Александр Архиповец - Альтернативная реальность

После просмотра флэшки стало ясно, зачем всю последнюю неделю меня пичкали историей востока Европы начала восемнадцатого века. Украинским, российским, польским, турецким и напрочь исчезнувшим татарским. Даже во сне не давали покоя. А Козлобородый Сатир настолько обнаглел, что заявил:

— Андре, может, ты не знаешь, но в твоей крови тридцать восемь процентов славянской, а из них почти двадцать пять – украинской. У них даже имя такое есть – Андрей. Не веришь, покажу компьютерную выкладку родословной. Да тебе сам Бог велел…

Во нахал! Посылает к черту в зубы и под это подводит теоретическую базу. Да еще твердит о Боге. Одно слово – профессор… Хорошо, хоть последнюю ночь не трогали… Дали провести с Жаклин… Странно… Странно…

Неужели сегодня?..

От недоброго предчувствия засосало под ложечкой и пересохло во рту. К превеликому сожалению, я не ошибся. Но прежде чем попасть в паутину злобного монстра Хроникона, меня добрый час прессовал Козлобородый.

— Еще раз прошу вас, "коллега", запомнить: предыдущий опыт гласит: грубое вмешательство недопустимо – вместо альтернативной реальности возникает пространственно-временной коллапс. Именно в таких ситуациях гибли ваши предшественники.

Скажем, в конкретном случае, чтобы в Полтавской битве победил царь Петр, и возникла альтернативная реальность, нельзя банально прикончить Карла ХII.

— А на самом деле победил-то кто? — желая позлить Сатира, прикинулся дурачком.

От моих слов он ошалел. Лишился дара речи и пару минут жадно хватал воздух ртом.

— Ну, нельзя же… нельзя так…, молодой человек. Вас же готовили… столько занимались… Жаклин говорила…

Почувствовав, что болтнул лишнее, прикусил язык.

Зато у меня на душе почему-то стало горько.

— Так что там говорила Жаклин?

Пропустив вопрос, мимо ушей, Сатир поникшим голосом проворчал:

— И этому человеку мне приходится доверить судьбу открытия, да что там открытия – свою карьеру. — Спохватившись, что я рискую, по крайней мере, собственной шкурой – на время заткнулся. После чего продолжил назидательным тоном: — Шведский король Карл во главе победоносного тридцатитысячного войска, при поддержке лучшей на то время артиллерии, в союзе с Турцией и восставшими казаками Мазепы разгромил Петра под Полтавой. Россия лишь век спустя пробилась к желанным морям. Тогда же были заложены основы окончательно сформировавшейся в двадцатом веке Евразийской Конфедерации. Любой школьник…

— Да знаю, знаю…. профессор, пошутил. Только слабо представляю, что смогу там изменить.

— С вами же прорабатывали теорию…

— Теорию да… Только на практике все случается по-иному… Скажите, "коллега", погибшие были подготовлены хуже меня?

— М-м-м, — замялся Козлобородый.

— То-то и оно! — закрыл я тему. — Да все я помню. И представьте себе – даже знаю не понаслышке, что такое темпоральный шок и опровергать ненавидимый вами закон Гофмана-Мебиуса иду не по доброй воле. Альтернативный дистрикс, понимаете ли. Так что не надо патетики на счет судьбы открытия. И, кроме того, ваша карьера, честно говоря, мне до одного места…

На этой мажорной ноте наше общение завершилось. Отвязался на него я, сами понимаете, из-за Жаклин… Почему-то казалось, что она предала.

Паутина Хроникона обвивала меня, словно муху. Но в отличие от глупого насекомого, я освободиться и не пытался. Смиренно дозволил приклеиться присоскам, внедриться в плоть катетерам и датчикам, сдавить наголо бритую голову холодящему металлу обруча.

Знаю, сейчас боли не будет, кружит, дурманит поступающее в вену производное морфина. Зато потом… потом! Только потом никто не пожалеет… Да и будет ли это потом?..

Ну почему все так паскудно в нашем мире?.. Почему?

— Диду! А диду! Глянь-ка, мертвяк-то наш ожил! А ты: отдал Богу душу…

— Царица небесная… Пресвятая Богородица! И впрямь, здается мне, пошевелился! А то ведь вовсе не дышал! И сердце в груди не билось. Святые угодники! Чудны дела твои, Господи…

Голоса звучали, как бы издали. Сон, несший кошмары, был удушлив и тяжел. Голова гудела и раскалывалась, будто с жуткого перепоя. Тело сотрясали, одна за другой, волны тошноты. Мозг еще отказывался воспринимать окружающую реальность. Но самосознание, вырвавшись из диких объятий небытия, уже услужливо шептало: прыжок удался. Темпоральный шок проходит. Скоро будешь в порядке. Расслабься. Абсолютная регенерация займет не больше минуты. Худшее позади.

Ой, ли?! Так уж и позади? — Сомневался здравый смысл. — Сколько нас, темпонавтов, не вернулось? Козлобородый так и не сказал. Да и Жаклин тоже! А ведь наверняка знала… Вот тварь! Все одним мазаны! Общаться между собой нам не давали, так сказать для чистоты эксперимента. А может, по другим причинам?

В каждой реальности путешественник стабильно получал дар от Хроникона – быструю регенерацию, относительную пластичность форм и зачатки телепатии. Все остальное – как повезет!

Вдохнул поглубже. С губ (оказывается, у меня уже есть губы) сорвался тяжелый стон. Сделав сверхусилие, открыл глаза…

Небо! Необычайно высокое и зеленовато-голубое! У нас такого не бывает! То ли озона побольше, то ли атмосфера почище. Малюсенькие белые тучки неспешно плывут по бескрайнему океану лазури. Слепяще-оранжевый диск, миновав зенит, уже клонится к горизонту. Что-то еще не так! Ну, конечно же! Воздух! Совсем другой! Сладкий, пьянящий. Полон аромата трав и цветов, влаги близкой воды и еще чем-то неведомого, но невероятно прекрасного. Тягучий, словно старое доброе вино.

Желая сполна насладиться неожиданным счастьем, вновь закрыл глаза. И дышал, дышал…

Как должны быть счастливы люди, живущие в этом мире! Неужели они не понимают и не ценят таких простых вещей?

— Диду! Глянь! Похоже, вновь преставился…

— Нет, Омельку. Смотри, как ровно дышит. Будет жить. Чудно. Ни кровинки, ни царапинки… И откуда только взялся? На бусурмана, кажись, не похож… На козака – тоже. Поляк, что ли? Так голова брита… Поляки бреют? Или нет?

— Ой, не знаю, диду! Делать-то что станем?

— Да Бог его знает! Сам не пойму! Нужно ехать за хлопцами в село… Самим не справиться… А там… там пусть отаман думает… Наверно, ты таки давай, иди. Только смотри осторожненько, довбанка течет, смотри не утопни! Да и одежонку какую прихвати… Срам-то прикрыть… Прости Господи!

Я вновь, на этот раз незаметно, приоткрыл глаза. Посмотрел на "туземца". Хотя какой там туземец! Козлобородый говорил: во мне двадцать пять процентов украинской крови. Значит – предок. А может, врал мерзавец?

Сказать честно – особо предок не впечатлил: худое, по-стариковски морщинистое лицо. В одном глазу бельмо, другой – непонятно серого цвета, испытующе глядит сквозь прищуренное веко с недоверием и недовольством. Из-под соломенной с широкими полями шляпы клочками торчат посеревшие от грязи волосы. Седая борода и длинные, рыжие от табака усы возле синеватых губ. В беззубом рту – глиняная трубка, зажатая в трехпалой кисти. Другой рукой (на которой все положенные пять пальцев) теребит медный крестик на шее. Рубаха и штаны из грубого домотканого полотна, тоже далеко не первой свежести.