Дмитрий Белый - Басаврюк ХХ

Так жахно Петр Скиба за своего брата душу отвел. Ну а как Москва пути погромила, пришла к селу слух, что атамана Резуна вместе с Иваном Гонтой этот проклятый генерал Кречетников ляхам выдал, и принял Павел Скиба в святой Кодне смерть лютую, никоим стоном поляков и жидов не веселивши.

Еще через год вернулась Гелена — как ходила, то глаза выплаканы не уничтожала, одежда черный жалобный носила, все Богу молилась. Крестьяне тогда уже кости человеческие возле руин монастырских похоронили. Гелена приказала часовню возле кладбища свести и там до смерти своей молилась и плакала — и за отца, и за Карпа, и по батюшке, и Павла, и за всех, жахну принявших смерть. Дальше уже сыновья господина Мартина из Варшавы вернулись и взялись за хозяйство. А на руины монастырские, и к той страшной дубравы, прозванной «Чернецьким лесом», ходить люди боялись через переводы жуткие, но о них другой язык будет».

20 мая. Переписал легенду о «Чернецкий лес» и отправил в Берлин профессору. Чувствую, как прошлое моего рода постепенно привлекает меня, история этого края иногда кажется бесконечной пропастью, которая втягивает в себя и заставляет подчиняться своим законам будь-кого, кто имеет к ней кого-какое отношение.

Здравый смысл подсказывает одно: беги отсюда, беги туда, где цивилизация и культура смогли превратить прошлое на музейный экспонат, оторванный от университетов и теорий, повседневной жизни и ландшафта, туда, где за грехи предков не расплачиваются бесконечные поколения потомков. И в то же время мысль о том, что на самом деле ни одна цивилизация не освободила человека от власти прошлого, делает жизнь невыносимой.

Утром я снова путешествовал верхом в окрестностях имения. Неожиданно понял, что направляюсь конем к дому старого Порецького. Встретил он меня очень гостеприимно. Удалось ближе познакомиться с его внучкой. Наталена оказалась не такой уж и хуторскою дикаркой. Она учится в киевской гимназии (даже не польской), и имеет достаточно острый ум. Если добавить, что ее внешность сочетает в себе первоначальную свежесть и очарование местной природы, то можно понять мое увлечение. У нас уже есть своя тайна — собираемся вместе побывать на месте бывшего монастыря.

21 мая. Финансовое положение хозяйства значительно ухудшилось. К тому же добавилось исчезновения нашего эконома, который с деньгами для выплаты долгов земельном банке отправился в город и не вернулся. Обеспокоенный отец вызвал полицию, но те сразу заявили, что случился обычный случай побега с доверенными деньгами. Эконом служил у отца в течение тридцати лет и пользовался абсолютным доверием. Трудно поверить, что он совершил такой поступок, хотя ограбление в этих краях не случаются.

23 мая. Сегодня мы с панной Наталеною отправились к месту, где согласно легенде находились остатки монастыря. Для крестьян этот лес и сейчас полон ужасных тайн и населенный душами замученных там людей. Мы встретились с очаровательной барышней в условленном месте. Она, как всегда, была одета в народный костюм, который ей очень подходит. Ехать надо около десяти верст — я сам управлял коляской, день был замечательный, присутствие красивой девушки и приближения к древней тайне образовывали довольно романтическую атмосферу. Вскоре мы свернули на путь, который направлялся к нашей цели. Путь был густо заросший деревьями и едва проявлялся. Через несколько верст я решил привязать лошадь к дереву и мы отправились пешком. Чем дальше деревья становились гуще, а тропа уже. Наталена шла за мной, но чувствовалось, что она немного боится. Наконец мы вышли к полуразрушенных стен. Иногда мне приходилось, ассистирующих профессору, участвовать в археологических раскопках старинных немецких замков и крепостей, и поэтому я довольно быстро смог определить, что стена, протянутая между деревьев на несколько сот метров, была разрушена временем и корнями. Мы прошли сквозь провал в стене, и перед нами открылась картина, которая и через сто пятьдесят лет вызывала ужас. Посредине двора торчали остатки обгоревших черных стен хозяйственных зданий, далее мрачно возвышался остов сожженного храма.

Я не сразу почувствовал, как Наталена вцепилась обеими руками за мой локоть. Ее расширенные карие глаза с ужасом смотрели на эти величественные и в то же время зловещие руины. Вдруг сырой холод повеял от разрушенного храма. Чувство опасности пронзило меня насквозь, я понял, что мне хочется войти в этих стен. Я посмотрел на Наталену. Она дрожала. Несколько минут мы стояли молча, не в силах подвинуться с места. Небо быстро серело, хотя была довольно утренняя час. Пронзительное ржание лошади заставил нас вздрогнуть, и мы бросились бежать, спотыкаясь через разбросанные камни. Неожиданно уперлись в стену, где должен был быть выход. Черные стены окружали нас со всех сторон. Наконец мы нашли пролом и углубились в лес. Все перевернулось передо мной. Только неистовое ржание коня указывало путь, куда надо было бежать. Запыхавшиеся и крайне уставшие, мы выскочили на поляну, где был привязан конь с коляской. Он неистово рвался, поднимаясь на дыбы. Я вцепился в поводья и немного охладил его. Через мгновение мы уже неслись дальше от «Чернецкого леса».

Остановились мы на берегу реки, гуртом выскочив из леса. Конь был белый от пены. Я распряг его и едва смог оттянуть от воды. Постепенно мы успокоились, и я попытался объяснить Наталене, что, возможно, коня перепугал волк. Но она довольно уверенно заявила о том, что дед и крестьяне правы, и что к «Чернецкого леса» ерзать порядочным христианам не стоит.

В отличие от только что пережитого, тихий плеск реки, теплое солнце и мягкий зеленый луг, за которым темнел лес, успокаивали. Мне стало спокойно и хорошо. Как никогда в жизни. Возможно, от того, что у меня была Наталена.

29 мая. Потеря денег окончательно подорвала наши финансы. Отец снова получил предложение продать «Чернецкий лес». Мы посоветовались и решили согласиться — эти деньги помогут нам решить много проблем и, возможно, поправить положение имения.

5 июня. Кажется, я влюбился. Мысли о красавицу Наталью постоянно преследуют меня и… примеряют с действительностью. Мы встречаемся довольно часто, и каждая встреча становится для меня нечто вроде кристально чистой воды для умирающего от жажды. Сегодня я впервые взял ее руки в свои и понял, что могу отдать жизнь за это мгновение. Надеюсь, что она отвечает мне тем же чувством.

6 июня. Получил ответ от профессора Курца. Письма я храню отдельно, но этот добавлю к своему дневнику.

«Уважаемый господин Анджею!