Филип Гриффин - Королева легионов Афины

Сначала они направились к старшим командирам и авангарду, потом проехали вдоль всех одиннадцати когорт и, завершая парад, вернулись на то место, откуда его начали. Когда они проезжали мимо своих легионеров, знаменосцы поднимали в воздух свои стандарты, и вся когорта салютовала.

К тому времени, когда смотр подошел к концу, солнце уже садилось и тени становились длиннее. Урсула с Пинносой верхом поднялись на подиум, чтобы обратиться к Легиону с речью. Вход в казармы смотрел на запад и обычно первым скрывался в тени. Но сейчас, когда Урсула и Пинноса развернули своих лошадей так, чтобы встать лицом к Легиону между двумя фронтальными колоннами, на них вдруг упал луч угасающего солнца, и всем, кто их видел, показалось, что они окутаны чудесным мерцающим сиянием. Зрелище было настолько удивительным, что многие слуги обменялись тихими восклицаниями, а одна из них ясно произнесла: «Они похожи на богинь на вершине Олимпа!»

— Женщины Первого Легиона Афины, я приветствую вас! — крикнула Урсула. Ее голос, усиленный каменными стенами портика, был слышен во всех уголках площади для парадов. Она широко повела рукой, будто охватывая этим жестом всех присутствовавших. — Первый Легион Афины — бесспорно, самый величественный Легион во всей Римской армии! Вы истинно лучшее, что есть у Британии! И сегодня, глядя на нас во всем вашем великолепии, я вижу, что вы стали маяком, дающим свет в эти темные дни! Вы тот свет, который заставляет наших врагов спасаться бегством, чтобы не сгореть! Вы… — Урсула замолчала, не в силах сдержать охватившие ее чувства. Она посмотрела вниз и увидела, что Бриттола тоже с трудом боролась со слезами.

— Могу я обратиться к Легиону? — тихо спросила Пинноса, с улыбкой наклонившись к Урсуле. — По-моему, мне удастся сэкономить время.

Урсула посмотрела на свою подругу и кивнула.

— Женщины Первого Легиона! Вы все знаете, зачем вас сюда позвали. Ваш Легат желает поделиться с вамп своими мыслями о том сложном положении, и котором мы все оказались. И я хочу призвать вас показать ей, как вы доверяете ее решению! — Она оглянулась и ободряюще улыбнулась Урсуле. — Те из вас, кто желает вернуться в Британию, с сохранением всех знаков отличия и чести, выйдите из строя и встаньте слева от меня. Те, кто желает рискнуть сноси жизнью в защиту народа Галлии и Германии и прогнать из этих земель поганые орды Мундзука, разоряющие дома и сеющие смерть, — поднимите ваши мечи!

Урсула хотела запротестовать, сказав, что Пинноса не объяснила женщинам всей сложности ситуации. Она хотела предупредить, что столкновение с гуннами очень опасно и может стоить им жизни. Она должна была убедиться в том, что они понимали, что возвращение домой в этом случае не могло расцениваться как трусость и что это можно было сделать безо всякого стыда.

Но еще до того, как она успела что-то сказать, весь авангард, включая командиров, мечи которых уже были обнажены, поднял их к небу. В это же время со всех концов площадки для парадов послышался скрежет вынимаемых из ножен мечей. И внезапно воздух над головами оказался заполнен поблескивавшими в предзакатном свету мечами. Ни одна женщина не встала слева от Пинносы. Легион выразил свое мнение единогласно.

Урсула глубоко вздохнула, чтобы успокоиться и заговорить громче.

— Женщины Первого Легиона, приветствую вас снова! Вы показали свою доблесть и силу, вашу организованность и честь. Вы показали свою готовность сражаться за правое дело, исправить чужие ошибки! — И она снова замолчала, чтобы навсегда запомнить это прекрасное мгновение. — Теперь я отправлюсь вместе с вашими командирами, чтобы составить план действий. Сейчас отдыхайте, помня о том, что мы сделаем все, чтобы избежать ненужных жертв и избавить эти земли от мучительного присутствия гуннов!

Она посмотрела на Пинносу, и они обменялись широкими улыбками.

— Женщины Первого Легиона Афины! Я горжусь вами!

И они ответили единодушным мощным «УРРА!»

Звонкий крик одиннадцати тысяч голосов наполнил казармы и полетел дальше. Он напугал жителей Кельна и даже донесся до франков и алеманов, разбивших лагерь на побережье реки.

К середине сентября Мундзук и его орда переправились через Рейн возле Конфлуэнта, который находился в зоне протекции Первого Легиона. Вскоре орда попала под пристальное внимание Марты и Пинносы. Пока Урсула слушала их доклады, в ее голове окончательно созрел план. Старейшины гуннов наслаждались охотой, оставив основную часть орды в долине и маленьким отрядом уйдя на холмы. Урсула поняла, что появился шанс начать выполнение плана. Немедленно.

Ранним осенним утром Пинноса и Марта наблюдали за тем, как Мундзук и несколько сот его человек на полном скаку вылетели на поляну. Они гнались за оленьим стадом, которое возглавлял очень шустрый вожак. Добравшись до возвышения, Мундзук и его люди резко остановились. Урсула видела, как он судорожно раздавал команды, заставляя их выйти перед ним и перестроиться.

Урсула улыбнулась. Она знала, что увидели гунны, и оглянулась, чтобы еще раз порадоваться тому зрелищу, которое так напугало Мундзука. Кавалерия Первого Легиона, все три тысячи всадниц, выстроилась длинной шеренгой поперек поляны. Они все были одеты в белое и стояли совершенно без движения. Лишь полы их плащей шевелились от легкого ветерка. Урсула подумала, что они были похожи на белые облака в лучах солнца.

Спустя пару мгновений гунны тоже перестроились. Два войска стояли не двигаясь, изучая друг друга издалека, как два зверя: один диковинный белый, другой суровый коричневый. Они готовились к схватке.

Урсула кивнула, и Пинноса выехала вперед. Как они планировали, ее сопровождали Вивенция и две девушки из алеманов, одной из них была Эмбер. Девушки держали в руках белые флаги перемирия. Они медленно ехали по направлению к центру поляны.

Урсула наблюдала за тем, как Мундзук выбрал человека со страшным шрамом через все лицо и отправил его на переговоры. Она знала, что это был сводный брат Мундзука Ругила, который недавно выучил несколько слов на наречии алеманов. От своих несчастных пленных, разумеется. Мундзук выбрал еще троих и отправил их вслед за Ругилой навстречу Пинносе.

Пока две группы приближались друг к другу, Урсула прищурилась и впилась глазами в фигуру Мундзука. Она знала, что сейчас он делал то же самое, и рассматривала его странную удлиненную голову. Эту особенность он разделял со своими соплеменниками.

«Так вот он какой, чудовище. Наконец-то. А это его люди. Он на самом деле звероподобен, но все же — человек».

Внезапно из рядов гуннов вырвался мальчик, подстегивая коня, и помчался вперед. Он пролетел мимо двух делегаций и понесся мимо рядов стоящей кавалерии. Женщины настороженно наблюдали за тем, как он смело гарцевал вдоль их построения, находясь на расстоянии броска копья. В каких-то двадцати локтях от Урсулы он резко остановился и уставился на нее с явным презрением.