Александр Ян - Дело огня

— Из всего этого вызывает доверие только топор.

— Да, пожалуй. Но с топором ваш покорный слуга не так ловок, как с мечом. Так что все-таки меч. И огонь, если надо. Вы желаете, чтобы я помог вам в этом деле, — то был не вопрос. — И я помогу. Вы ведь наверняка знаете, где их логово.

Что-то прошуршало совсем близко.

Асахина двигался почти так же быстро, как тот летун в порту, — мгновение, и вот он уже распахнул рывком фусума.

В свете керосинки блеснули глаза мальчика лет восьми, одетого в юката явно с плеча… матери? Нет, по возрасту госпожа О-Аки никак не могла быть матерью этому мышонку.

— Отчего не спишь? — строго спросил Асахина.

Мальчик попытался поклониться.

— В доме чужой. Отец, извините за неловкость…

— Спать, — сурово сказал отец. — Да извинись прежде перед господином инспектором.

— Прошу простить неосторожного.

Неосторожного, надо же. Инспектор кивнул, принимая поклон мальчика. Не советовать же хозяину дома научить сына двигаться, не тревожа воздух, и дышать потише. Захочет, сам и займется.

— Ты много успел услышать? — продолжал расспрашивать Асахина.

— С самого начала. Папка, ты видел кёнси? Страшные они?

Асахина помолчал, подумал.

— Нет демонов страшнее тех, что поселяются у человека здесь, — он показал на сердце. — Злой человек страшнее кёнси. Иди спать, ни о чем не беспокойся. Матери ни слова. И вещи не разбрасывай, — вручив сыну тамадама, Асахина закрыл комнату.

— Как бы то ни было, — сказал он, поворачиваясь к инспектору, — их можно убивать. Когда господин инспектор идет брать их? Завтра? Или уже сегодня?

— Завтра. Или даже послезавтра. Господин инспектор хотел бы, чтобы новости о сегодняшнем визите дошли до всех, кому их положено получить.

Инженер опять кивнул. Даже в случае провала чем больше выйдет шуму, тем лучше.

Задерживаться здесь уже не имело смысла: господину инженеру и так всего ничего оставалось времени на сон перед новым рабочим днем. Инспектор Фудзита откланялся и встал.

— Это было истинное лакомство, — несколько покривив душой, сказал он. — Я пришлю к вам человека. И, похоже, нам обоим придется воспользоваться вашим паровым чудовищем, чтобы попасть на место. Это как раз там, куда вы проложили временную ветку.

— Господин инспектор полагает, что так легче прибыть на место незамеченным?

— Господин инспектор полагает с точностью обратное.

Асахина сам подал обувь и проводил гостя на улицу. Опять показалась луна, и воровской фонарь был пока не нужен.

— У вас прекрасная семья, господин инженер. Чей это мальчик?

— Не знаю. Он сам не помнит. А у господина инспектора есть семья?

— Это имеет значение?

Асахина промолчал. Нет, это, конечно, не имело значения.

Проехав полчаса в кабине паровоза, господин инспектор понял, отчего вошли в моду черные таби [88] Шитые носки с отдельным большим пальцем, надеваемые под сандалии. . От угольной пыли было некуда деться, и разговора тоже не вышло: котел гудел так, что приходилось кричать. Было бы тише, не задувай в распахнутые окна ветер, — но тогда они вчетвером с кочегаром и машинистом просто сварились бы заживо.

Асахина привык к такому общению, да и Сайто вскоре научился перекрывать шум голосом, но какой же серьезный разговор может быть, когда орешь через голову машиниста и кочегара? Ах, подумал господин инспектор, надо было взять эту штуку с ручным двигателем. Дышали бы сейчас свежим ветром, а не дымом. Нет же, захотелось прокатиться на драконе.

С другой стороны, инженер с центральной станции никогда не отправился бы на этой штуке к людям, которые поставили его станции некачественный тёс. Он приехал бы в экипаже — или поездом. А господин инженер Асахина известен своей практичностью. Значит — поездом. А пассажирские поезда до лесопилки компании, увы, не ходят. Нет в том необходимости.

— Хотел спросить, — крикнул господин инспектор. — Эта дорога, получается, вдвое длиннее, чем до Йокогамы, — почему ее на картах нет?

— Это временная дорога, — несмотря на то, что инженер тоже кричал, создавалось четкое впечатление, что он говорит тихо. — Насыпи нет. Просто выровняли грунт и положили шпалы. Когда участок станет не нужен — его разберут и перенесут на новое место. Удобно. Конечно, скорость не та — но зачем здесь скорость? И котел не потянет — он уже старый.

— Экономили?

— Нет, это подарок англичан. Мы у них брали займ. На линии Токио-Йокогама все машины новые, и обслуживают их англичане. А здесь мы обучаем японцев. Вот, Сёта-кун займет место машиниста на линии, когда у англичан закончится контракт.

— Кто, кроме ваших, знает, что эта ветка есть?

— Ну ее же видно… — удивился инженер.

Видно, конечно, видно. Глазами. Если смотреть. Если обращать внимание. Я знаю, как строили эту дорогу, от людей, которые ее строили. И я знаю кое-что о том, что находится в точке назначения, — от людей, которые там работали. А о кое-каких вещах не знаю почти ничего, потому что людей, которые были там, теперь нет нигде. Но для очень многих, господин инженер, того, что не нанесено на карту, просто не существует.

— Вам доводилось бывать… — инспектор сделал вид, что вспоминает, — в Кадзибаяси?

— Только на погрузочной станции. Деревня выше по склону. За лесом ее не видно.

Кочегар удивленно вскинул лицо — и тут же вернулся к работе.

— Да, Дзиро? — спросил Асахина. — Ты хотел что-то сказать?

— Я… — парень утер лицо полотенцем. — Вы извините, господин Асахина… не мое это дело…

— Смелей, — подбодрил инженер, передавая ковш с водой.

— Ну, как-то раз, пока грузили шпалы да уголь — тем летом еще — мы с Номурой — машинист, что сбежал потом, помните? — пройтись до деревни решили. Зимой-то больше к машине жмешься, либо в конторе сидишь, а летом — ну, сами понимаете, не все ж ящериц ловить…

— Ну-ну, — инженер, принимая от кочегара наполовину опустевший ковшик, отпил сам, потом передал Сайто.

— Хорошо, у местной бабы спросили, — продолжал Дзиро. — А то так бы до вечера загуляли. Деревня-то вверх по склону — в трех ри! И сгорела давно. У дороги — поселок для охраны да работников лесопилки. Так бы и проходили день до вечера!

Сходится. А еще идет узкоколейка — до шахты. Тянут волы. Шахтные же волы. Слепые животные и невнимательные люди — так многое можно спрятать. А вот что у них машинист сбежал, я слышу впервые.

— Что вышло с этим Номурой?

Асахина пожал плечами.

— Многие поначалу думают, что здесь нечто вроде колдовства, — и к вербовщикам идут охотно. А здесь — тяжелый труд, а главное, непривычный, по часам. Разочаровавшись, такие люди просто не приходят на работу в день после выплаты жалованья. Увы, господин Номура не первый и не последний.