Луи Буссенар - Капитан Сорвиголова

И никаких следов сержанта и остальных семи солдат уланского отряда!

Герилья. — Чистейшее безумие. — Двоюродные сестры Поля. — Шутка капитана Сорвиголовы. — Поспешное бегство. — Уланы. — Снова смерть. — Пленники. — Переодевание. — Поклон майору Колвиллу.

После капитуляции армии Кронье действия буров приняли совсем другой характер. Они отказались от нанесения противнику мощных ударов крупными войсковыми соединениями. Республиканские армии были разбиты на мелкие отряды, и генералы кончили тем, с чего им следовало бы начать, — герильей.

Герилья — это удары, неустанно наносимые врагу неуловимыми подвижными отрядами. Партизаны нападают на обозы и отставших солдат, взрывают железнодорожные пути, уничтожают телеграфные линии, перехватывают разведчиков, налетают, как рой ос, на воинские эшелоны, отрезают войска от продовольственных складов, держат противника в постоянном напряжении, изнуряют голодом солдат и коней и совокупностью всех этих действий причиняют тяжкий урон неприятельским армиям, ряды которых тают с каждым днем. Только благодаря войне подобного рода испанцы сумели справиться с закаленными в боях войсками Наполеона, которые одержали немало блистательных побед над знаменитейшими полководцами того времени и разбили несколько европейских коалиций.

В искусстве нанесения дерзких ударов и внезапного нападения Жан и его молокососы не знали равных. И когда командир юных партизан явился к генералу Бота за очередным заданием, тот немедля решил использовать замечательные способности Сорвиголовы с наибольшей пользой для дела. Но, к несчастью, сорванцы были раскиданы по всем фронтам, и группа Жана состояла теперь всего из трех бойцов: самого капитана, лейтенанта Фанфана и рядового Поля Поттера. Два офицера, чтобы командовать войсковым соединением, — это еще куда ни шло, но один солдат никак не мог составить целого отряда.

Генерал Бота обещал отважному разведчику обратиться ко всем командирам с просьбой предложить находящимся в их распоряжении молокососам немедленно вернуться к своему капитану. Учитывая подвижность бурских отрядов, можно было надеяться, что юнцы соберутся дней за десять. Но Сорвиголова не мог примириться с бездеятельностью даже в течение такого срока и просил дать ему пока хоть какое-нибудь поручение.

— Но у меня нет для вас ничего подходящего. Не забывайте, вас всего-навсего трое.

— А вы подумайте, генерал. На войне всегда найдется что-нибудь особо трудное и не терпящее отлагательства.

— Если бы в вашем распоряжении находилась сотня молокососов, я поручил бы вам взорвать водохранилище Таба-Нгу.

— Но, генерал, я берусь это сделать с помощью Фанфана и Поля.

— Бассейны охраняет тысяча англичан. У них кавалерия, артиллерия, пехота, — возразил Бота.

— В таком случае сто человек скорей помешали бы мне. Мы вполне справимся втроем, даю вам слово.

— Но это же чистейшее безумие!

— Знаю. Потому-то и убежден, что дней через десять, если только мы не погибнем, данный объект будет уничтожен. Мы снова приступим к динамитной войне. Это так увлекательно! Вдвоем-втроем делаешь огромное дело, заменяя целый армейский корпус!

— Хорошо, мой дорогой Сорвиголова, разрешаю, но с условием — непременно вернуться!

Храбрейшие из храбрых отказались бы от подобного, практически невыполнимого задания, но не молокососы, не знавшие колебаний. И трое наших сорванцов отправились в Таба-Нгу.

Там у Поля жили родственники. Впрочем, в тех местах все были немного сродни друг другу. Дядюшки и двоюродные братья бились на войне, зато тетушки и двоюродные сестры встретили юных воинов как нельзя более сердечно. А те, не теряя даром драгоценного времени, сразу же приступили к разработке плана действий.

В голове Жана созрел оригинальный и вполне осуществимый замысел. Ему было ясно, что женщины легко пройдут там, где мужчин задержали бы на первом же шагу. Значит, молокососы позаимствуют платья из гардероба двоюродных сестер Поля и обратятся в девиц!

Так Сорвиголова превратился в сестрицу Бетие, рослую девушку, носившую голландский чепчик, Фанфан стал сестрицей Гриэт, черноволосой девицей в невообразимой шляпке, а Поль преобразился в сестрицу Наати, неказистую по внешности, но обладавшую несравненными способностями доильщицы. Сорванцы учились ходить в юбках, перенимали, насколько это возможно, скромные девичьи повадки, — словом, делали все то, что Фанфан непочтительно называл «кривляньем».

Вечером устроили генеральную репетицию. Все сошло отлично. А на утро следующего дня импровизированные пастушки уже гнали скот на водопой, не забыв захватить корзины, в которые, кроме завтрака, положили немного тряпья, и с честью выдержали опасное испытание.

Случай с коровой, не позволившей уланам доить себя, подсказал Жану мысль захватить в следующий раз подойник, в который сестрица Наати — она же Поль — должна была нацедить молока, чтобы отвлечь внимание солдат. И на другой же день, как уже известно читателю, юные диверсанты, рискуя быть расстрелянными на месте, привели в исполнение дерзкий замысел.

Фанфан и Сорвиголова — то есть сестрицы Гриэт и Бетие — спрятали на дне своих корзин под тартинками [123] Тартинка — тонкий ломтик хлеба, намазанный маслом или вареньем. , платками и вязаньем по полудюжине динамитных патронов, снабженных бикфордовыми шнурами, — и будь что будет!

Замысел капитана молокососов удался на славу. В то время как Поль без устали поил молоком жаждущих солдат, лже-Гриэт и лже-Бетие незаметно и осторожно начиняли щели в стене водохранилища динамитными патронами. Сбившееся в кучу, мычавшее и топтавшееся на месте стадо совершенно скрывало их во время этой опасной работы от взоров солдат.

Затем отважные сорванцы, не теряя самообладания, подожгли шнуры. Теперь уже ничто не смогло бы воспрепятствовать разрушительному деянию.

А у Жана, этого безрассудного смельчака, хватило еще дерзости приписать к объявлению Колвилла, которое он заметил вчера, уже известные нам слова, и при этом подписаться. Пусть знает!

Пора было, однако, сматываться. Удирали они довольно быстро, то и дело подгоняя животных. Только бы добраться до фермы!

Благоразумная предосторожность, мудрое решение! Ибо, во-первых, у водохранилища вот-вот должно было завариться горяченькое дельце, и, во-вторых, уланы, отправленные им вдогонку майором Колвиллом, уже скакали во весь опор.

К счастью, отряд задержался в пути: кавалеристы наткнулись на кучу мелких монет — щедрый дар ценителей молока, с отвращением выброшенный сестрицей Наати.

«Солдат не очень-то богат. Кто этого не знает?» — гласит одна песенка. А уланы этого взвода, как нарочно, все были такими голяками, что у них не водилось и гроша за душой. Поэтому они спешились и стали жадно подбирать пенсы и шиллинги. А это значило, что беглецами или беглянками, как будет угодно читателю, было выиграно еще минут пять.