Александр Грязев - Калифорнийская славянка

…Когда же лес кончился, то перед ними открылся великий водный простор. Кусков, его люди, Валенилла с индейцами остановились на высоком берегу, полого спускающемуся к океанским волнам.

Кусков оглянулся. Позади него была огромная плоская равнина, а совсем рядом стоял густой лес, подступающий местами почти к самому берегу.

— Вот, апихойбо Иван, — сказал Валенилла, — самое лучшее место на земле моего племени для твоего форта.

— Спасибо тебе, брат Валенилла. Лучшего и желать не надо… Что скажешь ты, Сысой Иваныч?

— Да чего говорить-то. Место доброе, надёжное. Вот только одно смущает меня.

— Что же?

— Так ведь я тут по Ново-Архангельску всё равняю. А там причал прямо у крепости. Здесь и малой байдаре пристать некуда, а не то, что большому кораблю.

— Я тоже о том подумал, — подал голос Иван Лихачёв. — Здесь много судов проходит. Куда приставать будут? А ежели сами замыслим суда строить? Тут для верфи и места нет.

— Да, я согласен с вами, други мои. По первому взгляду хуже места для морской крепости и придумать трудно. Но мы и не будем таковую строить. Нам нужна оседлость на сей земле благодатной. А место для причала и верфи мы потом отыщем… Но давайте глянем на преимущество сего места… Далеко от испанцев, — начал перечислять Кусков, — на высоком берегу, неприступном с моря, много удобной землицы под пашню, а, главное, рядом целые леса американской сосны-чаги. Видите… Строй — не хочу…

— Вон там, за холмами, — добавил Валенилла, которому вакер переводил всю беседу русских гостей, — река есть.

— Вот и славно, Валенилла, что напомнил. Стало быть, други мои, вода пресная будет у нас во всякое время дня. Это ли не радость. Я уж не говорю о реке Славянке, что в милях трёх отсюда.

— А почему река Славянкою зовётся? — спросил Кускова Фёдор.

— Ну, я говорил тебе, что уже не раз бывал здесь и сии места мне ведомы, а с вождём племени мивока, что здесь обитает, мы старые друзья, — сказал Кусков и положил руку на плечо Валениллы.

— Это так, апихойбо Иван, — кивнул головой вождь.

— Что касательно реки Славянки, то по здешнему старинному преданию в сих местах когда-то давно побывали белые люди, вроде нас. Ну, а мы, когда узнали о том, то подумали, что это были наши мореходы русские. Посему реку и назвали Славянкою. Там по её берегам и сейчас кочуют макома. Они дружат с мивока и я очень рад, что крепость нашу мы будем возводить на земле друзей.

Кусков опять благодарно обнял вождя индейцев. Потом, считая шаги, прошёл вдоль берегового откоса, поставил первую вешку, а от неё прошёлся в сторону леса и так, ставя вешки на поворотах, он замкнул большую, почти квадратную площадь.

— Пятьдесят, примерно, саженей вдоль берега и сорок в глубину. Думаю, что хватит, а не хватит — добавим, когда строить начнем… На углах, где стоят вешки, будут башни, а между ними стены из бревен. А за пределами стен земля для огородов, пашни и построек всяких… Я так мыслю, Валенилла?

— Апихойбо Иван. Я рад, что место тебе понравилось. Бери эту землю и владей.

— Нет, брат Валенилла, за просто так мы эту землю у тебя не возьмём. Это противно вере нашей православной и нашим русским правилам. Мы её у тебя, брат, купим. Хоть за деньги, хоть за товары — как пожелаешь. Так мы сделаем от имени компании нашей.

— Делай, что хочешь, апихойбо Иван, только защити нас от испанцев.

— О том не беспокойся. Как только начнём строиться, то путь им сюда к вам с недобрыми целями будет заказан… Ну, а чтобы сей разговор наш не был пустословным, я приглашаю тебя, брат Валенилла, к нам на шхуну, дабы скрепить договор о земле под русскую крепость.

Валенилла в знак согласия наклонил голову.

И вот байдары подошли к борту «Чирикова». На передней сам Иван Александрович Кусков, Слободчиков, Лихачёв и вождь мивока Валенилла с переводчиком-вакером да двумя соплеменниками. На вожде головной убор из больших перьев какой-то диковинной птицы и холщёвая рубашка, подаренная ему Кусковым.

Увидев на борту шхуны капитана Бенземана, Кусков приветливо помахал ему рукой.

— Принимай гостей, Христофор Мартынович!

— Гостям всегда рады, — ответил с борта капитан и приказал спустить трап.

Вскоре все были на борту шхуны и Кусков представил главного гостя Бенземану:

— Наш друг, вождь здешнего племени мивока, Валенилла.

— Милости просим, — пригласил Бенземан вождя, здороваясь с ним за руку.

Валенилла с любопытством окинул взглядом шхуну и показал на мачту, где на ветру развевался флаг Российско-Американской компании с большим двуглавым орлом в левом углу полотнища.

— Карошё, — выговорил Валенилла и что-то сказал своему вакеру.

— Вождь говорит, — сказал тот, — что ему нравится флаг и что он хотел бы иметь такой же у себя.

— Скажи своему вождю, что у него будет такой флаг уже сегодня, — сказал Кусков.

— Карошё, — улыбнулся довольный Валенилла…

…В кают-компании Валениллу и его спутников усадили за стол и Кусков, держа в руках бумаги, заговорил:

— Мы приветствуем на борту нашего русского корабля вождя береговых мивока. И пригласили его сюда, чтобы закрепить тот устный договор, который есть между нами о продаже земли под русскую оседлость. Прошу ознакомиться с договором вождя Валениллу.

Кусков зачитал документ вакеру и тот перевёл его вождю. Валенилла кивнул согласно.

— Я согласен и рад тому, что у моего племени будут такие соседи. А земли берите столько, сколько вам надо… Да хоть всю Калифорнию я бы отдал вам, русским, во владение. Лишь бы защитили нас от пришельцев-испанцев, наших давних врагов.

— Взять под Россию всю Калифорнию не в нашей власти. Это дело Петербурга и Мадрида. Хотя я сам и не против русской Калифорнии. Но на нашу защиту ты, вождь Валенилла, можешь рассчитывать. И твои соседи тоже.

— Больше мне ничего и не надо. Никакой платы. Живите.

— Нет, брат Валенилла, мы даром у тебя землю не возьмём. Я тебе говорил уже, что это не в нашем обычае, ежели мы твои друзья… А пока — вот тебе задаток в испанских пиастрах. Товары тоже будут, как только обустроимся. Ты согласен, Валенилла?

И Кусков положил перед вождем увесистый кожаный мешочек с перевязью.

— Да, апихойбо Иван. Карошё.

— А теперь, — взял Кусков гусиное перо и макнул его в чернильницу, — скрепим сей договор наш. Первым подпишу я — коммерции советник Кусков.

Иван Александрович подписал бумагу и подвинул её Валенилле. Тот также макнул перо в чернильницу, намазал большой палец правой руки чернилами и прижал его к бумаге рядом с подписью Кускова.

— Вождь Валенилла руку приложил, — сказал Кусков, выводя эти слова на бумажном листе. — Ну вот, братцы, и свершили мы доброе дело. Теперь тут, на калифорнийском берегу, есть земля российского владения. Помолимся, отец Никодим.