Бернард Корнуолл - Рота стрелка Шарпа

— Шарп! — майор Колетт, хмурый и сонный, махал стрелку рукой, приглашая под сень полковничьего обиталища.

— Сэр?

— Как ваша нога? — тон был равнодушным.

— Болит.

Колетт посторонился:

— Полковник ждёт вас.

Свет, преломлённый парусиной стен, заливал всё внутри палатки ядовитой жёлчью. Полковник отчуждённо указал Шарпу на ящик:

— Присаживайтесь.

— Спасибо, сэр.

Выставив повреждённую конечность, Шарп сел. Боль глухо пульсировала в бедре, отдаваясь в паху.

Колетт закрыл вход и встал за спиной стрелка. Низкий рост позволял майору стоять в палатке прямо, не пригибаясь. Шарп ждал, что полковник сразу начнёт разнос, но тот медлил. Стрелку было жаль его. Не Уиндхэм заварил эту кашу, но именно ему досталась самая большая ложка, и он расхлёбывал, как умел.

Полковник сделал неопределённый жест:

— Прошлая ночь, Шарп. Весьма прискорбно.

Один Бог ведал, что Уиндхэм считал прискорбным. Невзорванную дамбу? Смерть Мэттьюза?

— Командующий разочарован. Не нами, мы своё задание выполнили: доставили порох и подорвали его, а то, что его оказалось недостаточно, это уже вина инженеров. Мы тут ни при чём.

Колетт многозначительно покашлял, и стрелок решил, что сейчас полковник заговорит о том, ради чего он и пригласил к себе Шарпа.

— Кажется, там, у дамбы, имела место какая-то неразбериха?

Уиндхэм, похоже, цитировал Раймера. Шарп пожал плечами:

— Можно сказать проще, сэр: обычная ночная атака.

— Господи, Шарп, вы же вчера как сквозь землю провалились! — в присутствии стрелка полковник чувствовал себя напроказившим школяром. Так повелось с самой первой их встречи, ещё там, в Элваше. Пора было с этим кончать, — Я послал вас узнать, в чём причина заминки и сообщить мне, ни больше, ни меньше. Правильно?

— Да, сэр.

— Вместо этого вы узурпировали полномочия командира Лёгкой роты, подняли на уши французов, и, в результате, офицер полка погиб.

Шарп усилием воли подавил приступ ярости:

— Я всполошил французов, сэр? Интересно, каким образом?!

— Чёрт возьми, вы стреляли по ним!

— Капитан Раймер так сказал, сэр?

— Я не собираюсь обсуждать с вами, кто и что мне сказал! Стреляли вы или нет?

— Точнее, отстреливался, сэр!

Повисла тишина. Очевидно, Раймер поведал иную историю. Колетт с Уиндхэмом переглянулись. Шарпу они верили больше, но в данной ситуации следовало поддержать Раймера. Полковник сменил тактику:

— Как бы то ни было, мой приказ вы не выполнили?

— Не выполнил, сэр, — спокойно согласился Шарп.

Уиндхэм растерялся. Он ожидал увёрток, оправданий, а стрелок признал свою вину, но не спешил с объяснениями. Делать это значило бы обливать грязью Раймера, что едва ли порадовало бы полковника. Командир полка смотрел на Шарпа. Лицо того было непроницаемо. Сама поза говорила об абсолютной уверенности в собственной правоте и компетентности. Полковник тряхнул головой:

— Послушайте, Шарп, Раймер в сложном положении. Он не может командовать ротой, пока вы дышите ему в затылок!

Шарп медленно кивнул:

— Так точно, сэр.

Видя, что стрелок не спорит, Уиндхэм осмелел:

— Взять, к примеру, винтовки!

Шарп встревожился:

— А что с винтовками, сэр?

Вклинился Колетт:

— По мнению капитана Раймера, из-за наличия медленно заряжающихся винтовок Бейкера огонь роты был не столь интенсивным и, как следствие, подразделение понесло неоправданно тяжёлые потери! Мушкеты быстрее и эффективнее!

— Такие случаи можно по пальцам перечесть, чаще эффективнее именно винтовки!

— Ваши слова, Шарп, противоречат выводам капитана Раймера! Заметьте, КОМАНДИРА ЛЁГКОЙ РОТЫ!

— Он хочет избавиться от винтовок, и я склонен согласиться с ним, — твёрдо произнёс Уиндхэм.

Шарп, разволновавшись, привстал с ящика. Бедро опалило, он мешком осел обратно и, морщась, возразил:

— Нам нужно увеличивать количество винтовок в Лёгкой роте, а не уменьшать, сэр!

— Ротой командует капитан Раймер, не вы, Шарп!

Стрелок взглянул в глаза полковнику, но тот отвёл взор, и Шарп всё понял. Гнев его утих. Не в винтовках было дело. Ночная растерянность и малодушие Раймера нуждались в благовидном объяснении, которое бы никак не затрагивало главный предмет заботы полковника с Колеттом: драгоценный авторитет капитана Раймера.

Стрелок с горечью кивнул:

— И что теперь, сэр?

— Теперь? — Уиндхэм сделал паузу, — Ко мне обратился майор Хоган. Он очень расстроен и замотан. Ему нужна ваша помощь. Полагаю, на пару дней. Сапёры, дьявол их побери, всегда клянчат людей в подмогу. Я дал добро.

Речь полковника, сумбурная и торопливая, произвела на Шарпа гнетущее впечатление. Полк избавляется от неудобного хлама: Раймер — от винтовок, Уиндхэм — от Шарпа.

— Значит, я оставляю батальон, сэр?

— Несколько дней, Шарп, всего несколько дней.

Соглашение между Хоганом и полковником, похоже, касалось только Шарпа, не его стрелков.

Колетт поднял полосу ткани, служившую дверью:

— Право же, Шарп, скоро они будут раздавать чины направо и налево, как игрушки перед рождеством!

— Да, сэр!

Уйдя сейчас к Хогану, будет легче вернуться после атаки назад уже капитаном. Штурм грядёт со дня на день. Для нетерпеливого Уэлсли эта осада и так затянулась, а ясная сухая погода приближает час подхода французской армии. Колетт не врал: у неприятеля хватит ядер и пуль, чтобы всех британских честолюбцев обеспечить вакансиями или раз и навсегда излечить от честолюбия.

Лицо полковника выражало нескрываемое облегчение. Он не ожидал, что Шарп окажется столь сговорчив:

— Что ж, удачной охоты, Шарп. Надеюсь вскоре увидеть вас снова!

Будь оно всё проклято, думал Шарп, ковыляя по лагерю. Сначала он потерял роту, теперь его и вовсе вышвырнули из батальона. Но он не пешка, которую можно сбросить с доски и забыть. Он вернётся. Он зубами выгрызет себе путь назад. Собственной храбрости, а не милости Уиндхэма он будет обязан этому возвращению. Знакомое булькающее хихиканье донеслось со стороны полевого склада, мимо которого стрелок хромал. Хейксвелл. Злобное животное, исподтишка разрядившее в Шарпа семистволку. Вот с этого и стоит начать. Стрелок развернулся и побрёл к складу.

Хейксвелл издал квакающий смешок и заорал:

— Равняйсь! Вы — дешёвые разряженные шлюхи, а не солдаты!

Двадцать стрелков стояли перед ним навытяжку. Каждый из них мечтал встретить и придушить недоумка в укромном месте, но Хейксвелл недаром бравировал своим бессмертием: подобных ошибок он давно не допускал.

Сержант прошёлся вдоль строя. Стрелки были в исподних рубашках, их зелёные куртки валялись на земле. Хейксвелл остановился перед Хэгменом, бывшим браконьером, и пошевелил ногой лежащий мундир.