Райнер Шрёдер - Амулет воинов пустыни

— Скоро тебе захочется обратно, на эту жаровню, — ответил ему Тарик. — Осталось совсем немного. Сейчас холод начнет пробирать нас до костей.

— Я уже не верю, что выберусь отсюда. Я просто изжарюсь или задохнусь, — сказал Морис. — Мне не хватает воздуха.

— У нас бывали и более серьезные испытания. И мы их выдержали! — попытался ободрить товарищей Герольт.

— Да, Морис, вспоминай слова, которые сказал тебе хабир. «Терпение — это ключ ко всему!» — насмешливо произнес Мак-Айвор. — А когда станет совсем тяжело, вспомни о прелестях Беатрисы. Это тебя отвлечет.

— Черт бы тебя побрал! — прорычал француз.

— Ждать осталось недолго, — ответил Мак-Айвор. — Скоро его слуги будут здесь.

Разговор рыцарей прерывался все большими паузами и наконец прекратился совсем. Обливаясь потом, они лежали в темноте и тяжело дышали. Каждый мускул их тел требовал сбросить тяжесть. Рыцарям мучительно хотелось подняться и расправить затекшие члены. Но выполнить это желание было невозможно.

Ночной холод заставлял себя ждать бесконечно долго. Когда он наконец наступил, рыцари сначала благословили его. Но скоро он начал мучить их не меньше, чем жара. Холод буквально выкручивал им руки и ноги. Вскоре они уже едва могли сдерживать дрожь тела и стук зубов.

— Я-то думал, что быть запеченным заживо — это самое плохое, что может со мной произойти, — едва выговорил Морис. — Как можно было так ошибаться! Кажется, моя кровь сейчас превратится в лед.

— Она закипит снова, когда на тебя, размахивая мечом, пойдет искарис, — тихо пообещал ему Мак-Айвор. По одному только голосу шотландца можно было догадаться, как сильно он замерз. — Знать бы, где сейчас эта чертова банда. Возможно, они придут еще не скоро.

— Нет на свете большего плута, чем время, шотландец. Оно каждого обведет вокруг пальца, — пробормотал Тарик. — Можешь поверить, искарисы уже на подходе.

Однако апостолы Иуды испытывали стойкость рыцарей еще довольно долго, и те едва не пропустили момент их появления. Искарисы выслали вперед на разведку одного из своих соучастников. Беззвучно, словно тень, подошел он к подножию дюны. Верблюда разведчик оставил у своих спутников, которые шли следом.

— Они уже здесь, — прошептал Герольт.

— Но я вижу только одного, — тихо сказал Морис.

Знаками рыцари дали друг другу понять, что они останутся в укрытии и будут ждать, когда другие преследователи подойдут и соберутся в долине между последними дюнами, за которыми начиналась каменистая равнина. Костер в ночном лагере давно погас. Искарисы явно решили напасть на спящих людей. Значит, своих верблюдов они должны были оставить в этой долине. Хранители Грааля, сгорая от нетерпения, стали ждать остальных апостолов Иуды. Искарис, отправленный на разведку, двигаясь по следу каравана, ушел за следующую дюну, но вскоре вернулся. Вероятно, с гребня последней дюны он увидел лагерь и поэтому очень спешил. Несомненно, он доложил своим, что сейчас самый удобный момент для нападения на лагерь: до него было рукой подать, усталые путники спали и не могли оказать сопротивление.

Через несколько минут после того, как разведчик скрылся за дюной, в песках которой прятались рыцари, в долину вошли другие искарисы. Они вели своих верблюдов на коротких поводах. Морды животных были обмотаны веревками, чтобы фырканьем они не выдали своих хозяев.

Преследователей оказалось не семь, как полагал хабир, а одиннадцать. Искарисы, несомненно, знали, что им предстоит тяжелый бой. Тем не менее они надеялись на удачное выполнение коварного замысла.

Как и предполагали рыцари, своих верблюдов апостолы Иуды оставили в долине.

Едва последний искарис скрылся за гребнем дюны, четыре тамплиера сбросили с себя полотно, засыпанное песком, схватили мечи и поднялись. Они знали, что должны делать! Им следовало использовать момент для нападения, вызвать смятение искарисов и дать четырем бедуинам возможность вовремя вступить в бой.

Двигаясь вперед шеренгой, они, пригнувшись, начали подниматься по склону следующего холма. К гребню дюны они подбирались ползком. Ночь была ясной, луна и звезды давали достаточно света, чтобы рыцарей обнаружили, если бы они вели себя неосторожно. Чтобы в последний раз перед атакой взглянуть на противника, песок на вершине гребня они раздвигали уже пальцами.

Искарисы знали, на что шли. Готовясь к последнему броску вперед, они не произнесли ни слова. Апостолы Иуды не стали опускать на песок своих верблюдов и связывать им ноги, а всего лишь соединили поводья в одном узле. Вероятно, они надеялись вернуться очень скоро. Затем искарисы освободились от перевязей с мечами, бросили их на песок и оставили себе только обнаженное оружие. Наконец предводитель жестом подозвал воинов к себе. Этот крепкий человек, покрывший голову бедуинским тюрбаном, начал что-то тихо говорить им. Ответ искарисов состоял из безмолвных кивков. Затем они начали подниматься по склону последней дюны.

Едва враги достигли гребня и начали спускаться по другой стороне песчаного холма, как хранителя Грааля вскочили и бросились следом за ними. Сейчас они должны были как можно скорее преодолеть последнюю дюну и напасть на искарисов сзади. Рассчитывать на хабира, Джамала и погонщиков можно было только в том случае, если бы тамплиеры напали на искарисов возле холма, не дав тем приблизиться к лагерю.

Рыцари быстро взбежали по склону странствующей дюны. Достигнув вершины, они увидели, что внизу три последних искариса уже переходят с песка на каменистую землю. Однако далеко врагам продвинуться не удалось. Сверху, крича и размахивая мечами, на них неожиданно набросились тамплиеры. В ночной тишине их свирепый клич прозвучал так громко и воинственно, словно они мчались впереди целого отряда рыцарей-крестоносцев.

Едва ли они смогли бы напугать искарисов больше. Те были совершенно уверены, что бояться им нечего, потому что они идут вырезать спящих путников. И вдруг воинственный враг оказался у них в тылу!

До смерти перепуганные, теряющие драгоценное время слуги Черного Князя начали неуклюже разворачиваться лицом к врагам.

Один из них тут же заплатил за ошибку жизнью. Бежавший впереди Мак-Айвор словно тараном проткнул врага мечом, который он держал обеими руками. Удар был настолько силен, что пронзенный искарис повалил своим телом другого, оказавшегося за ним. Мак-Айвор тут же перепрыгнул через убитого врага, взмахнул мечом и отсек голову упавшему, который пытался сбросить с себя тело пронзенного товарища. Почти одновременно рухнул на камни следующий оказавшийся перед ним апостол Иуды. Его поразил брошенный Тариком нож.

Только теперь апостолы Иуды опомнились и начали занимать оборону. Но едва прошел страх, вызванный криками тамплиеров, как со стороны лагеря, находившегося в тридцати-сорока шагах от места схватки, донеслись не менее ужасные крики и завывания. И в тот же момент из-за уложенных полукругом седел выбежали четыре бедуина. Искарисы оказались в клещах. Каждый из кочевников в поднятой руке держал копье, а за поясом — кривую саблю.