Бен Кейн - Забытый легион

Упершись громадной ладонью в грудь Курта, Бренн сильно толкнул его. С противным чавканьем острый, как бритва, металл вышел наружу, открыв доступ воздуху в распоротую грудную клетку. Тело Курта рухнуло на песчаный пол, щедро орошая его кровью.

— Твои дружки изгадили мою комнату, — чуть ли не ласково произнес Бренн, шагнув к Флавию.

— Попробуй только подойти, и я перережу ей глотку. — Флавий испуганно шарил глазами по комнате, но твердо держал кинжал, острие которого было приставлено к горлу Астории прямо под подбородком.

Бренн понимал, что мирмиллон говорит правду.

— Отпусти ее.

— Чтобы ты и меня убил? — Флавий уколол Асторию острием ножа. На бархатистой черной коже выступила большая алая капля. — Встать!

Мирмиллон медленно двинулся в сторону Бренна, крепко прижимая к себе девушку.

— Выходи! — крикнул Флавий. — Первым.

Галл попятился, стараясь не поскользнуться на залитом кровью песке.

Полутемный двор освещали мерцающие огоньки масляных ламп гладиаторов, сбежавшихся на крики Астории и звуки боя.

Ромул стоял в глубокой тени возле двери кельи галла. В отличие от остальных, он точно знал, кто напал на нубийку. Лентул уже некоторое время упражнялся вместе с тремя мирмиллонами и частенько заговаривал о том, как хорошо было бы изнасиловать Асторию. Правда, он делал вид, что это лишь пустые разговоры. А теперь, похоже, попытался воплотить болтовню в жизнь.

За время пребывания в школе Ромул много раз встречался с Бренном, но ни разу не разговаривал с ним. Богатырь галл и Астория казались ему вполне дружелюбными людьми и уж конечно не вызывали у него той ненависти, которая обуревала его при мыслях о Лентуле. Стиснув кулаки, он молился про себя, чтобы их не убили.

Когда появился Бренн, абсолютно голый, залитый кровью из свежих ран, мальчик почувствовал облегчение. Следом за галлом вышел Флавий, крепко державший Асторию за горло.

— Помогите мне разделаться с галлом! — Мирмиллон всматривался во тьму, рассчитывая, что кто-нибудь из гладиаторов придет ему на помощь. — А потом все позабавимся с его шлюхой!

— Первому, кто подойдет, перережу глотку, — негромко произнес Бренн.

Никто не пошевелился. По неписаным правилам школы подобные конфликты разрешались между их участниками.

— Фигул! Галлит! — дрожащим голосом воззвал Флавий к еще двум своим дружками. — Помогите мне! — Те, кого он назвал, нерешительно переминались с ноги на ногу. Они, конечно, не отказались бы переспать с красавицей нубийкой. Каждый из них уже несколько месяцев не был с женщиной. Но вид Бренна с окровавленным мечом надежно удерживал их от каких-либо действий.

Астория чуть слышно рыдала.

Сердце Ромула отчаянно колотилось. Мемор все не появлялся, как будто не слышал шума. Неужели он тоже причастен к этому? Ему хватило мига, чтобы принять решение. Призыв толпой изнасиловать девушку наполнил его отвращением. Вельвинна так и не рассказала ему о том, при каких обстоятельствах они с сестрой были зачаты, но кое-какие намеки все же делала. И купец тоже насиловал ее все эти годы, ночь за ночью. Ромул считал изнасилование самым страшным из преступлений.

Он на цыпочках подкрался к Флавию сзади и осторожно извлек висевший на поясе кинжал. Никто не обратил на него внимания. Когда он приблизился на расстояние удара, на место отвращения пришел гнев. Флавий был точь-в-точь таким, как тот, кто насиловал его мать. Неведомый аристократ. Гемелл.

«Гнусные выродки».

Мирмиллон все еще не замечал его. Он продолжал умолять Фигула и Галлита присоединиться к нему.

Ромул набрал полную грудь воздуха, костяшки его пальцев, сжимавших рукоять, побелели от напряжения. Он подошел к Флавию вплотную, крепко взял его за локоть левой руки и проколол тонким лезвием тунику и кожу.

— Отпусти девчонку!

Флавий замер.

— Отпусти ее, — шепотом повторил Ромул.

— Ромул? — Мирмиллон, похоже, не мог в это поверить. — Тебе здесь делать нечего. Проваливай, пока эта дрянь не допросилась, чтоб ее прикончили. — Он кольнул Асторию ножом, и она вскрикнула.

Бренн шагнул вперед.

— Стой где стоишь! — рявкнул Флавий.

Галл окинул его ненавидящим взглядом, но все же попятился. Кровь загудела у Ромула в ушах, когда он услышал выразительный вздох Бренна, повторенный стоявшими вокруг гладиаторами. Все глаза были устремлены на них. Плечи Астории, которую Флавий все так же прижимал к себе, тряслись от страха.

— Последний раз повторяю.

— Это мужские дела, — огрызнулся Флавий. — Убирайся, не то плохо будет. Очень плохо.

Подчиниться было немыслимо. Выбора у Ромула попросту не оставалось.

«Бей вверх под край ребер, — как наяву прозвучало у него в голове наставление Котты. — Режь печень — это верная смерть».

Резким движением Ромул вонзил кинжал на всю длину Флавию под ребра и повернул. Мирмиллон взвизгнул, его рука, державшая Асторию, разжалась. Девушка, всхлипывая, кинулась к Бренну. Ромул вынул нож, и Флавий зашатался, глядя вокруг безумными глазами. Бок туники сразу пропитался ярко-красной кровью.

На лице Флавия застыло изумленное выражение.

Ромул молча ударил его еще раз в грудь и отступил, как только мирмиллон лишился последних сил и рухнул. Тело дернулось еще несколько раз и замерло.

Ромул, словно не веря своим глазам, смотрел на первого убитого им человека. А потом почувствовал, что его желудок взбунтовался и ноги задрожали.

— Прими мою благодарность.

Ромул скорее почувствовал, чем увидел приблизившегося к нему Бренна. И, подавив приступ тошноты, кивнул.

В этот миг из каморки появился Лентул; полуоглушенный, он все же сжимал в руке меч. Увидев Ромула возле трупа Флавия, он издал нечленораздельный вопль. Трясущейся рукой он поднял оружие и кинулся вперед.

Ромул инстинктивно схватился за нож.

— Стоять! — раздался повелительный крик Мемора. — Первый, кто пошевелится, умрет!

Все застыли, а ланиста протиснулся сквозь толпу и остановился перед Бренном. А за его спиной застыли шестеро телохранителей с натянутыми луками.

— Ты что, решил перебить всю эту проклятую школу?

— А что мне оставалось делать? — Бренн, поморщившись, кивнул на гота, единственного из четверки оставшегося в живых. — Мерзавцы пытались изнасиловать Асторию.

Мемор громко фыркнул:

— И сколько же народу погибло из-за этой черномазой суки?

— Трое, — проворчал Лентул, держась за ушибленную кулаком галла голову.

— Трое?! — воскликнул ланиста.

— Курт, Тит и Флавий.

Мемор сначала открыл, потом закрыл рот. Все трое были призовыми бойцами.

— Умрет любой, кто прикоснется к моей женщине, — произнес Бренн.

— Только пальцем тронь еще кого-нибудь, и я распну тебя. — Мемор аж покраснел от гнева. — Пусть ты лучший здешний гладиатор, но ты всего лишь поганый раб!