Жозеф Рони-старший - Борьба за огонь

Уламры с недоверием рассматривали местность, она была небезопасна: по вечерам сюда на водопой должны были стекаться многочисленные хищники. Поэтому они поспешили напиться. Затем занялись поисками безопасного ночлега. Разбросанные кое-где камни не могли им служить достаточным убежищем. Правда, некоторые из них лежали грудами, но их пришлось бы долго укреплять. Молодых воинов охватило отчаяние, и они уже решили было вернуться в лес, как вдруг Нам увидел огромные валуны, лежащие очень близко друг от друга: два из них соприкасались верхушками, образуя внутри пещеру с четырьмя отверстиями. Через три из этих отверстий могли проникнуть только мелкие животные: волк, собака, пантера, через четвертое мог пролезть человек; но оно было недоступно для крупных хищников, вроде медведей, львов и тигров.

Итак, уламры обрели убежище более надежное, чем все те, что встречались им до сих пор, ибо камни были так тяжелы и так крепко сложены, что целое стадо мамонтов не смогло бы их сдвинуть с места. В пещере смело могли укрыться десять человек. Уламры были рады этой находке. Впервые за все время их пути они могли спокойно провести ночь, не опасаясь нападения. Подкрепившись сырым мясом молодого оленя и орехами, набранными в лесу, они занялись осмотром местности. Несколько ланей и коз прошли на водопой; с воинственным криком взлетали вороны; в облаках парил орел; прыгнула рысь в погоне за чирком; в ивняке неслышно крался леопард. Вскоре тень покрыла саванну; солнце гасло за деревьями, как огромный круглый костер; близилось время, когда хищники выходят на добычу. Но пока их еще не было видно.

Слышался неясный шум — это в одиночку или стайками пели птицы, они пели радостный гимн солнцу и гимн страха и печали зловещей ночи.

Из лесу вышел бизон. Куда он направляется?! Почему один? Спешил ли он к стаду или бежал куда попало, преследуемый врагами? Уламрам это было безразлично; их охватила жажда добычи. Охотники их племени никогда не нападали на стадо бизонов, они выслеживали одиночек — слабых и раненых.

Нао с глухим ворчанием поднялся с земли. Победа над бизоном была не менее славной, чем над любым крупным хищником. В Нао проснулся инстинкт охотника. Его пыл возрастал по мере приближения зверя. Но в это же время в нем заговорил другой инстинкт, который требовал не уничтожать без надобности запасы пищи: ведь свежее мясо было у них уже в изобилии. Вспомнив о своей победе над медведем, Нао решил, что уж не так велика заслуга победить бизона. Он опустил дротик, отказавшись от охоты, на которой он мог только испортить свое оружие. И бизон медленно прошел мимо него к реке.

Вдруг воины подняли головы, они почуяли приближение опасности. Сомнение длилось недолго. Нам и Гав, по знаку вождя, скользнули под камни. Нао сам последовал за ними. Из леса появился большерогий олень (Meqaceros). Животное мчалось с головокружительной быстротой. Его голова с большими рогами была закинута назад, с губ капала пена, смешанная с кровью, ноги сгибались, как ветви в бурю. Следом за оленем из лесу выскочил тигр. Сильный, с гибкой спиной, он двигался огромными прыжками до двадцати локтей каждый. Казалось, что он не бежит, а скользит в воздухе. Касаясь земли, он весь сжимался, сосредоточивая силы для нового взлета. Было видно, что хищник скоро догонит оленя. Тот мчался безостановочно, делая короткие, всеубыстряющиеся скачки. Он бежал издалека и был утомлен, в то время как тигр только что вышел на охоту со свежими силами.

— Тигр схватит большого оленя! — сказал Нам дрожащим от волнения голосом.

Нао, с азартом следивший за этой погоней, ответил:

— Большой олень неутомим!

Неподалеку от реки олень на мгновение приостановился, но затем, напрягши все силы, снова пустился в бегство. Оба животных бежали теперь с одинаковой быстротой, но вскоре прыжки тигра сократились. Он, несомненно, отказался бы от преследований, если бы не близость реки. Он надеялся во время переправы догнать оленя, который был от него на расстоянии пятидесяти локтей. Тигр бросился в воду и быстро поплыл. Однако олень не уступал ему в скорости. Это был решительный момент. Река была неширока, и олень быстро ее переплыл. Перед ним был крутой берег. Пока он будет на него взбираться, тигр его настигнет и схватит. Олень это понял и повернул в сторону, по направлению к пологой отмели мыса. На это ушло несколько лишних мгновений, во время которых тигр успел сократить разделявшее их расстояние. Олень не успел отбежать и двадцати локтей, как тигр, в свою очередь, достиг берега и сделал первый прыжок.

Однако он слишком поторопился, споткнулся и упал. Это спасло оленя. Дальнейшая погоня была бесполезна. Тигр это понял. Он вспомнил о промелькнувшем перед его глазами бизоне и, бросившись в воду, поплыл обратно. Бизон был еще виден…

Во время погони он отступил к лесу. Увидев, что тигр его не преследует, а наоборот, от него удаляется, он в замешательстве замедлил свой бег. В это время он почувствовал какой-то новый опасный запах. Он вытянул шею и в испуге заметался, отыскивая наиболее безопасный путь. Таким образом, он очутился неподалеку от валунов, где укрывались уламры; запах человеческих испарений напомнил ему о столкновении, когда он, еще молодой и неокрепший, был ранен камнем; бизон решил свернуть и с этого пути.

Теперь он бежал рысцой по направлению к лесу, который был уже совсем близко, и вдруг остановился как вкопанный: огромными прыжками к нему приближался тигр. Хищник знал, что бизон не убежит от него, но предшествующая неудача сделала его нетерпеливым. Опасность вывела бизона из нерешительности. Не рассчитывая на скорость своих ног, он приготовился к бою и, яростно роя копытами землю, низко опустил голову. Он был неплохим бойцом, — крепыш с широкой рыжей грудью, с глазами, в которых светились фиолетовые огоньки. Бешенство заглушило в нем страх; кровь, стучавшая в его сердце, стала кровью борьбы, инстинкт самосохранения перевоплотился в храбрость.

Тигр оценил силу противника. Он не решился напасть на него сразу; стал лавировать, ползая, как пресмыкающееся, подкарауливая каждое поспешное или неловкое движение врага, которое позволило бы ему вскочить противнику на круп, сломать ему позвоночник или перегрызть горло. Но бизон, внимательный ко всем движениям нападающего, все время подставлял ему свой лоб и заостренные рога.

Вдруг хищник застыл на месте. Он съежился, его большие желтые свирепые глаза устремились в ту точку, откуда приближалось какое-то новое огромное животное. Ростом и сложением оно походило на тигра, гривой, грудью и величественной походкой напоминало льва. Зверь приближался, не останавливаясь. В его величавых движениях чувствовалась, однако, некоторая неуверенность охотника, попавшего в незнакомую для него местность. Тигр же был у себя дома. В течение десяти сезонов он владел этими местами; леопард, пантера, гиена жили здесь под его защитой, любая добыча становилась его собственностью, стоило только ему пожелать; ни одно живое существо не осмеливалось восстать против него. Серый медведь проходил иногда по его владениям, но лишь в холодное время, тигры жили на севере, а львы в местах, где есть вода; здесь не было никого, кто мог бы оспаривать его могущество. Он сторонился только неуязвимых носорогов и мамонтов с их массивными ногами, считая победу над ними слишком трудной. Странное существо, которое только что появилось, было ему незнакомо, поэтому чувства его пришли в смятение.