Жеральд Мессадье - Гнев Нефертити

Дом Ая своим величием не уступал царским дворцам. Его власть затмевала власть любого знатного вельможи от берегов Большого Зеленого моря до истоков Великой Реки. Отсюда и происходило его прозвище — «принц Ахмина».

Верховный жрец храма в Мине сообщил ему о царском послании и о его содержании. Этот презренный хлыщ Сменхкара, фаворит и любовник Эхнатона, созывал служителей культа из сорока двух номов Двух Земель, чтобы они присутствовали при его восхождении на трон.

Но он, Ай, член Царского совета, приглашен не был. Немыслимо!

Скорее всего, приказ о его смещении с поста советника просто не успели ему доставить.

Сидя в саду в кресле из слоновой кости, инкрустированном золотом, среди благоухающих роз и лилий, перед бассейном, украшенным цветущими кувшинками и лотосом, он потягивал абрикосовое вино с кокосовым ликером, пережевывая свою обиду. Он вспомнил позорное поражение на последнем заседании Царского совета.

Он надеялся, что его поспешный отъезд, его злость и мрачные угрозы, на которые он был щедр, заставят остальных членов Совета отменить решение о назначении Сменхкары царем Двух Земель.

Но этого не произошло.

Как эти царские прислужники, Пентью, Майя, Панезий, Нахтмин, сам Хоремхеб, его зять, осмелились бросить ему вызов?! Майя, обязанный ему своей карьерой? Майя, который был любовником усопшей царицы и наверняка участвовал в заговоре? Отказать ему в регентстве, ему! Этот осел Хоремхеб и самодовольный червяк Сменхкара уже забыли, что обязаны ему и только ему одному тем, что в пятнадцатый год правления Эхнатона удалось избежать восстания в Фивах после нападения грабителей? Не он ли повысил жалование военачальникам? Не он ли шестью месяцами позже погасил восстание земледельцев из Абидоса, убедив главу налоговой службы снизить налоги ввиду неурожайного года?

Разве эти безмозглые выродки, эти болотные отбросы не поняли, что именно Сменхкара организовал отравление своей невестки, царицы? Царица Нефертити! Она, дочь Ая, самая красивая, самая благородная из земных творений, умерла! И в этом заговоре участвовал Пентью, который, кстати, поплатился за это, потому как сам вскоре был отравлен этим ползучим насекомым Сменхкарой и едва остался жив.

А в это время бальзамировщики хлопотали над прекрасным телом его дочери, и происходило это в Северном Дворце, потому что Сменхкара решил отправить останки царицы как можно дальше.

Ай вытер слезу.

Он вспомнил о том, что должен, собравшись с силами, вернуться в Ахетатон, чтобы переговорить с бальзамировщиками и затем с Первым распорядителем об организации погребения.

Два бедуина вскарабкались на верхние ветки кленов, раскинувшихся над садом. С их приближением попугай стал кричать:

— Bin tchaou! Bin tchaou!

Ай снова налил себе абрикосового вина и постарался собраться с мыслями. Чтобы понять, что именно следовало предпринять, нужно было прояснить ситуацию.

Без малейшего сомнения, именно Сменхкара отравил Нефертити — здравый смысл говорил об этом: виновен всегда тот, кто получает выгоду от преступления. К тому же они с Нефертити ненавидели друг друга. И теперь, осознав враждебное отношение Ая, он исключил его из круга приближенных.

Сменхкару поддержали священнослужители и военные. Почему? Потому что он продолжатель династии на законных основаниях и потому что он, скорее всего, пообещал увеличить расходы на содержание армии.

Трудно не согласиться с тем, что у этой тряпки была голова на плечах и должная сноровка.

Значит, Сменхкара наденет корону. Затем он сам или с чьей-то помощью поспешит обрюхатить Меритатон, чтобы обеспечить продолжение своего рода. А он, Ай, навсегда будет отстранен от трона.

Но трон должен перейти к нему! Кто осмелится перечить этому? Он был самым сильным мужчиной царства, самым опытным, самым могущественным. У него было больше власти, чем у Хоремхеба и Нахтмина, вместе взятых.

Значит, он, Ай, должен убить Сменхкару еще до того, как тот упрочится на троне. В любом случае он должен его убить, чтобы отомстить за дочь.

Для начала он должен помириться с Хоремхебом и Нахтмином.

Он осушил кубок вина и пожевал губами.

В золотом ошейнике с кольцом, в которое иногда вдевали поводок, изящно переставляя лапы, в сад пробрался гепард. Он огляделся и поднял темные глаза на хозяина дома. Его морда выражала разочарование. Гепард приблизился к Аю и остановился, раздувая ноздри.

Ай бросил ему пирожок с курицей и погладил зверя по загривку.

«Все продажны, — думал он. — Даже гепарды».

Попугай снова прокричал:

— Bin tchaou!

Это означало «вонючка».

Отремонтированный, законопаченный и перекрашенный корабль «Слава Атона» величественно скользил по речной глади на двух больших треугольных красных парусах. По форме корабль был чем-то средним между дроу, которые были в ходу на Тростниковом море, и гаиссами моряков и торговцев, курсирующими по Великой Реке, небольших размеров. У царского корабля задний мостик был ниже, чем у дроу, но его борта были выше, чем у гаиссы. Особенностью его были высокие реи, чтобы царские особы могли избежать ударов по голове при порывах ветра.

На заднем мостике были установлены десять кресел. В них устроились Сменхкара, Тутанхатон и шесть царевен. Сзади на досках сидели три кормилицы трех младших царевен. Одно из кресел занимал не член королевской семьи — на нем сидел Пасар, и это было невероятной привилегией. Правда, на самом деле это был всего лишь раскладной стул. Анхесенпаатон вымолила у своей старшей сестры эту милость. Сменхкару это позабавило, и он согласился без пререканий. Уадх Менех, узнав о нарушении протокола, посоветовал мальчику хотя бы не ловить рыбу с борта. Анхесенпаатон всех всполошила во дворце, когда принесла большого сома, подаренного Пасаром во время их последней совместной рыбной ловли.

Утром, в девятом часу, жара была еще терпимой.

Царевны, кормилицы и, конечно же, Пасар удивленно поглядывали на оба берега. Ребятишки, купающие буйволов. Деревни, пальмовые рощи, храмы, дикие утки, бросающиеся в воду так, будто собирались утопиться.

Неожиданно показался барельеф из бронзы и серебра.

Тутанхатон наблюдал за проворным мальчуганом, он видел, как они смеялись с Анхесенпаатон, перегнувшись через борт. Меритатон же наблюдала за своей младшей сестрой и завидовала ей: она была такой радостной в компании Пасара, что позабыла о своих переживаниях из-за дерзких замечаний мальчика несколько недель назад.

Меритатон исполняла обязанности матери семейства. Сменхкара решил немного отвлечься от дел и порадовать будущую супругу — он распорядился возобновить речные прогулки, что было одной из семейных традиций. Коронация должна была состояться, но еще не были определены ни место, ни время проведения торжественной церемонии обручения, потому что они не знали, какой будет реакция священнослужителей на то, что предложил Панезий.