Багдан Сушинский - Путь воина

— Челом тебе, гетман, — возник в сумраке кабинета сотник Савур. — Прибыл гонец из Крыма.

— Из Перекопа? — довольно безразлично поинтересовался Хмельницкий. Его резиденция располагалась в небольшом особняке какого-то польского аристократа, почти в центре Чигирина. И целый день он был занят тем, что принимал у себя командиров небольших отрядов и даже неплохо организованных полков, прибывающих к нему из Брацлавского, Киевского, Подольского и Волынского воеводств.

Разнесшаяся по Украине весть о победе его армии под Желтыми Водами укрепила в вере сомневающихся и указала путь тем, кто уже давно, еще с ранней весны, громил польские усадьбы в своих волостях, ожидая вестей из Сечи от Хмельницкого.

Поначалу эмиссары [29] Хронисты того времени называли тайных гонцов и послов Хмельницкого, поднимавших народ на восстание и разносивших весть о его победах, именно так — «эмиссарами» гетмана не очень-то торопили предводителей местных восстаний с уходом из родных краев. До поры до времени те должны были оставаться в своих волостях, чтобы будоражить народ, собирать разрозненные отряды в полки, а главное — оттягивать на себя часть польских войск и дворянского ополчения. Зачастую ополченцы вообще не решались оставлять свои воеводства, зная, что, стоит им уйти, как ряды восставших увеличатся во стократ, и защищать их земли будет, по существу, некому.

— Не из Перекопа, — ответил Савур. — Оттуда гонцы прибывают в основном к Тугай-бею. Этот-из Бахчисарая. С письмом от самого хана Ислам-Гирея.

Командующий откинулся на спинку высокого, грубовато сколоченного дубового кресла и, заинтригованно повертев свитком с только что написанным на имя польского короля посланием, коротко, победно рассмеялся.

— А ведь не появись этот гонец, пришлось бы слать в Крым своего. Ко мне гонца от хана!

— И еще… Прибыл небольшой отряд из Русского [30] Русское воеводство Речи Посполитой охватывало тогда части территорий современных Львовской, Ивано-Франковской и Тернопольской областей Украины. Именно там, на Западной Украине, местные жители дольше всех сохраняли свои исконные наименования — «русские», «русичи», «русины»… Что же касается государства, располагавшегося на территории современной России, то оно официально и неофициально именовалось во всех документах «Московией», а население называлось «московитами» (в Украине их еще именовали «москалями», что в те времена не носило унизительного оттенка). Термины «Россия», «Российская империя» были введены в Московии лишь через 73 года спустя после описываемых событий, то есть в 1721 году, специальным указом Петра I, когда Украина уже, по существу, была колонией. Появление этого указа было связано с принятием Петром I титула императора. воеводства. Около ста пятидесяти прикарпатских гайдуков.

— Из Русского? — не поверил Хмельницкий. — Ты точно расспросил?

— Сам атаман — из-под Галича.

— Он мне понадобится. Из этого воеводства у нас еще, кажется, нет ни одного воина. Пусть пока побудет у резиденции, а пока что зови посла Ислам-Гирея.

Что-то знакомое почудилось командующему в гигантской фигуре этого гонца-крымчака — арабский тип лица, черные курчавые волосы, которые немного странно было видеть глазу, привычному к чалме и бритым, отливающим медью загара головам ордынцев. Но что самое удивительное — на нем был мундир прусского офицера, очевидно, вызывающий в магометанских душах соплеменников этого воина чувство личного оскорбления.

— Вы ли это, Карадаг-бей?! — поднялся Хмельницкий ему навстречу. И, прищурив слабеющие глаза, утвердился в своей догадке: — Ведь Карадаг-бей, я не мог обознаться?

— Я, сераскир Хмельницкий, я, — спокойно подтвердил воин. — Слишком уж я выделяюсь — и в одежде, и по внешности своей — в общей массе татар, чтобы можно было обознаться.

— Как же вы оказались гонцом Ислам-Гирея? Вы, будущий правитель Таврийского ханства? — с шутливой иронией поинтересовался гетман.

— Скорее королевства. К ханству душа моя не лежит. Мы живем в Европе. И коль уж судьба занесла нас на ее поля битв и жатв, придется жить по-европейски.

— Прекрасное объяснение, — жестом пригласил он посла к столу. — Но все же мне придется повторить свой вопрос.

— Не только гонцом, господин командующий, но и автором письма, увековеченного печатью хана и его росписью. Для меня лично это был повод прибыть сюда с чамбулом в пятьсот сабель, не попадая с ним под покровительство Тугай-бея.

Командующий сдержанно, понимающе улыбнулся. Он помнил, что с некоторых пор перекопского мурзу, ставшего теперь соперником Карадаг-бея, и будущего правителя Таврийской королевской орды — разделяла хрустальная восточная вежливость.

— Не желая попадать под командование Тугай-бея, вы тем самым обрекаете себя на необходимость находиться под моим командованием, — напомнил Хмельницкий. — Вас это не очень пугает, полковник Карадаг-бей?

— Полковник?

— Генеральского чина у нас нет. Коронный хорунжий, коронный есаул… Европейцам, уважаемый Карадаг-бей, трудно разобраться в этих званиях. Как и в звании гетмана, происходящего от германского «гауптман», которое означает у них там всего лишь что-то вроде нашего сотника, капитана. У казаков же полковник — высший армейский чин. Кроме разве что гетмана.

— Меня сие не пугает, господин командующий. Хотя помощи от меня будет немного. Тем более что сейчас я пребываю в ссоре с ханом белгородской орды. Пока вы будете отвоёвыватъ земли для своей будущей державы на территории Украины, мне то же самое придется делать в буджакских степях.

Задумчиво взглянув на Карадаг-бея, Хмельницкий не стал продолжать этот диалог. Ему и так стало ясно, что будущий правитель степного королевства не намерен терять воинов на полях сражения, слава которых не затронет его даже краешком своего неблагодарного крыла.

— Не так часто приходится услаждать свой взор ханскими письменами, полковник, — принял он из рук Карадаг-бея бумажный свиток.

Письмо было составлено на том польском, каким его представлял себе один из бахчисарайских писарей. Тем не менее, отбросив всю восточную витиеватость стиля этого послания, гетман довольно быстро уяснил, что оно адресовано не только ему, но и Тугай-бею. Хан поздравлял их с победой и призывал воздержаться от дальнейших боевых действий, пока он лично не прибудет в Украину с «непобедимым войском ислама».

Очевидно, считая, что теперь повстанческая армия должна устремиться на северо-запад, в сторону Умани и Брацлава, он предлагал дожидаться его «исламских бессмертных» на реке Ингул, напротив Желтых Вод. И еще Ислам-Гирей даже не просил, а буквально требовал немедленно отправить на Дон такое посольство, которое способно было бы уговорить донских атаманов не нападать на крымские улусы ни с суши, ни со стороны моря [31] Исторический факт: свою помощь повстанческой армии Хмельницкого крымский хан обуславливал миром с донскими казаками. Все закончилось тем, что гетману пришлось уговаривать донских атаманов не терзать Крым по крайней мере во время украинско-польской войны. .