Дмитрий Полетаев - Форт Росс

Рядом с Кусковым, пытаясь поспеть за его широким шагом и держа картуз в руке, семенил приказчик, которому Иван Александрович на ходу отдавал распоряжения. С другой стороны от коменданта, звякая по ботфортам шпагой, шагал в распахнутом мундире раскрасневшийся Завалишин.

— Иван Александрович, — Завалишин был чем-то явно озабочен, — я требую ответа! Немедленно!

Отпустив наконец приказчика, Кусков повернулся к лейтенанту.

— Да я ж вам ответил, Дмитрий Иринархович! Ну никак невозможно отказаться от приглашения испанского висероя! И не могу я оставить форт, не назначив вместо себя кадрового офицера! Да еще с таким опытом, как у вас! Так что само собой выходит, что ваше прибытие прямо-таки счастливый случай для всех нас!

— Зато я так не считаю, Иван Александрович! Я, как вы изволили заметить, кадровый офицер! И нахожусь в кругосветной экспедиции с целью сбора важных для Отчизны сведений! Я не могу пропустить посещение Сан-Франциско! Понимаете вы это? И сторожить ферму не намерен!

— Я-то все понимаю, Дмитрий Иринархович, а вот вы меня, видимо, не совсем! — с легкой обидой в голосе заявил Кусков. — И где ж вы только слов таких нахватались? Ферма!.. Во-первых, это не ферма, а аванпост государства Российского. Во-вторых, это коммерческий центр Русской Калифорнии!

Кусков широким жестом окинул окрестности.

— Много ль вы такого оборота в самой матушке-России в последние годы встречали? И принадлежит все это, между прочим, компании, которая снарядила и вашу кругосветную экспедицию, милостивый государь! Что, кстати, приносит вам заслуженные почести. Прошу об этом не забывать!

Кусков на минуту прервал обвинительную речь, как бы раздумывая, достаточно ли веские доводы он привел.

— Да и потом, просьба-то моя всего о каких-то пяти-восьми днях! — уже более примирительным тоном добавил Иван Александрович. — Ну не могу ж я на юнца Прохора этакое дело оставить!

— Иван Алексаныч… Ну как вы не поймете? — перешел на умоляющий тон Завалишин. — Да если я хоть еще на день в бездействии тут засижусь, то… То я… То тогда…

Завалишин зашептал что-то на ухо Кускову.

— Меня уж и так видения преследуют! — закончил он, опасливо оглянувшись, и размашисто перекрестился.

Кусков с тревогой посмотрел на молодого человека.

— Ничего, ничего, — по-отцовски ласково погладил он его по плечу, — отпустит. Тут у нас всяко бывает. Только не отчаивайся, не унывай. Бог милостив. Ты тут за эти дни в тишине поговей, исповедайся, причастись — глядишь, все на место и встанет, — как ребенку, внушал лейтенанту Кусков.

Диалог их был внезапно прерван. На неоседланном пегом мустанге к Кускову подлетел индейский мальчишка лет десяти. Лихо осадив коня возле офицеров, мальчишка, которого прямо-таки распирало от чувства собственной значимости, прокричал, задыхаясь, по-русски:

— Иван Алексановыч! К вам миссия из Сан-Франциско! Девять мушкетов и офицер!

— Опять?! — удивился Кусков. — А чего хотят, не сказали?

— Говорят — вас видеть, срочно! — мальчишка, а точнее мустанг под ним, крутился на одном месте, поднимая клубы пыли.

— Видал? — обернулся к Завалишину Кусков. — Беспокоятся небось, что мы про визит забудем! Скажи им, Ваня, сейчас буду!

Последние слова Иван Александрович адресовал мальчишке, и тот, важно кивнув в ответ, умчался на своем скакуне обратно в сторону форта.

— Кузнеца нашего сынок, Ваня! — в ответ на удивленный взгляд Завалишина пояснил Кусков. — У нас же тут мужики индианок в жены берут… А чего, жены из них получаются хорошие, да и для дела нашего — польза! Мы ведь сюда не временщиками какими пришли! Ободрать землицу, и поминай как звали! Нет, брат ты мой, мы сюда хозяйствовать пришли да примером своим нести просвещение народам местным! Если бы еще не мешали…

Последнюю фразу Кусков сказал задумчиво и как-то совсем тихо. И посмотрел при этом не на форт, где ждали его испанцы, а куда-то в сторону океана. Затем, как бы стряхнув оцепенение, он развернулся и быстро зашагал в сторону крепости.

Испанская делегация расположилась в «приемной зале» комендантской избы. Так Кусков окрестил широкую и просторную людскую на первом этаже своего дома, определив ее для совещаний и собраний. Здесь, за длинным столом, стоявшим вдоль стены, расположились испанские посланники. Делегация, или, как обозвал ее давешний мальчишка, миссия, состояла из десяти человек. Офицер сидел во главе стола и чинно пил чай из самовара, который ему то и дело подливала в стакан одетая в русский сарафан индианка. Два мушкетера почтительно стояли у него за спиной, остальные разместились на лавках. Офицер, статный черноглазый красавец лет сорока, время от времени шумно отдувался, утирая батистовым платочком выступавший на лбу пот.

— Дон Луис! — широко улыбаясь, по-испански приветствовал офицера Кусков, войдя в комнату. — Сеньор команданте пресидио де Сан-Франциско! Для меня большая честь, что вы нашли возможным вновь посетить форт Росс. Мы всегда вам чрезвычайно рады!

Испанец, тоже с дружеской улыбкой, поднялся навстречу Кускову.

— Ваше превосходительство сеньор Команданте пресидио де Росс! Не скрою, что всякий раз, несмотря на отдаленность наших владений, искренность и радушие вашего приема компенсируют все тяготы и невзгоды пути! — витиевато, как на дипломатическом приеме, завернул испанец. Глаза его поблескивали озорными искорками.

— Дело, которое так скоро заставило меня вновь оторвать вас от несравнимо более важных занятий, не терпит отлагательств! — добавил с поклоном Дон Луис, от которого не укрылся намек Кускова на слишком частые посещения.

— У меня нет в этом никаких сомнений, — коротко ответил Кусков. — Прошу вас, садитесь, сеньор!

Иван Александрович двинулся к столу, однако испанец продолжал стоять.

— Если ваше превосходительство не возражает, я бы предложил короткую прогулку, пока мой отряд и лошади отдыхают.

— Почту за честь, благородный дон, — стараясь не выказывать своего удивления, отозвался Кусков.

Оказавшись на улице, оба коменданта двинулись в сопровождении солдат к крепостным воротам, подальше от любопытных глаз. Выйдя из форта, Кусков прислушался. Мужики-мастеровые, отполдничав, затянули песню. Мощно и стройно неслась над океанским прибоем «Ревела буря, дождь шумел, во мраке молнии блистали…»

— А ведь сию песню сложил сам управляющий канцелярией Российской Американской Компании, Рылеев Кондратий Федорович, — со значением подняв палец, произнес Кусков.

— Русские — талантливый народ, я это давно знаю, — улыбнулся в ответ Дон Луис.

Дав приказ сопровождению оставаться в крепости, коменданты вышли за ворота. Здесь, вдали от посторонних глаз, они остановились и обнялись, как братья.