Райнер Шрёдер - Амулет воинов пустыни

— Это вы хорошо придумали — поручить мне кувшин с мочой верблюда, — пробормотал Морис, когда путники с помощью жребия распределили роли, которые им предстояло сыграть в ночных действиях.

Тарик улыбнулся.

— Ты ведь сам вытащил самую короткую щепку. Так что не жалуйся на свою участь.

Когда рыцари покончили с приготовлениями, им осталось только ждать и надеяться на то, что караван Тибу эль-Дина действительно заночует у колодца Бир аль-Фалак. Наконец солнце село. Ночь в пустыне, как обычно, наступила очень быстро. В небе засиял месяц.

Прошло еще три часа, прежде чем караван работорговцев показался на тропе. Как и предполагалось, люди Тибу эль-Дина сделали остановку возле колодца. Рыцари и Джамал, лежа за гребнем дюны, наблюдали, как разбойники устраивались на ночлег. В то время как одни разгружали верблюдов и привязывали их к редким деревьям, другие ставили палатки. Всего они установили шесть палаток. Одна из них — это был круглый шатер, размером превосходивший остальные, — несомненно, принадлежала Тибу эль-Дину. Она оказалась в центре полукруга, открытого к колодцу и костру на южной стороне.

— Вон они, — возбужденно прошептал Морис, увидев фигуры двух пленниц. Рослый мужчина провел их к входу в круглый шатер и грубо толкнул в спины. — Это они… Беатриса и Элоиза!

— Это вижу даже я, — мрачно, но тихо произнес Мак-Айвор.

Тарик толкнул шотландца.

— Пора позаботиться о кострах. Можно уже потихоньку начинать.

И в то время как Морис, Герольт и Джамал продолжили наблюдать за лагерем работорговцев, Тарик с Мак-Айвором начали спускаться вниз.

Прошло много времени, прежде чем работорговцы, сидевшие у костра, закончили ужин и беседу и начали расходиться по палаткам.

— Они оставили с верблюдами только одного сторожа, — прошептал Герольт бедуину.

Джамал кивнул.

— Кого бояться такой большой стае волков?

— Нас, — злобно прошептал Герольт.

— Дадим им час, чтобы покрепче уснули. Тем временем и сторож уже утомится, — тихо сказал бедуин.

Наконец настало время действовать по разработанному путниками плану. От трех костров, спрятанных в яме за палаткой, уже осталось много раскаленных углей. С помощью ножа рыцари и бедуин переложили их в тарелки и присыпали пеплом. Кувшин с мочой верблюда стоял возле Мориса.

Джамал взглянул на взволнованные лица тамплиеров.

— Каждый из нас знает, что он должен делать. Давайте испытаем судьбу. Да поможет нам Аллах!

Они на большом расстоянии обошли лагерь и приблизились к нему с востока. Затем осторожно, не спуская глаз со сторожа, устало ходившего взад и вперед, переползли через дюну.

Стреноженные верблюды лежали на песке. До путников доносилось их сопение и ритмичное чавканье.

Рыцари и бедуин продолжали пробираться вперед. Между ними и лагерем оставался еще один довольно высокий бархан.

— Сторожа предоставьте мне, — шепнул Джамал, вынимая кинжал из-за пояса. — Я должен расплатиться с ними за Гариба.

Бедуин дождался, когда сторож повернется к нему спиной и, бесшумно ступая босыми ногами, бросился вперед. Разбойник заметил опасность слишком поздно. Он уже хотел снова повернуть назад, но в этот момент Джамал стиснул ему рот левой рукой, прижал к себе и вонзил в его грудь кинжал.

Герольт вздрогнул.

— Лучше бы мы обошлись без этого, — прошептал он.

— Смерть заслужил каждый из них, — невозмутимо произнес Мак-Айвор.

— Верно, — отозвался Герольт. — Но в открытом бою.

— Ты прав. Но у нас нет другого выхода. Нам нельзя даже мельчайший камешек бросить с горы. Он повлечет за собой лавину, — сказал Тарик. С этими словами он взял тарелку, поднялся и побежал вперед.

Мак-Айвор и Герольт сделали то же самое. Морис с кувшином мочи и пустым мешком в руках последовал за ними.

Спустя мгновение они оказались возле Джамала. Рыцари осторожно поставили тарелки возле крайней западной палатки. На этом месте остался Мак-Айвор.

Морис поставил кувшин в сторону, бросил мешок и схватил мертвого сторожа за ноги. Потом он оттащил его за бархан, забросал песком и замел следы, оставленные телом.

После этого француз вылил на песок немного собранной в течение дня мочи и, по-прежнему наклоняя кувшин, побежал в сторону. Струйка, падавшая на песок, протянулась за две-три цепи барханов. Потом он забросил пустой кувшин подальше и поспешил к их собственному лагерю, чтобы подготовить к бегству уже оседланных и освобожденных от агали верблюдов.

Тем временем Герольт подобрал мешок и вместе с Джамалом начал развязывать ноги стреноженных верблюдов. Агали они убирали в мешок. Конечно, просто порезать путы верблюдов ножом было бы быстрее. Но тогда работорговцы сразу поняли бы, что в лагере побывали чужие люди из плоти и крови. Рыцари же планировали ошеломить «волков пустыни» — пусть те думают, что агали буквально растворились в воздухе.

Верблюды с любопытством посматривали на Герольта и бедуина. То одно, то другое животное принималось обнюхивать их и сопеть. Однако ни одно животное не издало громкого звука. К тому же им в ноздри бил запах мочи чужого верблюда. Первые животные начали подниматься и вытягивать длинные шеи в сторону барханов, куда убежал Морис с кувшином.

— Этого хватит, — прошептал Джамал, когда три десятка верблюдов были освобождены от агали. Впрочем, большее количество веревок и не влезло бы в мешок.

Герольт завязал его и положил рядом с верблюжьими носилками между стадом животных и ближайшей палаткой. Работорговцы сразу и не сообразят, что это не их мешок, а значит, нескоро его развяжут.

Герольт и Джамал отправились к Мак-Айвору. Первые два верблюда отделились от стада и медленно уходили из лагеря. Другие животные тоже начинали беспокоиться. Сейчас решался исход предприятия, да и судьбы путников тоже.

Герольт, Джамал и Мак-Айвор, делая друг другу знаки, двинулись к круглой палатке главаря банды.

Бедуин и Герольт, держа в руках ножи, присели у заднего полога шатра, в котором находились Беатриса с Элоизой. В нем же, по их предположениям, они должны были найти и Святой Грааль.

Мак-Айвор немного помедлил, а потом протянул руки к первой тарелке и набрал полные ладони углей. Первые три горсти он бросил в сторону верблюдов, которые тут же взревели от боли.

Животные, на шкуры которых упали угли, пустились в бегство. Стадо охватила паника. Верблюды, оставшиеся связанными, принялись крутиться на месте, пытаясь сбросить агали.

Тем временем Мак-Айвор продолжал разбрасывать раскаленные угли. Он подбрасывал их высоко, как только мог, и они падали на палатки и на песок.

Рев верблюдов и удары углей о натянутую ткань окончательно разбудили лагерь. Началась суматоха. Бандиты выскакивали из мгновенно загоравшихся палаток и спросонья наступали на угли. Совершенно растерявшись, они кричали от страха и разбегались кто куда.