Алексей Махров - Царь из будущего. Жизнь за «попаданца»

Снова комната с камином… Хрустальные бокалы с кларетом, тонкий аромат сигар…

– Итак, джентльмены, – в одышливом голосе, несмотря на глухость и натужность, явственно проглядывает ехидство, – наша авантюра окончилась крахом. Провал. Фиаско. Собственно, как я и предполагал…

– Прекратите, баронет! – скрежещущий голос, в котором прорезываются металлические нотки. – О чем, позвольте узнать, вы предполагали? Вам было известно о русских «юникорнах» и об их количестве? О блиндированных мобилях и поездах? О перевооружении русской армии на малокалиберную магазинную винтовку? О создании стратегических соединений кавалерии? О новейших артиллерийских системах? Если вы знали об этом, сэр, то позвольте вас поздравить: в вашем ведомстве разведка поднялась на недосягаемую высоту! Снимаю шляпу. Но тогда какого черта…

– Милорд, милорд!

– А, оставьте, сэр! Если вы обо всем этом знали, то хотелось бы знать: почему вы не проинформировали нас заранее?!

– Джентльмены, – чуть резковатый голос прервал готовую вспыхнуть ссору, – мне кажется, что мы собрались здесь не для того, чтобы найти виновного…

– Которого, кстати, нет нужды искать, – ввернул моложавый голос. – Бедняге Черчиллю ни за что не выпутаться из этой передряги!

– …а с тем, чтобы определиться: что нам делать теперь? – закончил резкий голос.

– Я полагаю, для начала было бы неплохо точно определиться с нашими потерями, – сухой и скрипучий голос. – Исходя из этого, следует подумать и об адекватном ответе. Британская империя еще никогда не проигрывала войн, не отомстив за поражение.

В наступившей тишине отчетливо слышался плеск волн на побережье острова Святой Елены. В воздухе запахло гарью сожженного Белого дома [102].

– Милорд. Наши потери составляют пятьдесят две тысячи солдат и офицеров Ее Величества. После последнего транспорта с ранеными, прибывшего в начале ноября, из Экспедиционного корпуса не вернулся ни один человек. По сообщениям русских газет, – говоривший рапортовал четко, по-военному, – штаб корпуса, во главе с фельдмаршалом Бингхэмом, взят в плен. Потери флота составили: три броненосца, вмерзшие в лед в Санкт-Петербурге, два броненосца, крейсер и две канонерские лодки потоплены русскими миноносцами и огнем береговой артиллерии. В качестве трофеев русским достались также семь войсковых транспортов.

– Должен добавить к этому печальному списку, – вмешался баритон, своими интонациями и тембром наводивший на мысли о больном сенбернаре, – следующее: один крейсер захвачен русскими в Сингапуре. Там же уничтожены три миноносца и канонерская лодка. В Коломбо от русского обстрела взорвался и затонул крейсер, гарнизоны Бомбея, Калькутты, Сиднея, Мельбурна и Коломбо потеряли в общей сложности шестнадцать тысяч человек убитыми и ранеными. В Индийском и Тихом океанах русскими потоплено или захвачено семьдесят девять торговых судов разного типа, водоизмещения и назначения.

– Итого, – подвел итог резковатый голос, – около семидесяти тысяч солдат, офицеров и моряков, четырнадцать военных и восемьдесят шесть транспортных судов. Это, конечно, значительные потери, но для империи это не слишком большой урон. Мы все еще сильны. И очень сильны.

– Прошу меня извинить, джентльмены, но этот список не окончен. С глубоким сожалением вынужден сообщить, что активизация бандитов в Ирландии, отмеченный рост активности канадских метисов и брожение в сикхских полках представляют собой ряд тщательно подготовленных мероприятий, руководство которыми взяли на себя господа, говорящие по-русски. Разумеется, мы не располагаем неопровержимыми уликами, но факты красноречиво говорят нам об их причастности…

– Вы уверены, сэр?

– Лично я – да. Уже одно то, что все эти… м-м-м… события начали происходить сразу же после высадки первого британского солдата на русский берег, говорит о многом. И я не удивлюсь, джентльмены, если завтра на Британскую армию в Индии нападут гильзаи, патаны или бирманцы, вооруженные русским оружием. В избытке снабженные боеприпасами, амуницией и всем остальным, что необходимо для войны. И, очень возможно, возглавляемые инструкторами, говорящими по-русски…

– Византийцы! – баритон, исполненный благородного негодования. – Кто дал этим варварам право так вести себя с европейцами?!

– Ну, вероятно, – исполненный яда фальцет, – тот, кто подстрекал кавказских горцев, готовил мятежи в Средней Азии, вооружал финнов и поляков…

– Вы забываетесь, милорд! Одно дело помочь стонущим под игом тирании народам, и совсем другое – подбивать на мятеж дикарей и сепаратистов!

– Действительно! Кто может быть цивилизованнее кавказских горцев или бухарского эмира?!

– Учтите, милорд, что Бухара существовала уже тогда, когда русские с дубинами в руках еще только отвоевывали свои леса у медведей!

– Увы, милорд, увы! А в Индии государство возникло тогда, когда наших с вами предков и на Британских островах-то не было!

– Джентльмены! Я еще раз напоминаю вам: мы собрались здесь не для того, чтобы выяснять, кто виноват, или соревноваться в патриотизме! Мы должны принять решение о дальнейших действиях. Русские не должны чувствовать себя безнаказанными!

– Милорд. Я могу с уверенностью сказать, что в настоящий момент империя не готова дать адекватный ответ русским на поле брани. У нас есть корабли, есть полки, есть люди, но, by Jingo, – скрежещущий голос вспомнил словечко времен последней Русско-турецкой войны и кризиса на Балканах, – у нас просто нет оружия. В смысле: оружия, сопоставимого с русским. Предположим, мы уговорим нашего уважаемого коллегу привести войска из Индии…

– Ни за что! – отчеканил командный голос.

– Сэр, я ведь сказал «предположим». Итак, мы перевезли войска из Индии. Где они высадятся, не столь важно. Итак, у нас есть армия в сто – сто пятьдесят тысяч солдат. Отлично обученных ветеранов. И что? Русские разнесут ее в пыль своими «юникорнами», как только наши солдаты покинут зону досягаемости корабельной артиллерии. Да и там они не будут чувствовать себя в безопасности: новейшие русские артсистемы могут расстреливать наши корабли, находясь вне зоны досягаемости морских орудий. Предположим, что мы введем воинскую повинность…

– Катастрофа! – хор из нескольких голосов.

– Я сказал «предположим»! Мы соберем под наши знамена три, четыре, а то и пять миллионов солдат. И что? Сколько требуется времени, сэр, чтобы сделать из зеленого новичка солдата?

– Не менее года! – вновь отчеканил командный голос. – Это если пехотинец. Кавалерист, артиллерист, сапер требуют более длительной подготовки.

– Благодарю вас, сэр. Итак, через два года у нас армия из пяти миллионов человек. Мы высаживаемся в России… Сэр! Совершенно неважно, где мы высаживаемся! В конце концов, у России достаточно протяженная береговая линия, чтобы мы могли отыскать подходящие места для высадки. Мы высаживаемся. И что дальше? Русские просто подвозят больше «юникорнов», больше патронов, подтягивают блиндированные мобили и поезда, их кавалерия свирепствует на наших коммуникациях. В результате у русских не тридцать тысяч, а три миллиона британских пленных. Dixi! [103]