Юрий Смолич - Ревет и стонет Днепр широкий

В каком, в сущности, положении оказалась сейчас Украина — так сказать, на мировой арене?

В положении идиотском!

Чтобы облегчить себе процесс анализа этого — идиотского по первому и категорическому приговору — положения, Винниченко придвинул бумагу и взял перо. «В уме» ему всегда думалось трудно, на бумаге — легче: обычный писательский порок.

Однако и на бумаге получалось плохо. «Пойти на подписание мира, — рассуждал Винниченко, — мы, правительство УНР, можем (имеем моральное право, если хотим быть честными с собой!) только в единении и согласии с нашими союзниками (Францией, Англией, США), которые поддержали становление нашего государства морально, политически, финансово, дипломатически… Но отсюда и пошло расшаркивание, поклоны, заискивание перед Антантой. Если быть честным с собой, то это и означает — во всей своей политике идти на поводу у союзных… буржуазных, империалистических держав. Вот тебе и святая демократия, к чертовой матери!..»

У Винниченко, социал–демократа чуть ли не с двадцатилетним стажем, тоскливо заныло в груди.

Что сейчас у нации… на балансе?

На балансе нации имеем… балансирование национального правительства.

В силу альянса с Антантой правительство УНР, разумеется, должно быть против мирных переговоров в Бресте. Но чтоб во время мирных переговоров да не забыли вообще, что существует на свете Украина, а не просто какая–то Малороссия, — УНР отрядила и свою, уэнэровскую, делегацию в Брест. Альянты–союзники — Франция, Англия, США — сперва возмутилась, потом пожали плечами, а там махнули рукой: пускай будет для наблюдения и контроля — в конце концов, им тоже нужен послушный наблюдатель–информатор. Позднее они даже обрадовались: эврика! Да это же совсем не плохо, в противовес делегации Совнаркома — чтоб продемонстрировать, что русские большевики не уполномочены говорить от имени всех народов бывшей Российской империи!

А что вышло?

Вышла какая–то дичь!

Немецкие и австрийские дипломаты тоже не лыком шиты! Они заявили, что не только признают правомочность делегации УНР — не наблюдателем, а партнером де–юре, но и вообще признают УНР экс–официо как независимое государство.

Хитро?

Украина находится с Германией и Австрией в состоянии войны. Украина воюет в союзе с врагами Германии — Антантой, Украина еще и сама не провозгласила своей государственной независимости, оставаясь в федеративных отношениях с Российским государством, — а немец уже провозгласил ее независимость! Тот самый хитрый немец, что «на Сечи картошечку сажает»…

«А мы ее покупаем, едим на здоровье да похваливаем…

Опомнитесь вы, нелюди, жалкие юроды… Иль горе вам будет… Суд настанет, грозной речью грянут Днепр и горы…»

Тьфу! Опять эти чертовы литературные ассоциации! До поэтических ли реминисценций, когда сам дьявол не разберет, как же теперь быть с Антантой? Той самой, что денежки давала! Той, что умасливала. Той, перед которой расшаркивались!.. С кем же теперь подписывать мир? С немцами и австрийцами? Или сперва поискать путей примирения с той же самой Антантой?

Не идиотская ли в самом деле ситуация?

Даже и честным с собой не надо быть: и так видно, кто идиот.

Винниченко положил перо, утер пот со лба.

— Роза, — умоляюще простонал он, обращаясь к жене. — Будь добра, дай мне стаканчик чайку — крепкого, горяченького, с лимоном и рюмочкой рома…

В горле пересохло, громко колотилось сердце, чело орошал седьмой пот, но при этом — знобило даже в жарко натопленной комнате.

Владимир Кириллович занимался государственными делами с комфортом — дома, в своем уютном кабинете; в камине пылал уголь, светила лампа под зеленым абажуром, за окном на улице трещал мороз. Ночные бдения.

Беда, видите ли, в том, что сейчас, как никогда, до зарезу необходима помощь… Антанты! Ведь бушует война! Не с немцами — там, на фронте, а здесь, в своей стране, с большевиками, которые, кстати, если уж быть честным с собой, первыми признали, и неоднократно уже это подтвердили, право Украины на самостоятельную государственную жизнь… Разве Антанта, обещавшая помощь, как только начнется война с большевиками, станет помогать теперь, когда УНР вдруг оказалась… в друзьях у немцев, да и, что греха таить, просто оказалась в дураках? Табуи вон сразу же выехал в Яссы, в ставку французского командования на востоке. Мистер Багге, не теряя времени, отправился в Ростов — разыскивать английского посла. А Дженкинс в «Европейской» на Крещатике передает через секретаря: чихаю, насморк, кашель — не могу и к телефону подойти…

На дипломатическом языке все это называется… афронт!

Как же воевать теперь с Россией без помощи Антанты? И как обстоят дела на театре… внутренних военных действий?

— Роза! — раздраженно крикнул Винниченко. — Чай совершенно холодный! И слабый! Разве это чай? Ситро, «фиалка» Калинкина!..

Когда чай был заменен — кипяток, черный, как кофе — Винниченко отпил сразу полстакана и снова взял перо в руки.

Положение на театре внутренних военных действий тоже было… хуже губернаторского… Гм! И откуда оно пошло: «хуже губернаторского»? Из какого–то пикантного анекдота. А какого? Выпало из памяти… А провались оно! Лезет в голову всякая несусветица!

На фронтах, по вечерним сводкам, наблюдалась такая картина.

Из Харькова через Полтаву движутся боевые силы, именующие себя «Украинской советской армией», под командованием Юрия Коцюбинского, Юрия Коцюбинского — Михаила Михайловича сына! Как это вам понравится? Знаменитый украинский новеллист, украинский Мопассан, Стендаль! — даже сам Владимир Кириллович от души уступал ему пальму первенства — и на тебе: такое семя… Юрко! Этакий русый мальчуган — Владимир Кириллович представлял его себе не иначе как в гимназической блузе, ранец за спиной: хорошо знал математику и любил читать стихи. Полководец! Украинский полководец! Гм… Даже приятно подумать, идут наши в гору!.. С ним Виталий Примаков. Тоже украинец, из села Шуманы, сотня километров отсюда. Юркин неразлучный приятель. Тоже в гимназической блузе. Стихи не только любил читать, но и пописывал…

Господи, твоя воля! Куда ж это идет молодое поколение украинской интеллигенции?.. Полком червоных козаков командует, и, заметьте, украинских!.. С ними еще Муравьев с матросами и русскими красногвардейцами. Ну, это уж не то: и сам — русак, и званье полковничье, царское, и вообще российский империализм, не разберешь, то ли белый, то ли красный?..

Но вслед за наступлением харьковской группы началось наступление и от Брянска и Гомеля — в направлении на Бахмач. Телеграфисты поговаривают, что сам Ленин отдал приказ: бросить туда две тысячи балтийских моряков, кронштадтских головорезов… Ясно, под Бахмачем будет… компот: эта группа как раз нацелена в тыл расположению петлюровских гайдамаков и «вильных козаков»