кряжистым стволам и острым, крепким сучьям.

Достигнув предопределенного ранее места, восставшие развернулись - все, как один. И Хиргард по-прежнему был впереди своих воинов, готовясь в числе первых встретить страшный удар конной массы. Он не надевал шлема - ибо все те, кто верил в него, должны были знать: предводитель сражается или пал в сече - но не бежал. Все ближе и ближе были покачивающиеся наконечники копий, оскаленные морды коней, безобразные в своей нелепости хари шлемов - и щиты с намалеванными на них символами Империи - четырехконечными крестами с верхним концом в форме петли. Много десятилетий никто не осмеливался бросить вызов повелителю Закатных Земель.