Александр Прохоров - Сердце тигра

Толпа «персов» ворвалась на палубу триеры. «Бессмертные», при поддержке трёх десятков легковооружённых товарищей теснили гоплитов к противоположному борту, остальные избивали вражеских лучников. Килос с группой своих соотечественников, завладели палиболами, развернули их и с энтузиазмом начали обстреливать соседнюю триеру по левому борту.

Столь же успешная атака произошла на другом фланге, где Алиммах, вплотную сблизившись с триерой, взял её на абордаж. А вот в центре успех сопутствовал «грекам». Одна из бирем была протаранена и потоплена, а еще одна получила такие повреждения, что вынуждена была выйти из боя, лишившись половины команды и почти всех весел по правому борту. Но остальные биремы продолжали напирать. В бой вступили и египетские корабли с лучше вооруженными командами. Корабли двигались на встречу, друг другу, сталкивались или отклонялись, разворачивались и снова атаковали. При этом непрерывно шла яростная перестрелка. Дротиков, ядер из пращ и стрел — всего этого летело предостаточно, но поскольку среди сражавшихся было не особенно много людей, умеющих обращаться с метательным оружием на должном уровне, обстрел врага приносил успех лишь на близком расстоянии, когда корабли сходились почти борт о борт.

В конце концов, возле выхода из пролива корабли противников смешались в одну кучу. Борта ударялись о борта и с треском раскалывались. Мелькали стрелы и дротики. С триер начали падать «вороны». Железные крючья хрустом впивались в борта кораблей и «греки» бросались на абордаж. «Персы», зачастую кидались им на встречу, не желая, чтобы бой шёл на их палубах. Таким образом на каждом перекидном мостике началась толкотня и свалка. Многие с воплями и руганью падали в воду. Кто-то половчее и как правило, легче экипированный и вооруженный, просто перепрыгивал на вражескую палубу, если в тот момент позволяло расстояние.

Несколько лодок «персов» прорвались между триерами. Воины, сидевшие в них, собирались с помощью «кошек» забраться по бортам на палубы вражеских кораблей, но их перехватили лодки «греков» и между малыми судами завязалась не менее ожесточенная борьба. Впрочем, бойцам в лодках приходилось несладко, иногда триеры и биремы сходились вплотную и просто раздавливали лодки бортами.

Сражение на палубах, вопреки ожиданиям многих александрийцев, да и самих «греков» не принесло последним решительного успеха. Гладиаторы, одетые гоплитами, не стали таковыми в действительности. Каждый из них сражался сам по себе, полагаясь лишь на свой опыт и умения, в то время, как сила гоплитов всегда заключалась в единстве и слаженности их действий. На одном из кораблей «греки» попытались образовать в центре палубы нечто вроде сомкнутого строя, но очень скоро их атаковали и с флангов и с тыла, вынудив сражаться каждого «грека» поодиночке.

Между тем, на захваченной людьми Килоса триере, победители добивали «греков». Только теперь гладиаторы с ужасом осознали, что уцелеть в навмахии, куда, как труднее, нежели на арене амфитеатра. На арене, они у всех были на виду. Даже получив рану и проиграв бой, гладиаторы имели неплохие шансы выжить, если сражались достойно. Здесь же, стойкость и мужество отдельных бойцов почти никто не замечал на фоне сталкивающихся и тонущих кораблей в хаосе и мешанине дерущихся. Да и неприятных случайностей было сколько угодно. Вот, один отважный «грек» поразил троих противников, а в следующее мгновение поскользнулся на мокрой палубе и полетел за борт. Вот, «бессмертный» пронзил мечом одного из «греческих» командиров, развернувшись, снёс голову пращнику, пытавшемуся исподтишка пырнуть его ножом и тут же шальная стрела, выпущенная из палибола с соседней триеры, пробила его грудь на вылет.

Фабий не спешил в самую гущу свалки. Так и оставшись на носу биремы, он пускал стрелы в сторону «греков», правда, без видимого успеха. Впрочем, как только палуба триеры была расчищена, он перепрыгнул на захваченное судно, вместе с другими стрелками.

Тут, он увидел Нарбо, стоявшего возле палубного «выстрела». Негр, с совершенно ошалевшим взглядом и зверским выражением на лице держал над головой огромный свинцовый «шар-дельфин». Судя по всему, он, намереваясь обрушить его на палубу.

- Нарбо, нет! — заорал Фабий.

Но было поздно. Шар с треском проломил палубный настил, ушёл вниз, и где-то там, с грохотом обо что-то ударился. Нарбо, тут же схватил второй шар и не раздумывая со всей силы метнул его прямо в образовавшуюся дыру. Испуганные вопли гребцов с нижней палубы не смогли заглушить характерного треска, насквозь пробитого днища триеры.

Тут, Фабий, наконец, протолкался к негру, стоявшему со счастливым выражением на простодушной физиономии.

- Дружище! — воскликнул чернокожий гигант. — Ты видел, как я!

- Что ты наделал, Нарбо! — завопил Фабий не своим голосом. — Мы же собирались захватить это судно!

Лучезарная улыбка негра медленно сползла с его лица. До него начало доходить, что же он натворил.

- О Ваал-Баба, не погуби, — пробормотал Нарбо. — Я немного увлёкся.

- Увлёкся? — заорал подскочивший Килос. — Ты потопил наш корабль, тупица!

- Я думал… я думал… — растерянно забормотал Нарбо.

- Нам нужно к острову! — рявкнул Килос. Он заглянул в дыру, проделанную Нарбо и обратился к гребцам верхнего ряда триеры, прикованным к своим скамьям:

— Эй, вы, жить хотите?

Получив утвердительные кивки, киликиец продолжил: — Передайте всем кто ниже, что как только мы достигнем берега, все будут свободны! Но нужно постараться. Гребите что есть сил!

- А ты, — киликиец ткнул пальцем в грудь негра, — заткни дыру. Сдерживай воду, сколько сможешь.

- Да как, я её заткну? — развёл Нарбо руками.

- Как хочешь! — зарычал Килос. — Хоть собственной задницей!

- Идём, посмотрим что можно сделать! — воскликнул Фабий, увлекая друга к открытому люку, ведущему на нижние палубы.

Жулик с таким энтузиазмом кинулся вниз, вовсе не из-за большого желания помочь товарищам по оружию. Он заметил, как в сторону их корабля повернула вражеская квинквирема и рассудил, что безопаснее всего будет, пока, побыть внизу, а не на палубе в тот момент, когда она окажется под обстрелом.

Захваченные Килосом и Алиммахом триеры устремились к Планисиде. Столь успешный абордаж не остался незамеченным. Толпы зрителей на набережных восторженно орали и рукоплескали. Но было и немало недовольных, особенно среди тех, кто делал ставку на «греков». Они проклинали наглецов и с нетерпением ждали, когда квинквирема расправится с ними. Адмиральский корабль «греков» спешил наперерез. Аррозий оставил в покое две уцелевшие биремы из первой группы прорвавшихся, чтобы не дать завладевшим триерами высадится на островке. Туда же, повернули и три десятка лодок. Они успели первыми и «греческие» стрелки высыпали на берег.