Хорхе Анхель Ливрага - Анкор-ученик

– Это твое временное жилище, Анкор! Солнце садится… Ровно через сутки ты уедешь.

Поднявшись по ступенькам, они оказались в громадном зале. Сто молодых воинов вновь созданной личной гвардии с жаром приветствовали Анкора: даже каменные плиты пола содрогнулись от стука бронзовых копий. Ответив на приветствие, принц прошел через зал, и ему казалось, что он видит двойной ряд застывших статуй.

Оставшись в комнате наедине с учителем, юноша глубоко вздохнул:

– Сколько воспоминаний! Помню тот день, когда Оашис спас меня из охваченного пожаром города… Это было будто вчера… До сих пор перед глазами лицо отца!.. А сейчас я уже не только твой ученик, я принц. И больше не могу позволить себе, столкнувшись с первой же трудностью, бежать к тебе за помощью, приставать с вопросами. Скажи, мудрый Саримар, это и есть одиночество власти, одиночество руководителя?

– Да, ученик. Ты больше не имеешь права сомневаться ни передо мной, ни перед самим собой… Только перед Богом.

– Учитель!

В искреннем, чистом порыве Анкор упал к ногам учителя, безмолвно склонив голову.

– Осторожнее, Анкор! Если ученик опустился на колени – не передо мной, а перед Любовью и Мудростью, я принимаю это. Но если на коленях мой принц…

– Нет, Саримар! Я люблю и почитаю тебя. Даже принц должен преклонять колени перед мудрецом. Не тревожься, учитель, во мне нет больше слабости. Только…

– Не объясняй ничего… Встань, пожалуйста! Сейчас ты должен поесть и немного отдохнуть. Завтра у тебя будет трудный день.

– Значит, ты не поедешь со мной?

– Нет, это твоя миссия, и только твоя.

– Можно ли спросить тебя еще… Где мой отец?

– Нет, Анкор! Есть тайны, которые нельзя раскрывать…

Обняв ученика, мудрец удалился быстро и бесшумно, словно одна из ночных теней, окутывавших комнату.

Анкор еще долго стоял в молчании. Его уединение прервал слуга – он поставил на столик легкий ужин и показал принцу небольшую алебастровую ванну. Слуги помогли ему вымыться и переодеться в более простую одежду. За это время юноша не произнес ни слова; он был сумрачен и бесстрастен, будто утратил всю свою былую радость. Он многого не понимал, и, как это ни странно, по мере того как успокаивалось его сердце, простые человеческие слабости: тревога, сомнения и неуверенность в собственных силах – стали вырываться наружу и обретать все большее значение. Чтобы не поддаться им, принц выполнил психологические упражнения и устремил мысли к солнцу, уходившему за горизонт, и загоравшимся на небе звездам.

Немного успокоившись, Анкор поужинал и вышел прогуляться в дивных садах Храма. Он был погружен в свои мысли и шел без цели. Дорога вывела его к древней полукруглой стене из камня – руинам дворца. В стене на равном расстоянии друг от друга располагались ниши, и в них при свете полной луны юноша различил статуи, на которых время оставило неизгладимые следы. Это были женские фигуры, высеченные из мрамора, скорее всего, Оры, богини времени. По стене, скрывая ее трещины, вились плющ и жасмин. Место очаровывало взгляд, и в душу Анкора вернулись спокойствие и умиротворение. Он тихо подошел к дальнему концу стены и присел там у корней старого кипариса.

Вдруг одна из статуй покинула нишу и направилась к нему. Мягкий, нежный голос прошептал его имя: «Анкор!» Принц вскочил, не веря своим глазам: казалось, его околдовали или он грезит наяву! Но вскоре в серебристом сиянии царицы ночи он увидел, что силуэт, приближавшийся к нему, не был ни каменной статуей, ни видением. Это была юная девушка, почти одного с ним возраста, с длинными черными волосами. Красоту ее высокой и стройной фигуры подчеркивало воздушное белоснежное одеяние, усыпанное капельками серебра. Изящный венец на голове поддерживал серебряную полумаску, в волосах проглядывала ниточка жемчуга. Приблизившись к принцу, девушка сняла маску и, вновь назвав его по имени, проговорила чуть слышно:

– Меня зовут Фенур… Здравствуй, принц!

– Это ты? Великая пифия Храма? – отшатнувшись в изумлении, воскликнул Анкор.

– Ты боишься меня?

– Сын Солнца не знает страха. Но ты появилась так неожиданно… И все же…

Девушка присела у корней кипариса и опустила голову, из груди ее вырвался еле слышный стон.

– Ты плачешь?

– Разве это важно?

– Для меня очень важно. Но, признаюсь честно, я не совсем понимаю, почему… Просто мне кажется, что я знаю тебя давным-давно. Я видел тебя только дважды – несколько лет назад, когда меня принимали в ученики, и вот сейчас… Но я говорю не об этом. Мне кажется, я знал тебя всегда. Поэтому для меня важно, что ты плачешь. Для меня важно все, что происходит с тобой.

– Я знаю… И для меня очень важно все, что происходит с Сыном Солнца. Я ждала здесь долгими часами, чтобы поговорить с тобой хоть несколько минут! Завтра ты уедешь, и, возможно, мы больше не увидимся в этой жизни… Анкор, взгляни на эти сады – они так прекрасны… За что?.. Неужели нет другого выхода?..

Голос Фенур становился все тише, а ее слова оборвал горестный вздох. Анкор был потрясен. Он сел рядом с ней и после долгого молчания прошептал:

– Фенур, не дай тревогам омрачить твою хрупкую красоту. Ты избранница богов, ты передаешь людям их послания. Пусть ничто не смущает ни твою душу, ни твое тело – они без остатка посвящены Божественному. Подумай, сколько раз еще Великий Учитель будет говорить твоими устами, и вам, жрицам-пифиям, лучше беречь себя от волнений и тревог.

– Нет, я больше не буду служить Великому Учителю. Больше не заговорит оракул Кума, – девушка задрожала всем телом, и зазвенели тонкие серебряные браслеты на ее лодыжках. С трудом она заговорила вновь: – А ты вернешься? Тебе будет очень трудно. Там, в стране Кем, тебя будут удерживать всеми силами, ведь для них ты словно юный бог возрождения.

– Ты ошибаешься, у меня четкий приказ – вернуться.

– Нет, ни слова больше! Уже отдан другой приказ. Приказ, который ты получил, не отменяется, но он изменен.

– Почему? – вскрикнул юноша. Он нежно обнял плечи девушки, которые вновь задрожали.

– Я сама не знаю… Ничего больше не знаю! Но ты точно не вернешься из страны Кем, если только за тебя не заступится какая-то высшая сила. Ты нужен там.

– Здесь я тоже нужен.

– Здесь? Ради чего? Ради кого? Здесь все поглотит море… Не пройдет и шести лун, как горы морской пены унесут с собой последний аромат последнего цветка жасмина, цветущего здесь.

– Я вернусь, Фенур! Я всегда возвращаюсь. Если даже я никому, ничему не буду нужен здесь, на Посейдонисе, я вернусь только ради тебя… чтобы тебе не было одиноко, когда подступит море…

Анкор и Фенур долго сидели обнявшись под сенью древнего кипариса. Они разорвали объятия внезапно. Фенур торопливо встала, из ее груди вырвался крик, и никто, даже боги, не мог бы сказать, был то крик счастья или боли. Быстро надев маску, она исчезла в густой тени сада.