Хорхе Анхель Ливрага - Анкор-ученик

Анкор встал, взял в руки кремень и попытался зажечь огонь.

– Это наши заботы, благородная Змея. Позволь, я это сделаю…

– Спасибо, братья, но я предпочитаю остаться один и дать вам возможность также побыть в одиночестве. В тишине «рождается истина и создаются формы для ее проявления» – так говорит наш учитель Саримар.

– Тогда до завтра, Змея…

– Одну минуту! Я совсем забыл! А где живете вы? В домике неподалеку, похожем на мой, не так ли?

– Да, – ответил Фоарон, – он стоит у подножия горы, шагах в пятистах отсюда…

– Тогда до завтра, братья.

Анкор остался один и долго смотрел на тлеющий трут и маленький язычок пламени. Солнце садилось, приближая мгновение своей иллюзорной смерти, а волны яростно бились о стены маленького, но прочного жилища, превращаясь в пену. Замерев на несколько мгновений, Анкор бросил в очаг охапку сухих ветвей и вышел наружу, захватив с собой маленькую курильницу, от которой поднимались ароматные облачка дыма.

Когда он закончил свои упражнения и размышления, сумерки уже опустились на землю. Юный ученик сошел по тропинке и сел на маленьком мысу, прямо у воды. Постепенно ночная тьма накрыла весь горизонт, и Анкор начал медленно погружаться в таинственную Душу Моря…

– Почему море так манит меня? Почему я чувствую такую силу каждый раз, когда его вижу, и при этом ледяные глубины пугают меня, заставляя содрогаться?

Тысячи вопросов роились в голове Анкора и рождали странные, прекрасные идеи и образы в его душе. «Море и небо так вдохновляют тебя, потому что ты созерцал их уже много-много раз… и еще потому, что небо и море одни из немногих образов, которые остаются вечно неизменными», – так ему однажды сказал отец… Отец! Учитель Магур! Магур ведь умер на берегу моря!.. А отец? Где он сейчас? Какое глубокое таинство так взволновало его, едва он подумал об отце?.. На мгновение Анкор увидел себя стоящим у моря, но его руки были украшены по-другому, чем сейчас, другими символами. И в правой руке он держал что-то похожее на ключ с тремя острыми наконечниками в форме трезубца.

Очнувшись, юноша почувствовал непонятный страх и нашел в себе силы лишь на то, чтобы посмотреть вокруг, быстро вернуться в домик и запереть за собой маленькую крепкую деревянную дверь. Свет и тепло горящего огня постепенно успокоили его, и он подумал: «Что за глупости – так испугаться? Разве я не кандидат в Мистерии? Разве я не Солнечная Змея? Я выдержал такие испытания… даже тигр передо мной отступил… Откуда этот необъяснимый страх?»

Он взял миску, положил в нее овощи, щепотку минеральных солей и зелень. Потом присел и стал смотреть на огонь, но мысли о недавнем видении мешали ему сосредоточиться. Он прекрасно понимал, что нельзя искать личного, субъективного объяснения тому, в чем так много неизвестных. Но все же пытался найти источник этого странного опыта, который пережил несколько минут назад. Он долго размышлял, но в конце концов понял, что рано делать окончательные выводы. Завтра он непременно посоветуется с учителем. Анкор сделал над собой усилие и решил остановиться на том, что все это было метапсихическим опытом души, не более, и что он должен оставаться спокойным, очень спокойным.

Юноша закутался в одеяло и мгновенно заснул, убаюканный шепотом морских волн; тем временем огонь тоже готовился ко сну, укладывая на подушку из пепла свою светящуюся голову.

Жизнь Анкора в домике среди скал была необыкновенной и разнообразной: иногда дни протекали в спокойном и счастливом созерцании, иногда наполнялись яркими эмоциональными впечатлениями – и то, и другое юноша переживал очень глубоко. Его душа погрузится в Душу Моря, говорил Анкору учитель, и поэтому в жизни найдут отражение все законы Великой Жизни Моря, только на уровне человека.

Долгие часы юноша проводил на берегу, глядя на волны или рассматривая крохотных, микроскопических существ в озерцах, которые оставались между скал после отлива.

– Да пребудет в тебе Дух, милый Анкор, – ласковый голос Саримара заставил юношу очнуться от своих размышлений. Он встал и почтительно поклонился.

– Благородный Саримар! Мое сердце радуется, но… скажи, чем я заслужил такую честь – видеть тебя в моем скромном чаячьем гнезде?

– Вот уже три месяца ты каждый день приходишь в Малый Храм, чтобы слушать меня; сегодня я пришел к тебе. Когда-то я тоже был учеником, и это уединенное место будит во мне воспоминания о старых, добрых временах, о простой и чистой жизни, полной сражений.

– Ты был учеником? Знаю, что говорю глупости, но мне очень трудно представить себе это…

– И тем не менее я до сих пор остаюсь учеником. Пойми, Анкор: для тебя я учитель, но для моего учителя я – ученик.

Анкор еще не много знал об относительности всех вещей и явлений и с трудом понимал, что мельчайшая частица пыли может содержать целые миры, похожие на Солнечную систему и отличающиеся от нее лишь размером. Он чувствовал это своим сердцем, но так смутно, словно вспоминал что-то давно забытое.

– Это Он, Великий Владыка Кума, – твой учитель? – спросил юноша.

– Да, это Он. Свою мудрость Он передает мне через Дочь Богов, а иногда и напрямую.

– И у этой Великой Сущности тоже есть свой учитель?

– Да, Маленькая Змея, и у нее есть учитель, и это лишь звено в Великой Цепи, не имеющей ни начала, ни конца. Даже самое божественное звено в этой цепи – Солнечный Логос – имеет учителя. На пути эволюции даже самое маленькое и глупое насекомое может явиться наставником для других существ, менее развитых, чем оно само. Помнишь, что я говорил, доверяя твоему попечению двух юношей, которые теперь помогают тебе? Обучая их, ты следуешь великому универсальному закону – служишь Божественному Промыслу, способствуя не только своей эволюции, но и эволюции других. Расскажи, Анкор, что происходит во время твоих размышлений и упражнений, особенно на берегу? Ты что-нибудь слышишь?

Взгляд юноши скользнул по пенистым гребням морских волн, словно спрашивая у них ответа. После недолгого молчания он сказал:

– Я слышу нечто весьма странное… Боюсь рассказывать тебе, потому что это может показаться невероятным и неправдоподобным. Наверное, все это глупости…

– Вспомни, чему я учил тебя, когда мы говорили о том, что ты видишь и слышишь.

– Ты говорил, что в подобных явлениях нет ничего сверхъестественного; они результат действия законов, о которых я ничего не знаю, но которые так же естественны, как и все остальные.

– Верно. Так что же тогда тебя удивляет? Почему ты решил, что все это глупости?

– Ты прав, учитель. Слабая душа твоего ученика преклоняется перед твоей мудростью, но, увы, не всегда может ею воспользоваться.