Александр Старшинов - Легионер. Век Траяна

Кука выбрался из ручья какой-то серо-синий, спешно оделся.

Отогревшись, Кука двинулся вниз по ручью, но вскоре добрел до небольшого водопада. Ручей рушился вниз, скрывая вход в небольшую пещеру. Приск и Кука спустились по камням, но в чаше, что выбил водопад, падая с высоты, тоже не было Скиронова послания. Приск забрался в пещеру. Здесь, накрытые промасляной кожей, лежали наспех сложенные тюки со шкурами, мешки с беличьими и лисьими мехами, ритуальные мечи с золотыми рукоятями, золотые ритоны и серебряные кубки, накладные пряжки и серебряный, явно ритуальный шлем. Дух ручья вознаградил их за потерю. И, если судить по тому, сколько сокровищ скрывала пещера, послание Скирона было бесценно.

— Прихватим с собой вместо свитка, — предложил Приск. — Унесем, сколько можем, назавтра приведем отряд.

— Ты не скажешь про свиток? — спросил после паузы Кука.

— Тебе решать. Идея искать записку была твоя. Ты нашел — и ты потерял. Я не доношу. Но если хочешь знать мое мнение, я бы сказал Валенсу.

— Зачем? — подозрительно прищурился Кука.

— Не знаю… — Приск пожал плечами, — Мое правило — лучше сказать правду, чем соврать. Во всяком случае, с такими людьми, как Валенс, лучше так. Он простит ошибку, подлость не простит.

Кука нахмурился. От раздумий лоб его морщился так, будто одна волна, набегая, сменялась другой. Приск не мешал ему думать — смотрел на горы сквозь завесь падающей воды.

«Наверное, прежде в этой пещере обитала нимфа ручья», — думал он.

— Нет, не скажу, — вынес свой вердикт Кука. — Ты клянись, что не скажешь.

— Я на своих не доношу. Но может быть…

— Нет, мы не скажем, — отрезал Кука.

Он запихал в мешок с мехами два золотых ритона и отдал поклажу Приску, себе взял тюк потяжелее — что-то вроде кожаного колчана с ритуальным оружием и шлемом.

Они двинулись назад. Им никто не препятствовал, никто не преследовал, никто не нападал. Видимо, все местные покинули эти места.

Или… просто наблюдали?

Известие, что контуберний из центурии Валенса нашел клад в горах, мгновенно облетело лагерь. Легат Наталис поручил одному из военных трибунов лично заняться извлечением клада.

— Учти, — сказал Валенс, провожая военного трибуна, — даки могли там устроить засаду. Я бы так и сделал.

В ответ послышался нагловатый смех. Видимо, охрана в три сотни бойцов казалась трибуну вполне достаточной. Умом Адриана новый трибун-латиклавий не отличался. Приск и Кука повели отряд к водопаду.

Назад вернулось не больше центурии. Кука был ранен в плечо крючковатой стрелой, правда, похоже, не отравленной. Военному трибуну фальксом отрубили правую руку. На двух телегах везли вместо золота и мехов раненых. За убитыми пришлось отправляться целой когорте. Однако золото римляне добыли — даки не успели перепрятать сокровища, так быстро явились к пещере римляне. Не сумели они и перебить все три центурии — сами полегли прежде.

Две сотни жизней на десять тюков добра — такой счет выставили Дакийские горы.

Теперь в разведку Приск отправился вместе с Тиресием, пока Кука выздоравливал и валялся сначала в госпитале, а потом в палатке.

Их задача была отыскать выход к Тибуску, где уговорено было соединиться с Траяном. На условной и весьма фантастической карте место это было обозначено четко. А вот как дойти туда, какими дорогами или тропами — было неведомо. Уже трижды приходилось разведчикам возвращаться, так и не отыскав пути, и вновь отправляться на поиски. Теперь, всякий раз, отправляясь в путь, Приск вспоминал о том восторге, какой он испытывал в тот вечер, когда отдавал Адриану нарисованную в горах восточнее Алуты карту. Восторг победителя. Он был уверен в успехе. Как и Адриан. Глаза военного трибуна так и горели. Это была его тессера на выигрыш в игре под названием «Империя». Оказалось, они оба ошиблись, хотя все рассчитали верно.

Или не все?

В полдень разведчики очутились на разделительном гребне. Отсюда короткие и бурные реки текли на север, более длинные и, быть может, лишь чуть-чуть менее бурные — на юг. Хребет напоминал широкую спину огромного монстра, который сотни лет назад залег в спячку в этих горах и теперь никак не мог проснуться. На северо-западе виднелась довольно широкая долина, видимо, туда и должна была спуститься армия наместника Лаберия Максима.

Приск долго вглядывался из-под руки, пытаясь заметить дымки вдалеке — свидетельство того, что Траян подошел к Тибуску.

Но видел лишь горы и лес.

— Гляди, там кто-то едет, — сказал Тиресий и указал объект куда ближе.

Приск вгляделся. Да, теперь и он разглядел группу всадников. Две женщины, с ними два мальчика и двое мужчин пробирались горной тропой, уверенные, что здесь их не настигнут римляне. Мужчины шли пешком. Вся группа двигалась медленно, один из мужчин постоянно спотыкался и один раз упал. Приск с Тиресием без труда успевали выйти им наперерез.

— Кони у них хорошие, — заметил Тиресий. — Но устали. Кобыла под теткой хромает. А дети и вовсе валятся из седел. Один варвар ранен. Давно они идут. Захватим?

— Зачем? — спросил Приск.

— От этих женщин и детей многое зависит. Похоже, эта женщина из знатных, недаром их этой тропкой везут, вдали от прочих.

— Ну и как ты думаешь? Нам выпадет удача?

— Это уже от нас зависит.

— Ну так постараемся!

Разведчики принялись спускаться по склону, цепляясь за деревья, под конец уже бежали. Тиресий вытащил припрятанные в колчане под волчьей шкурой короткие дротики и протянул один Приску.

— Целься в того, что в войлочной шапке, — посоветовал предсказатель Приску. — Я беру на себя второго.

«Ага, раненого — ловко рассудил, — усмехнулся Приск про себя. — Мне вождя отдал!»

Но возражать не стал. И не промахнулся. Знатный дак в войлочной шапке беззвучно вскинул руки и повалился на бок. Тиресий так же безупречно снял второго. Одна женщина и оба мальчика тут же спешились и укрылись за камнями. Та женщина, что осталась в седле, хлестнула кобылу и помчалась, рискуя сломать шею и лошади, и себе. Римляне скатились по склону. Тиресий кинулся к лежащим — проверить, не притворяются ли поверженные даки — такое случалось. Приск вскочил на лошадь одного из мальчишек и пустился в погоню. Гонки на горной тропе — ну это поопасней, чем гонки колесниц в Большом цирке! Приска охватил хмельной восторг. Я сейчас нагоню ее, сейчас! Сейчас! И — покатился вниз. Копыта лошади увязли в горной осыпи. На свое счастье, всадник успел соскочить прежде, чем лошадь опрокинулась. Приск кинулся бегом за женщиной — ее лошадь едва трухала, да и не разгонишься особенно в горах. Приск нагнал беглянку, ухватил узду, рванул на себя. Женщина выхватила из-под плаща кинжал. Но лошадь захрапела, шарахнулась в сторону, женщина нанесла удар в воздух. Приск схватил беглянку за плащ и сдернул с лошади. Она пыталась сопротивляться, кусалась, пришлось ударить ее головой о камень раз, другой, не сильно, но так, чтобы она присмирела. Приск связал ей руки ремнем, перекинул через седло и повел лошадь под уздцы назад.