Алексей Махров - Царь из будущего. Жизнь за «попаданца»

– На компе мы бы это с тобой вдвоем за четыре часа просчитали. Сколько у тебя сотрудников в расчетном отделе? Отлично, через три дня результат должен быть!

В-третьих, Олег приказал офицерам артиллерийского полигона замерить углы траектории снарядов в момент вхождения в землю. Затем сам написал несколько формул, что-то уточнил у начарта Московского военного округа и предъявил мне листок с расчетом эллипсов рассеивания. Со слегка виноватым видом он заявил:

– Димон, раз пушек таких у нас только две – эмпирические методы не годятся. Вот по этим расчетам эллипс определить можно. Только вот среднеквадратичная ошибка – пятнадцать процентов…

Сначала я не понял, что сие значит, но, когда рассказал об этом расчете Никитину, тот сначала помянул нехорошим словом матерей пушек, снарядов, траекторий и эллипсов, но потом, почесав в затылке, сообщил, что этот расчет наиболее совершенен и раз уж такая ошибка выходит – что поделать… Будем из этих пушек, мать их, по этим расчетам, мать их, стрелять, мать его…

В-четвертых, Олег сказал, что раз навеска пороха меньше, то снаряд можно сделать тонкостенным, увеличив вес ВВ. И велел заняться. Я распорядился. Занялись…

А пока наша «грозная ударная сила» наращивала свою боеспособность, военный совет решил войти в соприкосновение с войсками узурпатора и установить жесткий фронт. Желательно где-нибудь под Тосно, но если не выйдет – хотя бы захватить станцию Бологое.

Для этой цели начали формировать отдельный отряд, в который должны были войти пехотный и кавалерийский полки, саперный батальон, артиллерийский дивизион и «механическая» рота – четыре наших новых броневика. Двигаться этот отряд должен был по железной дороге, ведя разведку конными дозорами. Получилась этакая конно-механизированная группа.

Чтобы усилить огневую мощь, я предложил одну батарею полевых пушек разместить на железнодорожных платформах. А платформы частично забронировать – мы прихватили с собой из Стальграда приличный запас броневых плит, сварочный аппарат и большую ремонтную бригаду.

Олегыч активно поддержал мое предложение. И даже творчески его развил:

– В принципе, можно ведь сформировать новый бронепоезд! – сказал будущий император. – Если добавить пулеметы и хоть как-то все это забронировать, включая паровоз. И получим бронелетучку.

Ясное дело, что командовать отрядом мне, вчерашнему шпаку, никто и не предложил. А Олегыч даже и не стал заикаться об этаком кощунстве – ставить какого-то прапорщика над заслуженными офицерами. Он сейчас не в том положении, чтобы раздражать своих сторонников попыткой протолкнуть фаворита на «теплое» местечко.

Единственное, что удалось оговорить, – особый статус «бронероты». Я мог исполнять приказы командира отряда «по собственному разумению». Это было мотивировано тем, что только я понимал специфику использования такого нового оружия, как боевые бронированные машины.

– Ваше императорское высочество, – настойчивый голос адъютанта вырвал Валлентайна из тягостных раздумий.

Только что от него вышел великий князь Николай Михайлович [27]. Он принес неутешительные новости: в кавалергардском полку, где Николай Михайлович служил после Академии Генерального штаба вот уже третий год, опять проявились настроения в пользу самозванца. Впрочем, уже практически никто не считает Николая самозванцем. Даже дуракам уже стало понятно, что идет противостояние дяди и племянника. Причем если в первых случаях это было просто глухое роптание на существующую власть великого князя Владимира, на изоляцию Санкт-Петербурга, на бегство многих к цесаревичу, то теперь в полку открыто говорят, что цесаревич отца любил и никогда не поднял бы на него руку. Несколько кавалергардов, нимало не смущаясь присутствием Николая Михайловича, обсуждали опубликованный в «Московских ведомостях» и «Речи» рассказ императрицы Марии Федоровны о подробностях покушения. Некоторые вспоминали рассказы приятелей из Конно-гренадерского и Гродненского гусарского о справедливости цесаревича, его внимании и участии в жизни полков. Наконец, прозвучало самое страшное: «Да если бы он был цареубийцей, давно бы уж на Петербург бы пошел! Сил-то у него больше, чем у «Володьки»!» И тут же во внезапно повисшей тишине прозвенело: «А если «Он» пойдет, ты что делать станешь?»

Симптомы были угрожающими. Верные люди докладывали, что во всех присутственных местах сейчас почти пустыня. Чиновники рангом повыше частью сбежали к Николаю, а частью сидят по домам, симулируя самые экзотические заболевания. Мелким чиновникам податься некуда, но и они старательно поддерживают необъявленную «итальянскую» забастовку – на службу ходят, но практически ничего не делают.

Проклятый матрикант проявил несвойственные ему благоразумие и выдержку. Вместо того чтобы немедленно броситься в атаку на Питер, он спокойно выжидал в Москве. И копил силы. Вот только вчера пришло сообщение, что область Войска Донского направила выборную старши́ну в Москву. Зачем? Не нужно быть предиктором, чтобы предсказать: они направляются к проклятому «цесаревичу» выражать свою покорность. А этот мерзавец Чихачев? Ведь при личной встрече однозначно выразил свою лояльность! Но на следующий день перебрался из-под шпица под защиту фортов в Кронштадт. Вместе со всем штабом. В Морведе теперь только вестовые и остались. И все боеспособные корабли туда угнал, оставив в Питере только разъездной катер для связи. Мотивировал «сложностью момента», скотина. Может, их семьи в заложники взять? Здесь так не принято, но ведь начать никогда не поздно, правда? А то ведь, не дай бог, во время прохода английского флота какой-нибудь казус случится! Вроде шального выстрела с форта. Или случайного включения крепостного минного поля. Кстати, а англичане…

– …Ваше императорское высочество, – сэр Роберт Бернет Дэвид Мориер [28]слегка поклонился, – то, что вы просите, осуществимо, но что вы можете предложить правительству ее величества взамен?

– Если правительство ее величества согласится оказать нам реальную помощь в борьбе с самозванцем, мы готовы пойти на самые широкие уступки в Туркестане.

– Под «реальной помощью» вы подразумеваете военное вторжение? – Сэр Роберт снова чуть наклонил голову.

– Да, именно так! И за эту помощь мы пойдем на любые мыслимые и немыслимые уступки! Я согласен с генералом Макгрегором [29], что до сих пор Россия слишком часто нарушала взятые на себя обязательства. Понимая, что это не добавляет открытости и искренности в наш диалог, я тем не менее готов предоставить любые гарантии нашего немедленного ухода из Туркестанских ханств, отвода наших войск от Панджшеха и скорейшего оставления Мерва. Мало того – я немедленно прикажу следующей на Дальний Восток эскадре повернуть назад!