Александр Прохоров - Сердце тигра

- Прошу простить меня, за столь внезапный визит, уважаемый Мессала. Но дело, с которым я прибыл к вам, чрезвычайно срочное.

- Вы, не александриец? — поинтересовался хозяин дома.

- Я из Испании.

- Вот, даже как? — Мессала был немало удивлён. — Испания от нас далеко. Что же привело вас ко мне, дорогой друг? Позвольте называть вас так.

В этот момент Тиберий громко кашлянул и выразительно посмотрел на Мессалу.

- Проклятие! — вскричал тот и тут же, виновато взглянул на гостя.

- Прошу простить меня, господин Вестула, но тут такое дело… Срочно нужно обсудить с моим управляющим несколько вопросов. Это не займёт много времени. Располагайтесь пока, — хозяин дома жестом указал на одно из кресел с высокой спинкой, что были, тут и там расставлены на террасе. — Сейчас вам принесут вина и фруктов.

Лоредан не заставил упрашивать себя дважды. И хотя задержка в решении его вопроса слегка раздражала, он молча устроился в кресле. Рядом, на круглый столик из лимонного дерева раб, присланный с кухни, поставил ойнохойю с тонкими изящными ручками. В пилос, поданный Лоредану, он налил золотистое вино с изумительным букетом.

Пока хозяин дома и его управляющий обсуждали дела, Лоредан с любопытством огляделся. Что и говорить, терраса была спроектирована прекрасно, как собственно и весь дом Мессалы. Ещё издали, только подъезжая к нему, Лоредан залюбовался группой великолепных дворцов, расположенных на высоком холме в форме подковы. Каждый из этих дворцов, выполненный из белого или розового мрамора, представлял собою вершину архитектурной мысли и художественного вкуса. Что самое интересное, вершина самого холма не была идеально ровной, так что дворцы располагались на разной высоте, но при этом, все они соединялись друг с другом крытыми галереями и портиками, прямыми или спиралевидными лестницами и это придавало всему архитектурному ансамблю вид необычный и живописный. Казалось, на холме находится отдельный маленький город. Что ещё было необычного в этих постройках, так это то, что все они считались вторым этажом дома, а первый располагался у подножья холма, по большей части внутри полукольца-подковы. Здесь, в частности находился перистиль и примыкавшие к нему кухни. Такая необычная планировка способствовала тому, что защитной стеной пришлось окружать нижние постройки только с двух сторон, поскольку с двух других их защищал холм. Центральный вход находился неподалеку от оконечности «подковы», обращенной в сторону Канопской улицы. Отсюда, посетитель попадал сразу в перистиль, если шёл влево, или в таблиний, если поворачивал на право. Для римского дома с традиционной архитектурой, где гость сначала входил в вестибюль, потом в атриум, потом в таблиний и далее в перистиль, подобная планировка была весьма не обычной. Впрочем, Лоредану сказали, что для клиентов, не особенно значимых гостей, разного рода просителей был отдельный вход, как раз со стороны вестибюля.

Перестиль был вполне стандартной планировки, разве что весьма богато украшен статуями, огромными каменными клумбами, а в его центре был самый настоящий пруд, обложенный камнями и окружённый пальмовыми рощицами. Из перистиля вверх вели две широкие белокаменные лестницы: одна на вершину холма в ближайшее здание, другая, собственно на террасу, на которой сейчас и находился Лоредан.

Терраса располагалась на другой оконечности холма-подковы, обращённой в сторону александрийского порта. Она имела прямоугольную форму и с двух сторон, открытых в сторону городских улиц была обрамлена великолепным парапетом — балюстрадой. Двухскатную крышу над террасой поддерживали восемь коринфских позолоченных колонн — четыре по углам, две по сторонам от лестницы и две по сторонам от входа, ведущего в покои второго этажа. Вход этот был закрыт двумя массивными пурпурными занавесками. Точно такие же занавесы, были протянуты между угловыми колоннами со стороны, обращенной к перистилю и колоннами по сторонам от лестницы. В углах были устроены цветники и установлены высокие бронзовые клумбы, там же возвышались статуи, изображавшие речных и озерных божеств. Пол устилали великолепные сирийские ковры, а посреди террасы находилась сигма [308] Сигма — обеденное ложе в виде полукруга для 5–8 человек, изогнутое в форме греческой буквы сигма. , рассчитанная человек на семь-восемь с единым полукруглым валиком-подушкой. Круглый стол, в виде треножника, обычно стоящий в полукольце сигмы, сейчас был отодвинут ближе к парапету. За ним сидел Лоредан, пил вино и любовался открывавшимся с террасы видом. Перед ним, как на ладони лежал мыс Лохиада с его дворцами и парками, раскинулась огромная акватория александрийских гаваней, не говоря уж о том, что отсюда были видны едва ли не все улицы Брухейона.

Кратко обсудив дела торговли, пошлин и перевозок, хозяина дома и управляющий перешли к обсуждению темы, весьма важной и для их гостя. Разговор Мессалы и Тиберия, был хорошо слышен Лоредану.

- Итак, Тиберий, как у нас дела с навмахией? Всё ли готово?

- Да, господин. Завтра, ваш праздник затмит всё, что когда-либо видела Александрия.

- Смотри, не подведи меня. Организация такого зрелища обошлась мне очень недёшево и кому, как ни тебе это знать. Снаряжение целой флотилии, заказ в коллегиях оружейников специальных доспехов и оружия. А ещё, пришлось заплатить всем ланистам Александрии за их гладиаторов. Я, уж не говорю о покупке тех тысяч рабов, что находятся в лагере под присмотром Кратия. Начальникам тюрем пришлось заплатить за преступников. А во сколько обошлось сооружение древнегреческого полиса и стеклянного купала, даже подумать страшно! Кстати, а сколько всего будет кораблей и сражающихся? Ты всё подсчитал?

- Конечно, господин. Я могу доложить устно, но если вам будет угодно, предоставлю документы и записи. Все они, оформлены надлежащим образом.

- Давай, пока устно, — кивнул Марций Мессала.

- Итак, со стороны греков, будет тридцать кораблей, три тысячи воинов, по большому счёту гладиаторов и десять тысяч гребцов. Со стороны персов — пятьдесят кораблей, половина из которых финикийские, а все остальные египетские и ассирийские. Восемьсот гладиаторов будут изображать персидских «бессмертных», а вся остальная падаль: рабы и преступники, числом в семь тысяч изобразят тех, кого персы погнали завоевывать Грецию. Ну и двадцать тысяч гребцов, которые тоже рабы.

- Не слишком ли большой перевес у персов? — спросил Мессала. — Они ведь должны проиграть сражение, не так ли?

- Ну, прямо такой задачи не ставится, — покачал головой Тиберий. — На всё воля богов. Но мы сделали всё, чтобы у греков было преимущество. Во-первых, три тысячи опытных гладиаторов. Один обученный гладиатор, как вы знаете, стоит десяти простых рабов. Во-вторых, корабли греков лучше защищены и снабжены большим числом метательных машин. В-третьих, многие корабли персов не имеют таранов, а наличие тарана в морском бою, это, почти уже победа.