аль-Асмаи - Жизнь и подвиги Антары

А постоянные междоусобицы из-за пастбищ и водоемов и бедуинские набеги, заканчивающиеся угоном скота, захватом имущества и семей побежденных, составляют чуть ли не основное содержание хиджазских частей эпопеи. При этом бедуинский быт и уклад, несмотря на множество анахронизмов, воспроизведен в «Жизнеописании» достаточно реально, а во многом даже точно.

Из «Сират Антара» мы узнаем об основных обычаях бедуинов доисламской Аравии: о кровной мести, порождавшей ожесточенные столкновения, о способах дележа добычи, о пресловутых бедуинских добродетелях щедрости и гостеприимстве — по свидетельству «Сират Антара», «некоторые семьи племени Абс обеднели из-за того, что у них бывало множество гостей», — о выкупе за невесту, уплата которого считалась делом чести, о взаимоотношениях внутри племени и т. д.

В эпопее детально описываются «способы ведения боя» и «воинское искусство» фарисов, начинавших бой, а иногда и решавших конфликт единоборством. При этом в соответствии с древнейшими обычаями столкновению воинов предшествует поэтическая перебранка, в которой оба противника изощряются в сочинении хиджа (поношение) и фахра (самовосхваление).

Согласно «Сират Антара», положение женщины в доисламском племени почетно — в эпопее даже фигурируют несколько женщин-воительниц, предводительниц племен, что, вероятно, является отзвуком древнейших матриархальных отношений. Например, предводительница племени Бену Риян по имени Рубаб «превосходила многих рыцарей и храбростью и воинским искусством» и даже победила в поединке царя Джузейму. Воительница из племени Бену Кудаа, Гамра, оказывается достойной противницей самого Антары. Последняя жена Антары — храбрая воительница Хейфа. И даже сама «луноликая» Абла время от времени садится на коня и надевает боевые доспехи.

«Сират Антара» отражает характер семейных отношений в племенах Аравии: Антара (как и другие герои) постоянно называет Аблу не женой, а «двоюродной сестрой» или «дочерью дяди». В свою очередь Абла именует Антару «двоюродным братом». Тесные семейные связи внутри племени обусловлены типом семейных отношений, восходящих к древнейшим формам брака. Кузенный брак считается наиболее естественным (царь абситов Зухейр указывает отцу Аблы Малику на то, что Антара больше достоин брака с Аблой, чем его соперник Умара, потому что она его двоюродная сестра).

По свидетельству «Сират Антара», в племени царит своего рода иерархия, в силу которой раб не может стать вольным бедуинским воином, и вся коллизия первой части романа строится на том, что эмир Шаддад не хочет признать Антару своим сыном, боясь стать «притчей во языцех среди всех арабов» и показать дурной пример другим рабам, которые «станут покушаться» на привилегии свободных воинов. Враги Антары (особенно Малик, отец Аблы, и ее брат Амр) не столько завидуют славе Антары, сколько считают позором породниться с рабом. Царь Зухейр, преисполненный любви и сочувствия к Антаре, боится тем не менее наказать его врагов Умару ибн Зияда и Рабиа — шейхов племени Абс, дабы не вызвать раскола в племени, и даже вынужден ради сохранения мира и единства и во избежание «смуты и раздоров» изгнать Антару из становища.

В «Жизнеописании» фигурируют судьи арабов — «знатоки родословных и преданий», обладающие высшим авторитетом в решении спорных вопросов: когда возникает спор из-за Антары, судья Бишар ибн Куттыйя «присуждает» Антару его отцу Шаддаду.

В эпопее мы застаем доисламское общество на стадии разложения родо-племенных отношений. Все указывает на то, что былому равенству в племени наступил конец и племенные вожди присваивают себе несвойственную им в прошлом политическую и экономическую власть. Примеров тому множество: йеменский царь Мурра самодурствует, собирая с племен дань за пользование пастбищем и «за покровительство». Враг и губитель Антары, вождь племени Набхан, Визр ибн Джабир, по прозвищу Бесстрашный Лев, «нарушает справедливость» (т. е. былое племенное равенство), взимает с соплеменников дань. Он, как и Мурра, издевается над арабами, посылая сборщиков дани, которые возят с собой барана с золочеными рогами и требуют, чтобы, уплачивая дань, все племена поклонялись этому барану. Даже благородный царь абситов Зухейр из тщеславия захотел построить на своей земле святилище наподобие мекканского.

Всякий раз как Антара в своих походах покидает пределы Аравийского полуострова, картины примитивного и близкого к природе быта аравийских кочевников, составляющие фон хиджазских частей эпопеи, сменяются описаниями роскоши дворцов и замков и утонченных придворных развлечений. Эпопея явственно обрастает аксессуарами рыцарской культуры: единоборство героя с врагами постепенно принимает характер рыцарских поединков, в Иране и Византии Антара становится победителем на рыцарских турнирах, происходящих на специальной арене, окруженной многочисленными зрителями — воинами и придворными, — в присутствии царя или императора. При этом противники выезжают на поле боя облаченные в рыцарские доспехи, в сопровождении пажей и оруженосцев (при Антаре роль оруженосца играет его брат Шейбуб).

Автор «Сират Антара» довольно хорошо знает придворный быт Ирана до мусульманских завоеваний, знаком с историей Ирана и с иранскими преданиями. Действие романа время от времени переносится в сасанидскую столицу, и перед читателем предстает пышный двор царя Ануширвана с его роскошной обстановкой (огромные залы, троны из червонного золота, драгоценное убранство, ковры и т. д.) и с великолепием пиров и празднеств (прекрасные служанки-невольницы, певицы и танцовщицы, роскошные яства и т. д.). В романе упоминаются различные высокопоставленные персидские чиновники и военачальники — везиры, хаджибы, великий мобед, марзбан и другие.

Отношение, высказываемое автором или разными авторами ко всему персидскому, противоречиво. В целом «Сират Антара» пропитан несомненной антиперсидской тенденцией, отражающей, по-видимому, многолетнее арабо-персидское соперничество в Халифате. Персы, выступающие в большинстве случаев как противники арабов, именуются «негодными», отличаются «хитростью и коварством» и часто рисуются в неблаговидном свете. Однако во многих местах «Сират Антара» мы находим терпимое и даже сочувственное отношение к персам, зороастрийскому культу и иранской культуре, которая вызывает несомненное уважение, а иногда и восхищение автора.

Так, когда Антара посещает храм огнепоклонников, «чтобы потом рассказать о нем в своем становище», и, восславив в стихах огонь, совершает традиционный обряд зороастрийцев, автор описывает этот обряд с большим сочувствием и даже как бы противопоставляет его примитивному культу арабов.