Энтони Хоуп - Приятель фаворитки

Когда мы прибыли в Лондон (прошу читателя заметить, что я не описываю своего трогательного прощания с Барбарой, находя, что о любви было уже сказано дстаточно в последней главе: это может быть поставлено мне в некоторую заслугу!), де Фонтелль немедленно отправился к своему посланнику, взяв с меня обещание прийти, как только он попросит меня об этом, а я пошел на квартиру, которую занимал вместе с Дарелом до отъезда в Дувр. Я надеялся застать его там и возобновить нашу дружбу. Против Дарелла я ничего не имел: он только исполнял свою обязанность. Я не ошибся: дверь мне открыл Роберт, и сам Дарелл в смущении вскочил, услышав мое имя. Я весело рассмеялся и, опустившись на стул, спросил:

– Ну, как насчет договора, заключенного в Дувре?

– Чем меньше вы будете говорить об этом, тем лучше для вас, – осторожно сказал Дарелл, запирая покрепче дверь.

– Что же, разве это – такая тайна? – улыбнулся я.

Дарелл подошел и протянул мне руку.

– Право, Симон, если бы я знал, что вы интересуетесь мисс Кинтон, то не принял бы участия в этом деле.

– Очень благодарен. А как насчет маркизы де Керуайль?

– Она уехала вместе с герцогиней Орлеанской.

– Но вернется обратно уже без нее?

– Кто знает! – сказал Дарелл с невольной улыбкой.

– Бог и король – произнес я, – а как поживает де Перренкур?

– Ну, Симон, ваш язык доведет вас когда-нибудь до беды.

– Хорошо, хорошо! Ну, тогда как Финеас Тэт?

– Он на палубе судна, идущего в колонии: там ему будет кому проповедывать.

– Ну, а герцог Монмут?

– Он раскусил теперь лорда Кэрфорда.

– Значит, и Арлингтона также?

– Лорд Кэрфорд и секретарь короля – не одно и то же, – заявил Дарелл.

– Ну, и Бог с ними! А что поделывает сам король?

– По словам моего лорда, король клянется, что не уснет спокойно ни одной ночи, пока не отыщет одного беспокойного молодца.

– А где же этот беспокойный молодец?

– Так близко, что если бы я служил королю как следует, то Роберт был бы уже теперь на пути к лорду Арлингтону.

– Так, значит, его величество так плохо настроен по отношению ко мне? Будьте покойны, Дарелл; я приехал в Лондон, чтобы повидать его.

– Повидать его? Да вы с ума сошли, Симон! Вам хочется последовать за Финеасом Тэгом?

– Но мне надо попросить кое о чем короля, а именно – оказать мне протекцию у лорда Кинтона. Я, конечно, мало подходящая партия для его дочери, однако хочу иметь ее своей женой.

– Я, право, удивляюсь на вас, Симон; такому еретику, как вы, конечно, предстоит попасть в ад на том свете, а между тем вы так мало дорожите своей жизнью.

Мы оба рассмеялись.

– У меня есть еще другое дело в Лондоне, – продолжал я. – Я хочу видеть Нелл Гвинт.

– Ну, это уже чересчур! – всплеснул руками Дарелл. – Король знает, что она ехала в Лондон с вами, и сердится на это больше, чем на все остальное.

– А знает он, что происходило дорогой?

– Нет, – улыбнулся Дарелл. – В том-то и дело, что он этого не знает.

– Тогда ему надо узнать, – решил я. – Завтра я увижусь с мисс Гвинт. Пошлите Роберта справиться, в каком часу она может принять меня.

– Она дуется на короля, как и он – на нее.

– По какому поводу?

– Право, Симон, вы слишком много хотите знать.

– А вот и знаю! Она дуется на короля за то, что Луиза де Керуайль – такая хорошая католичка.

Дарелл не мог отрицать это и только пожал плечами.

Хотя я сказал Барбаре, что хочу добиться аудиенции у короля, но не сказал, что увижусь с Нелл Гвинт, несмотря на то, что твердо решил это. Она ведь оказала мне большую услугу; не мог же я принять ее как должное, не сказав даже спасибо? Кроме того меня влекли к Нелл любопытство и та симпатия, которой я никогда не терял к ней. Но в себе я был уверен и встречи с нею не боялся, хотя заглохшие воспоминания были еще живы в душе. Мужчина, когда-нибудь любивший женщину, никогда не будет равнодушен к ней; он может быть восстановлен против нее, может даже смеяться над нею, но своей любви ему не забыть никогда.

«Однако захочет ли Нелл принять меня после последнего нашего свидания, когда она потерпела такое поражение?» – явился у меня вопрос.

Когда я пришел в Челси, в памятный день для меня дом красавицы Элеоноры, меня провели в маленькую переднюю, где мне пришлось ждать довольно долгое время. В соседней комнате слышались голоса; слова я не мог разобрать, но узнал милый мне, даже и теперь, голос Нелл, хотя что-то теперь заглушало его в моем сердце…

Дверь открылась, и Элеонора вошла в комнату. Она сделала церемонный реверанс, насмешливо и лукаво улыбаясь, а затем промолвила:

– Вы – смелый малый! И вы не боитесь?

– Боюсь быть встреченным неласково, но прийти не боялся.

– Ловко и вежливо! Но это мне не нравится.

– Мисс Нелл, я пришел поблагодарить вас за вашу доброту.

– Вы называете добротою то, что я помогла вам остаться в дураках? – спросила она. – Что, кроме этой благодарности привело вас в Лондон?

– Мне надо видеть короля, – улыбнулся я, не обижаясь на ее обычную манеру говорить. – Я не знаю, какие у него намерения относительно меня, а к тому же, хочу, чтобы он тоже помог мне… остаться в дураках.

– Вы сделаете умнее, не попадаясь ему на глаза, – рассмеялась Нелл, – хотя, впрочем, не знаю хорошенько… – Минуту спустя она была около меня и, схватив меня за рукав и подняв ко мне свое смеющееся лицо, спросила: – Не разыграем ли мы с вами одной комедии?

– Как вам угодно. Какова будет моя роль?

– Я дам вам хорошенькую роль, Симон. Не смущайтесь, я еще слишком хорошо помню то, что было, чтобы сделать еще одну попытку. Так вот – вы будете этой француженкой, о которой так много говорят…

– Я… француженкой? Боже сохрани!

– Нет, вы будете, Симон! А я буду король. Говорю вам, не бойтесь! Тогда вы пытались просто убежать от меня…

– Это – лучшее средство против искушения.

– Увы, вы не поддались ему, – сказала Нелл, надув губки. – Но в комедии есть еще одна роль.

– Кроме короля и француженки?

– Да, и роль большая.

– Не я ли сам, чего доброго?

– Вы? Нет, вы ни при чем в этой комедии. Это – я, сама я.

– Ах, да! Вас-то я и забыл, мисс Нелл.

– Да, вы меня забыли, Симон. Однако надо пощадить вас; вы уже слышали достаточно в этом роде от Барбары, надоест слышать одно и то же от двоих. Так кто же сыграет мою роль?

– Не придумаю, кто бы мог сделать это.

– Ее разыграет король! – с торжеством воскликнула Элеонора. – Понимаете вы теперь смысл моей пьесы, Симон?

– Я плохо соображаю, мисс Нелл, – сознался я.

– Это благодаря обстоятельствам, Симон, – милостиво сказала она. – Влюбленные всегда глуповаты. Ну-с, так можете вы изобразить увлечение мною? Или вы уже отвыкли от этой шутки и разучились?

В эту минуту ручка двери повернулась, а затем это повторилось еще два раза.