Дмитрий Полетаев - Форт Росс

Базарную площадь вновь огласил истошный вопль. Толпа повернулась к новому центру событий.

В площадной пыли катался обезумевший от боли матрос. Он тряс в воздухе окровавленной культей, а рядом в луже крови валялась его отрубленная кисть, все еще сжимавшая пистолет. Надвинув на глаза шляпу, молодой человек растворился в толпе.

Суматоха на площади после шоковой паузы, вызванной удивительными событиями, стала еще сильней. Под впечатлением от увиденного народ в панике разбегался, стремясь поскорей покинуть опасное место. Опять крики, ржание, блеяние, ругань, визг…

Наконец, привлеченные переполохом, над толпой замелькали алебарды городской стражи.

Мгновенно протрезвев, пираты кинулись в толпу, пытаясь скрыться.

Дмитрий и Фимка как помешанные кидались то к одному зеваке, то к другому. Те в испуге шарахались.

— Коня! Коня! — кричал Дмитрий. Затем, сообразив, перешел на испанский. — Caballo! Caballo!!!

По его щекам текли слезы бессильного отчаяния, оставляя дорожки на перепачканном пылью лице. Наконец Дмитрий в изнеможении опустился на колени.

— Коня! Коня!.. Полцарства за коня! — как безумный бормотал он. Плечи его сотрясали рыдания.

Фимка носился рядом, не желая сдаваться.

— Horses! Horses! We buy horses!!! [7] Лошадей! Лошадей! Мы покупаем лошадей! — хватал он за руки разбегающихся крестьян.

Вдруг из толпы вынырнул мужик, торговавший деревянной посудой. Лицо его было сосредоточенно и серьезно. Бесцеремонно оттолкнув Фимку, мужик положил руку на плечо Дмитрия.

— Ваш благородь! За мной! Быстрей!

Что-то было в голосе мужика такое, что Дмитрий сразу же встал и, не говоря больше ни слова, устремился за ним.

Наше время. Москва, Кремль. Кабинет помощника президента.

В кабинете помощника президента за огромным столом карельской березы сидел молодой человек с усталыми глазами. Тяжелые портьеры, отделанные парчой, затеняли роскошный кабинет, стены которого были убраны панелями красного дерева. В противоположном углу находился чайный столик в стиле русский ампир с инкрустацией и позолотой. У столика стояли два бордовых кресла; на бархате обивки сверкали золотом двуглавые орлы.

Молодой человек был с головой погружен в написание какого-то документа на своем ноутбуке, чьи лаконичные формы резко контрастировали с роскошью кремлевского кабинета. Точно так же не сочетался с нею и телефонный пульт на столе, чуть справа. На нем вдруг замигала лампочка. Но мужчина, погруженный в работу, не обращал на ее призыв никакого внимания.

Через пару минут высокая двустворчатая дверь осторожно приоткрылась, и в кабинет заглянула аккуратно стриженная головка секретарши.

— Сергей Данилович, Синицын на пятой!

Не отрывая взгляда от экрана, мужчина потянулся к трубке.

— Слушаю…

— Сергей Данилович, — послышался голос на другом конце телефонной линии, — вы просили вас сразу предупредить о возникновении аномалии. Так вот, только что наши датчики зафиксировали.

Еще через несколько минут от подъезда серого здания на Старой площади, бесшумно пульсируя мигалкой, отъехал черный «Мерседес». Два «Форда» ДПР, дежурившие у здания, сразу же пристроились спереди и сзади автомобиля. Вскоре кортеж мчался по заснеженной Москве, раздвигая по сторонам бесконечные московские пробки.

Путь, впрочем, был недолгий. Кортеж развернулся на широкой площади, и его с готовностью поглотили гигантские чугунные ворота массивного серого здания.

За длинным столом небольшого конференц-зала напротив помощника президента сидели трое мужчин и миловидная женщина. На мужчинах были темные, безукоризненно пошитые костюмы. Костюм на молодой женщине был серого цвета.

В мужчинах, несмотря на штатскую одежду, чувствовалась военная выправка. Перед каждым из сидевших за столом стояла табличка с именем и званием, а также лежали блокноты с логотипом в виде стилизованных песочных часов на фоне российского двуглавого орла. Интересно было то, что песок в этих часах сыпался как бы в противоположном направлении, то есть снизу вверх. Надпись под гербом гласила: ФСВ, Федеральная служба времени. На стене напротив стола висела светящаяся карта мира.

Старшим среди собравшихся был мужчина с волосами цвета платины, остриженными под короткий военный бобрик. Табличка перед ним гласила: «Синицын Борис Борисович, полковник ФСВ». Он заканчивал фразу:

— …ну и самое главное, что нарушение пространственно-временного континиума было зафиксировано на территории США.

— Черт, только этого не хватало! — совсем по-мальчишески расстроился помощник президента.

— Но хорошо хоть, что мы вовремя узнали об этом, Сергей Данилович, — с надеждой на похвалу вставил второй мужчина.

Вместо ответа помощник встал и подошел к карте. Помимо своего прямого предназначения, карта являлась одновременно и часами. Те участки планеты, где день еще не наступил, были погружены в тень.

— Жаль, конечно, что это случилось на другой стороне планеты, да еще в этой стране!

Можно было бы, воспользовавшись случаем, собрать больше данных, — задумчиво произнес Сергей Данилович. — Но хорошо хоть, что это теперь нас напрямую не касается, — оптимистично закончил молодой человек, поворачиваясь к собравшимся.

За столом повисла неловкая пауза. Мужчины, коротко переглянувшись, заерзали на стульях, с надеждой поглядывая на миловидную женщину. Табличка напротив нее гласила: «Шуранова Дарья Валентиновна, подполковник ФСВ».

Подполковник кашлянула в кулачок и неожиданно звонким, почти девичьим голосом произнесла:

— К сожалению, не совсем, Сергей Данилович… Кх-м, кх-м…

Помощник президента уставился на миловидную женщину, как удав на кролика.

— Что вы имеете в виду, Дарья Валентиновна? — наконец вкрадчиво произнес молодой человек. — Поясните!

— Не совсем… э-э-э… то есть я имела в виду, не очень хорошо…

Все замолчали. Помощник медленным шагом вернулся к столу. Отодвинув свой стул, он демонстративно развернул его в сторону женщины в сером костюме и сел.

— Продолжайте, Дарья Валентиновна! Продолжайте!

— Дело в том, что временной всплеск произошел на российской территории.

— Не понял… Вы же сказали, что… — начал помощник, но Дарья Валентиновна, упрямо нахмурив бровки, все же нашла в себе силы закончить фразу.

— …в Калифорнии. В ста двадцати километрах к северу от Сан-Франциско, на территории российского фортификационного поселения девятнадцатого века, крепости Росс, — почти по-военному отчеканила она.