Юрий Пульвер - Галерные рабы

Мальчик встал и громко попросил разрешения отойти на двор.

Получив добро, он было направился к двери, однако не вошел в нее, а остановился, прижался к стене. Из дверной панели вытащил припрятанную длинную и острую иглу. На цыпочках бесшумно подкрался, держась вдоль стены, к дальнему углу, где была пробита маленькая дырка для подглядывания. Из другой комнаты она закрывалась отодвигающейся панелью. Старинный трюк, рассказывал дедушка, — заманить врага, чтобы он посмотрел в дырочку. А на другой стороне — человек с иглой…

Роль этого человека и должен был играть То.

Находящиеся в комнате отвлекали внимание шпиона. Мальчик научился по знаку «копье» быстро и незаметно подкрадываться и втыкать иглу в отверстие. Никто из членов семьи никогда не говорил об этом секрете слугам. То никак не удавалось поразить соглядатая, хотя проделывал сотни раз всю процедуру, и теперь он воспринимал ее просто как тренировку наблюдательности и концентрации внимания.

Добравшись до места. То молниеносно ткнул иглой — и отпрянул в испуге, услышав за стеной дикий вскрик. Ло Гуан выбежал из комнаты и тут же вернулся, волоча за собой рыдающую и вопящую Кай Сан. Она закрывала правый глаз ладонью, из-под которой по щеке лилась кровь. Мальчик кинулся к ней:

— Нянечка, тебе больно? Извини, я не знал, что это ты!

— Опомнись! — загремел голос дедушки. — У кого ты просишь прощения? У рабыни-изменницы, из-за которой погиб твой отец и похищена твоя мать?! Кай Сан, черепаший навоз, перестань реветь, как недоенная корова! Сколько ты получила от разбойников за свое предательство?

— Я ни в чем не виновата, я просто хотела узнать, как идут поиски хозяйки, потому и подслушивала, — захныкала Кай Сан.

— Женщина, ты не понимаешь всей тяжести положения, в какое попала по собственной глупости, — вмешался в разговор Ло Гуан. — Сейчас на шею тебе наденут деревянную колодку — кангу и отведут в тюрьму. Тебя начнут пытать, и ты во всем признаешься. После ста ударов бамбуковыми палками по пяткам ты не сможешь ходить. Потом тебя вернут господину для наказания. Ты знаешь, по закону он волен поступать с провинившейся рабыней, как заблагорассудится. Скорее всего, он предаст тебя смерти. Спастись ты можешь лишь в одном случае — если расскажешь правду до мельчайших подробностей и станешь нам полезной. Тогда я не отдам тебя палачам, а твой господин смягчится и не станет тебя казнить.

— О добрая Гуаньинь, поспешествуй мне! Я не замысливала дурного! Два сезона назад на базаре ко мне подошел видный мужчина, представился Хунг Муном, управляющим имениями господина Хун Хсиучуана. По прибытии в наш город юйши пригласил всех окрестных своден и расспросил о местных красавицах. Те сообщили ему о красоте моей хозяйки, и цзяньцзюнь послал управляющего найти кого-либо из слуг семьи Хуа. Хунг Мун выбрал меня. Он попросил подробно описать внешность «мамы». Я отказалась. Хунг Мун дал мне десять лан серебра. Какой может быть вред хозяйке, если я расскажу про ее прелести, подумала я и согласилась. Хунг Мун предложил передать «маме» записку от юйши. Я объяснила, что хозяйка очень любит «папу», что она добродетельная женщина, и к тому же ее муж только что вернулся после длительной разлуки. Тогда управляющий велел мне сообщать обо всех новых событиях в семье. За каждую важную новость он обещал отдельное вознаграждение.

Когда хозяина пригласили к цзяньцзюню, я побежала к Хунг Муну, но он обозвал меня дурой, сказав, что это для него не новость, и приказал подслушать, о чем будут говорить «папа» и старый хозяин после визита к его милости Хун Хсиучуану…

— И ты, подлая тварь, все выболтала, хотя понимала, что юйши охотится за твоей госпожой?! — не выдержал дедушка, занеся руку для удара.

Кай Сан испуганно отпрянула, сжавшись в комок, ее всхлипывания усилились.

— Я не предполагала, что столь благородный господин будет разбойничать! Я хотела денег! Проводив хозяина, я побежала к Хунг Муну. Он дал мне еще десять лан… Я же не знала, что они убьют «папу» и похитят «маму», а то бы не стала им помогать…

— Зачем же ты, безмозглая дрянь, сейчас подслушивала нас? Ты ведь наверняка поняла, что преступник — Хун Хсиучуан! Так-то ты отплатила нам за все благодеяния!

Кай Сан выпрямилась, ее здоровый глаз гневно сверкнул, она больше не выглядела испуганной.

— Какие такие благодеяния? Мой отец продал меня вам, когда я была еще девочкой! Я простая рабыня! За что мне испытывать к вам благодарность?!

— Кун-цзы учит: долг младших — повиноваться старшим!

— Это все мудрость для господ и свободных. Если бы я родилась в богатой семье, я бы тоже так говорила.

— Тебя сытно кормили, никто в нашем доме не тронул тебя пальцем. А ты знаешь, как обращаются со служанками в других семьях!

— Да, вы не злые хозяева. Но и я никогда ничего не портила из вещей, не вредила вам, не воровала, не отлынивала от работы, как рабы в жестоких семьях. И вы все презирали меня, считали вещью. «Папа» гнушался мной, не взял ни разу к себе на ложе! Так что я ничем вам не обязана! Что касается вашей распри с юйши, то мне до нее дела нет! Когда тигр и леопард дерутся, маленькой козочке лучше спрятаться в кустах!

— Уберите эту гадюку, пока я не раздавил ее! — в бешенстве выкрикнул дедушка.

— М-да, бамбуковых палок тебе не избежать! — осуждающе нахмурился Ло Гуан. — Ничего, в темнице ты другое запоешь. Палачи научат тебя уважать законы Чжунго и естественный порядок вещей, установленный Небом!

Приступ отчаянной смелости у Кай Сан закончился быстро, она забилась в истерике. Начальник сюньбу вызвал полицейского, который его сопровождал, и тот отвел служанку в тюрьму.

— Пусть посидит в кутузке, наберется ума и почтения к старшим, пока нам не потребуется ее свидетельство. Я велю писцу снять несколько копий с ее показаний. Куда вы собрались, мой достойный друг?

— Я пойду к аньчаши. [161] Аньчаши (кит.) — при Минах чиновник юстиции в провинциях. Согласно обычаю, ударю в барабан, стоящий перед воротами ямэня, потребую справедливости. Когда выйдет начальник, принародно обвиню Хун Хсиучуана в убийстве сына и похищении невестки… Кроме того, расклею на домах и заборах жалобы на обидчика с указанием его имени и описанием преступления…

— У вас нет доказательств. Юйши может объяснить, что его управляющий сам заинтересовался женой вашего сына, но прикрывался именем хозяина, и Хунг Мун, конечно, подтвердит это. Даже если Хун Хсиучуан и признает, что приказал собрать сведения о вашей невестке, это еще не доказывает, что именно он ее похитил.

— Следует обыскать его дом: не там ли похищенная? Проверить: нет ли у него «меча тысячи буйволов»? Спросить соседей: не выезжал ли юйши куда-нибудь в ночь, когда свершилось преступление? Допросить под пыткой телохранителей: не они ли выступали в роли разбойников?