Александр Ян - Дело огня

Сотворив эту армию, или вернее — зародыш ее, Аоки попытался предложить свои услуги во время войны, но Тэнкэн по просьбе Кацуры зарезал посредника, и Аоки понял, что с «тремя благородными» дела не сделаешь. Во всяком случае, делиться властью с опальным вельможей они не собирались.

Но вот «трое благородных» умерли: первым Кацура, за ним — Сайго, и вот теперь — Окубо. И кое-кому показалось, что момент настал…

— В общем, полной ясности добиться так и не удалось. Если это люди, то люди, с которыми что-то сделали. И не очень понятно, кто бы мог сделать такое с человеком. А если нечисть, то почему именно такая?

— Минуту, — тихо сказал господин Асахина. Встал, вышел в соседнюю комнату, пошуршал там и вернулся с двумя книгами в руках. Первая была иноземной, обложка ничего не говорила Сайто, ромадзи ему не дались. Вторая — более привычного вида, рукописная, затрепанная так, что первые иероглифы на обложке вытерлись до полной нечитаемости. Остальные, начертанные в китайском стиле, читались как «Записки из травяной хижины».

— Я не знаю английского, — предупредил Сайто. — И канбун читаю с трудом.

Инженер сел напротив и положил книги на карту Киото.

— Во время пребывания в Англии вашего покорного слугу несколько раз водили в театр. Это зрелище, как и у нас, равно любят простолюдины и знать. Однажды давали представление о существе, которое днем притворялось человеком, а ночами высасывало кровь. Существо это обладало нечеловеческой силой, соблазняло женщин, его убили, но оно встало из могилы — в общем, всякие глупости — но мне эти глупости напомнили о том, что я видел в поместье Аоки, и я приобрел книгу некоего христианского священника, изучавшего предания о бродячих духах, неупокоенных мертвецах и оборотнях. Вот эта книга. Существо, которое нас интересует, называется по-английски vampire.

— Ван-па-я, — Сайто попытался повторить, поморщился от непривычности.

— По-китайски такие создания зовутся кён-си, «скачущий труп», — сообщил Асахина, постучав по второму томику. — Китайский книжник Ки Ин [84] Цзи Юнь (1724–1805) — автор сборника рассказов о необычном «Заметки наблюдательного из травяной хижины». пишет, что такие существа появились первоначально вследствие колдовства: если человек умирал далеко от родины, а его семья была слишком бедна, чтобы перевезти труп, даосский монах поднимал его колдовством и заставлял прыгать домой, — Асахина сделал выразительную паузу.

— И что?

— Ато намекал мне, что его хозяин — сэннин, даосский посвященный. А еще Ки Ин пишет, что у некоторых нерадивых провожатых кёнси сбегали, кусали людей, выпивали их ки — и те, в свою очередь, сами становились беспокойными трупами. Вот так, я думаю, он и создавал свою армию.

Господин Сайто на этот раз удивился. Для того, кто не держит дома приношения для ками, странно верить в неупокоенных мертвецов.

— Вы это серьезно? — осторожно спросил он.

— Я понимаю, — инженер потер лоб. — Сам готов над собой смеяться. На самом деле способ «отправить мертвеца за тысячу ли» состоял в ином: труп засаливали и сушили, после чего человек переносил его на спине, укрыв рогожей с траурной маской. Чтоб не пугать прохожих на дороге, трупы разрешалось носить только по ночам — вот вам и легенды о бродячих мертвецах. Но вы примите во внимание вот что, господин инспектор: в сочинениях Ки Ина и аббата Кальме [85] Огюстен Кальме (1762–1757) — монах-бенедиктинец, автор «Трактата о явлении духов и вампиров». много сходного. Знать друг о друге они никак не могли, сочинение Ки Ина не переводили на английский, а аббат написал свое до того, как у нас появились корабли Перри. Если два человека в разных концах мира, друг о друге не зная, описывают существа столь похожие — значит, в этом есть толика истины.

— Я вовсе не намерен смеяться над вами, — возразил Сайто. — Но вряд ли господа Ки Ин и Кари-мэ своими глазами видели то же, что и мы. Если их книги и содержат толику правды, то правда эта густо пересыпана вымыслом, и сведений у нас по-прежнему мало — я имею в виду, сведений, которым можно доверять. Вы согласны?

— Всецело. Но как отделить правду от вымысла?

— Опираясь на собственный опыт.

— У аббата сказано, что vampire пьет кровь, у китайца — что он пьет ки.

— Мы находили обескровленные трупы, так что, похоже, аббат не ошибается; с другой стороны, на моих глазах умерла девочка, на которой не было ни единой царапины. И то, и другое может оказаться правдой.

— Что они не по-людски сильны и быстры — правда, — подхватил инженер. — Ки Ин называет их ночными существами, которые убегают с первым криком петуха, аббат пишет, что иные боятся дневного света, иные нет. Аоки не боялся света, но его подчиненные днем лежали в подвале и ничем не отличались от мертвецов. Думаю, высшие не боятся солнца, а низшие от него прячутся. То, что кёнси передвигается прыжками, потому что якобы не может двигать ногами — вымысел.

— Годится. Отрубив голову, убиваешь это существо наверняка. Какие еще способы указывают ученые мужи?

— В европейских странах считают, что пока тварь спит в своем гробу, нужно вбить ей в сердце деревянный кол. Лучше всего из дерева именуемого осиной.

— У нас оно растет?

— Не знаю. Но Ки Ин считает, что персиковое дерево подойдет. А Эн Бай [86] Юань Мэй (1716–1797) — китайский поэт, художник и мистик. в книге «О чем умолчал Конфуций» пишет, что семечки жожобы нужно вонзить кёнси в места наибольшей циркуляции ки, — Асахина рассмеялся беззвучно, чуть прикусив костяшку указательного пальца.

Сайто вообразил, как они на причале втыкали бы в контрабандиста семечки жожобы.

— Да, меч пока представляется самым надежным средством.

— Огонь, — продолжил Асахина, полистав китайскую книгу. — Если кёнси поместить в огонь, «от звука ревущего пламени выступает кровь и кости кричат». Аббат тоже пишет, что vampire необходимо сжечь.

Сайто тихо фыркнул. Так и будет он сидеть тихо, пока ты его жжешь. Инженер поймал взгляд, молча кивнул и перелистнул страницу китайской книги.

— Знаки восьми триграмм, если начертать их на теле, — инженер покачал головой. — Клейкий рис и рисовая полова. Бобы адзуки.

— Черти — вон, удача — в дом… — пробормотал Сайто [87] Сайто повторяет слова из новогоднего обряда изгнания нечистой силы, в ходе которого разбрасываются красные бобы адзуки. . — Что еще?

— В трактате аббата указаны священные предметы христиан — кресты, освященная вода, тело Бога…

— Тело Бога? — удивился Сайто.

— Оно выглядит, как тоненькие лепешки из муки, но нам все равно его не добыть, забудьте. Ки Ин называет в качестве убийственных средств кровь черной собаки, звук священного колокола, вымоченную в чернилах и высушенную нить, топор и метлу.