Александр Чиненков - Крещенные кровью

– Твое сравнение оскорбляет, – разозлился брат. – Это тот Вилли, который умер, был никем и ничем! А я возвысил его имя и фамилию!

– А грабежи в оккупированных странах? – горько усмехнулся Степан. – У нас это называется мародерство.

– Мародерство – это когда обирают мертвых бойцов на поле боя, – возразил брат. – А мои действия называются сбором трофеев.

– И ты конечно же их оправдываешь и не считаешь себя предателем?

– Нет! Я не воевал и не воюю против России!

Конец выяснению отношений положил приход унтер-офицера. Бергер взял последний ящик и остановился возле прислоненного к стене пулемета. Он не знал, как поступить, брать ли с собой.

– Оставь его, Фридрих, – крикнул Василий. – Оружие нам больше не понадобится.

Унтер-офицер ушел, а брат, снова облачившись в мундир, склонился над Степаном.

– Все, и нам пора, братуха, – сказал он, поднимая его на руки. – Еще немного, и мы будем далеко отсюда…

Лодка, которую вынесли из кустов и поставили на воду мужчины, оказалась старой утлой посудиной, правда, большой и устойчивой на воде.

– Господи, да она утонет, и мы вместе с ней! – воскликнула Альбина.

– Это она только на вид невзрачная, – успокоил ее Василий. – Такая все выдержит!

Бергер сложил в ряд ящики с деньгами, на которые бережно уложили Степана. Унтер-офицер налег на весла, и посудина медленно поплыла к середине реки.

Подул ветер. Грести стало труднее, так как к катеру приходилось двигаться против течения. Альбина, счастливо улыбаясь, смотрела по сторонам. Бергер истекал потом на веслах, а Василий восторженно цитировал великих.

Внезапно с берега загрохотал пулемет.

Васька Носов очнулся и сел. «Где я?» – мелькнула в гудящей голове тревожная мысль. С трудом вспомнив последние события, он, кряхтя, поднялся на ноги и, опираясь на стену туннеля, побрел вперед. У него было одно желание – выйти из темноты на свет. Ваську угнетало это проклятое место, здесь он чувствовал себя, как в склепе.

Он вспомнил, как мучили и тревожили его те люди, которые силой притащили его сюда и хотели убить.

– Ненавижу вас, волчары позорные, – шептал Васька, чувствуя, что начинает задыхаться. – Загрыз бы зубами, падлы фашистские!

Говорить он больше не мог. Внутри все пылало. Но желание выбраться из мрака поддерживало в нем силы. О том, что можно упасть и умереть прямо в мрачном туннеле, он боялся и думать. Увидев свет, Васька ускорил шаг. «Уже недалеко осталось», – эта мысль подействовала на него ободряюще.

На пятачке, где догорали факелы, никого не оказалось. Его блуждающий взгляд натолкнулся на пулемет у стены. Носов взял его и побрел в направлении выхода из туннеля.

Остаток пути он двигался как в тумане, не чувствуя ни усталости, ни тяжести пулемета в руках – просто шел и шел вперед. Вскоре ему в лицо пахнул свежий дурманящий воздух с реки. Пройдя еще несколько десятков метров, Васька выбрался из рудника на берег.

«И что? – подумал Васька. – Куда теперь?» Не найдя ответа, он уселся на траву, поджав ноги. При воспоминании о случившемся, особенно о вырядившемся в генеральскую форму Калачеве-младшем, мысли, как клубок змей, зашевелились в его голове. Этот гад унизил его и смертельно оскорбил. Калачев-младший… Как же он раньше не узнал его? Всему виной самогонка, притупившая разум!

– Будьте вы прокляты! – выругался Васька.

Скопец спустился к воде, приподнял голову и услышал скрежет уключин. Когда глаза привыкли к свету, он заметил плывущую по реке лодку и обмер, увидев в ней ненавистного так называемого Вилли Штерна, его женщину и полицая Петро-Бергера. Несколько минут Носов наблюдал за ними как завороженный, сжимая в руках пулемет, словно не зная, что делать с оружием.

Где-то над головой пролетела, каркая, ворона, и этот звук пробудил Ваську от спячки, подтолкнув к немедленным действиям.

– Г-гады, с-стой! – прохрипел он.

Сидевшие в лодке его не услышали.

– Стойте, падлы! – снова прохрипел Васька.

Тут он понял, что еще пара минут промедления, и враги ускользнут от него. И тогда Носов нажал пальцем на курок.

…Когда грянула пулеметная очередь, стая ворон, гревшихся на солнышке чуть в стороне, испуганно с тревожным карканьем поднялась в воздух. Сидевший на веслах Бергер, схватившись обеими руками за грудь, свалился за борт. Калачев-младший и его подруга исчезли из виду, видимо, улегшись на дно лодки.

– Сейчас я вас! – пулет в руках Васьки будто в последнем радении плясал вместо скопца.

Лишившись двигательной силы и управления, лодка медленно поплыла по течению в противоположную сторону от стоявшего на якоре катера.

Васька выронил пулемет. Сил стрелять больше не осталось. Он тяжело осел на мокрый песок, закрыл глаза, и на этот раз умер по-настоящему. Давно мучавшая его болезнь взяла свое.

Василий лежал на дне лодки, скорчившись у ног брата и не рискуя приподнять голову. Альбину била нервная дрожь, она боялась пошевелиться.

– Кто это мог быть, мать твою? – прошептал генерал, вздрагивая в ожидании стрельбы.

– Тот, для кого ты оставил в туннеле пулемет, – превозмогая боль, рассмеялся Степан. – Ты поступил опрометчиво, и твоя беспечность послужила поводом для смерти унтер-офицера.

– Все херня, кто теперь грести будет? – выругавшись, пробубнил Василий.

– Посади на весла супругу или сам садись, – едко поддел его Степан. – Можешь меня попробовать заставить, только я едва ли принесу тебе пользу.

– Ты принесешь пользу, если заткнешься, – рыкнул на него брат. – Сейчас и без тебя тошно!

Василий приподнял голову и с тоскою увидел, как лодка отдаляется от катера.

– Фу, черт! – выкрикнул он. – Как я мог так опростоволоситься?!

Прошло еще несколько минут, и, набравшись храбрости, он присел и осмотрелся. Стоявший на якоре катер виднелся уже на значительном расстоянии, увеличивавшемся с каждой минутой.

Еще раз крепко ругнувшись, Василий схватил сигнальный флажок и закрутил им над головой, требуя от экипажа катера немедленной помощи. Громкий протяжный гудок оповестил, что его поняли.

– Так-то лучше, – вздохнул с облегчением Василий и улыбнулся, наблюдая, как команда на катере пришла в движение.

До слуха донесся грохот втягиваемого катером якоря.

– Мы, кажется, тонем! – вдруг истерично заголосила Альбина, вскакивая на ноги и падая на скамейку.

– Вот гадство, – засуетился Василий.

Вода быстро прибывала. Сомнений не оставалось: борт лодки «прошили» пулеметные очереди. Пока катер приплывет на помощь, посудина пойдет ко дну, а вместе с ней ящики с деньгами и все, кто в ней находится.

– Проклятье! – выкрикнул в сердцах Василий и в ярости погрозил кулаком берегу. – Надо что-то делать!