Александр Чиненков - Крещенные кровью

– Нет, его мы не знаем, – сконфузился оперативник. – Вот сегодня я и собирался этим заняться…

– Другого ответа я и не ожидал, – заметил с сарказмом Горовой. – Надо было этим заниматься сразу, а не отдыхать! А тот, у кого этот жмурик взял чемодан, установлен?

– Да, бывший сапожник Семен Брыкин, – ответил Теплов. – Вот только он ушел, гад ползучий, и подстрелил двоих наших.

– Вот так мы и работаем, – развел руками Степан. – У нас были не ниточки к банде, а целые канаты! Но наши удалые ребята их оборвали, как жалкую паутинку.

– Как оборвали, так и восстановят, – недобро посмотрел на оперативников Дмитрий Андреевич. – Даже если для этого придется превратиться в пауков. Эй вы, охламоны безмозглые, даю два дня и не минуты больше. Задача следующая: установить все связи Брыкина, личность «жмурика» и все его контакты. Если не управитесь в указанный срок, лежебоки, партбилеты выложите на стол и вон из ГПУ!

Когда Бурматов и Теплов вышли из кабинета, Калачев обратился к начальнику:

– А не слишком ли ты их, Дмитрий Андреевич?

– Ничего, – ответил тот хмуро. – Теперь они землю рыть будут, но все сделают как надо. Этим увальням давно нужно было дать понять, что работать по этому делу надо с полной отдачей, а не в бирюльки играть.

Дверь распахнулась, и в кабинет вбежал запыхавшийся помощник дежурного.

– Ну? – спросил Горовой встревоженно. – Какая теперь напасть на наши головы свалилась?

– Ночью госпиталь грабанули, – выпалил тот. – Все наркотики, что там были, подчистую выгребли…

Альбина отходила от кровати больного только за лекарствами или чтобы поднести воды. Женщина видела, как плохо ее благодетелю, и переживала за него.

Васька лежал, скорчившись на кровати, укрытый с головой теплым одеялом. Все тело сотрясала крупная дрожь. Раньше ему не приходилось испытывать такой страшной лихорадки, и никогда, даже в лагерном бараке во время лютых морозов, у него так не стучали зубы. Носов беспрерывно стонал и, как рыба на берегу, ловил ртом воздух. Он словно жарился в адском пламени, а затем нырял из него в прорубь. Но до последней капли сознания он старался держаться, чтобы не отключиться и не вспоминать в бреду прошлую жизнь, беспутную и грешную.

В дни, когда его одолевала болезнь, усталость или беспросветная тоска, Васька всегда вспоминал свою первую любовь. Красивая, жизнерадостная девочка появлялась из тумана, подобно ангелу, заставляя сердце биться неистово и сильно.

Когда он повстречал Настю, дочь зажиточных нэпманов, секта скопцов уже распалась, а он влился в банду беспризорников. Васька тогда был на голову ниже Насти, слаб и некрасив. Он ходил босиком, носил рваную рубаху и старые, латаные-перелатаные штаны.

Увидев Настю, он расцветал и внутренне преображался. Стараясь привлечь внимание девочки, Васька становился спесивым, заносчивым, из него фонтаном било желание уничтожить любого, кто только приблизится к Насте и коснется ее. Уже тогда он отдавал себе отчет, что время скоротечно и от жизни надо брать все!

Как-то раз Настя прогуливалась по парку с высоким красивым и крепким пареньком, Васька впервые испытал чудовищные муки ревности. На следующий день, в тот же самый час, Носов уже притаился за стволом большого дерева в парке. Он был на взводе и не спускал глаз с гуляющей парочки.

Васька терпеливо дождался, когда его соперник проводит Настю до крыльца, а потом мышью юркнул за девочкой в подъезд. Не мешкая ни минуты, он набросил ей на голову пиджак и несколькими ударами сломил сопротивление. Подвал, в который он ее потащил, находился тут же, в подъезде, под лестницей. Настя пыталась кричать, но Васька крепко зажал ей рот.

В подвале он усадил ее на ящик и пару раз ударил по лицу.

– Только пискни, курва! – рыкнул он. – Только звук издай, сразу зарежу!

Окончательно запугав Настю, Васька успокоился и понял, что может лепить из нее все что захочет. Тогда он связал руки девочки и уложил ее на спину. Настя, боясь кричать, стонала и дрожала от страха. Трясущимися руками Васька стянул с нее трусики. Девочка задрожала еще сильнее, но не проронила ни звука.

Затем он погладил ее ноги, сгорая от стыда за свое бессилие. Девочка истерично завизжала. Носов навалился на нее и заткнул трусиками рот. Она прекратила сопротивление.

Васька тяжело дышал, чувствуя мощные толчки крови в висках. Огромной силы соблазн будоражил мозг, но он не имел возможности овладеть Настей как мужчина. Тогда Васька выхватил нож и поднес к упругой девичьей груди… Затащив девочку в подвал, Васька не собирался ее насиловать. Он хотел оскопить Настю и сделать ее постоянной спутницей своей жизни.

Прежде чем идти «на дело», Носов хорошо вспомнил все действия Ивашки и заранее припрятал в подвале бутылку водки, вату и чистую простыню. Когда он коснулся острым лезвием ножа груди Насти, девочка снова забилась в истерике, и успокоить ее было уже невозможно.

– Да заткнись ты, дура, ведь зарежу! – зашептал злобно Васька. – Тебя все равно никто не услышит, и я…

С улицы, через разбитое окно, послышались крики. Обеспокоенные родители искали свою дочь. Несколько раз хлопнула дверь подъезда, затем шаги послышались у двери в подвал.

– Тьфу ты, черт! – прошептал Васька.

Он не рассчитывал, что Настю так быстро хватятся и начнут искать. Дело принимало плохой оборот. Крепкая подвальная дверь трещала от ударов. Парню ничего не оставалось, как уносить побыстрее ноги.

Носов отшатнулся от бьющейся в истерике девочки и метнулся к окну, но, остановившись на половине пути, обернулся. Увидев голое, влекущее любимое тело, Васька едва не заревел от бессилия и досады. Еще тяжелее стало на душе, когда он представил ухажера девочки, делающего с ней то, что ему сделать не дано. И тогда… Васька подбежал к Насте и с силой воткнул нож в её грудь. В эту минуту дверь разлетелась на щепки, в подвал хлынула толпа людей, но он уже быстро выбрался через окно на улицу и был таков.

Ему удалось спастись от преследователей, но от себя самого так уйти и не удалось…

Наутро, едва Носов проснулся, Альбина с микстурой в бокале уже стояла перед ним.

– Как спалось? – спросила она, тревожно вглядываясь в его лицо.

– Сегодня лучше.

– Весть плохую нынче доставили, – присаживаясь рядом, сказала женщина. – Из города человек пришел… Семеном Брыкиным назвался.

– Ну, не тяни? – напрягся Носов.

– От Мишки-жида он…

Васька от плохого предчувствия начал покрываться испариной.

– Семен сказал, что в засаду угодил, когда Ефремке Воронову чемодан с деньгами и марафетом передавал. Он двоих гэпэушников застрелил и ушел, а Ефремку вместе с чемоданом легавые загребли, – ровным, спокойным голосом доложила Альбина.