Мэри Хоффман - Город Цветов

— Гаэтано! — сказал Николас. — С тобой действительно все и порядке? А где Фабрицио?

— Ушел с Сульеном и Беатриче в новый дворец отца. Скоро я кним присоединюсь. Ты знаешь, что дворец Нуччи переходит кнам?

— Я собрался с тобой поговорить об этом, — заметил Луча­но. —Твой отец вызвал меня на дуэль. Он хочет, чтобы мы встре­ тилисьзавтра в саду дворца Нуччи.

У Гаэтано был испуганный вид. Его рука была на перевязи, а голова перебинтована, но он сделал движение, будто хотел схватитьшпагу, однако потом понял, что ее у него не было.

— Дуэль? — переспросил он. — Но почему?

Лучано пожал плечами:

— Что это значит? Он решил сражаться со мной. Не думаю, что кто-то отклонит вызов великого князя.

— Это ужасно, — вымолвил Гаэтано. — Я не смогу взять в ру­ки шпагу еще несколько недель.

— Но ты дал мне много уроков, — сказал Лучано. — Я не могу еще чему-то научиться за один день. Либо я готов с ним встретиться, либо не готов.

Джорджия не собиралась пропускать еще один день в Талии. И она думала, что сумеет лучше убедить Николаса отказаться от его безумной идеи, если останется с ним наедине в Джилии и по­старается доказать ему, что он просто не может как ни в чем не бывало вернуться туда. Однако хотя была убеждена, что план Николаса обязательно окончится провалом, Джорджия не мог­ла выбросить из головы мысль о том, что таким образом удастся спасти жизнь Лучано, которой, конечно, грозит опасность, если он будет сражаться на дуэли с великим князем.

Если Викки и Дэвиду как-то дадут это понять, они с готов­ностью увезут своего вновь обретенного сына куда-нибудь по­дальше от Ислингтона. И однажды Джорджия отправится ис­кать его и найдет, где бы он ни был. Это навсегда отдалит его от Арианны, точно так же, как если бы та отдалилась от Лучано, приняв предложениевеликого князя. А к кому еще в этом ми­ре обратится новый Люсьен, если не к Джорджии?

В той картине, которую Джорджия нарисовала сама себе, понимая, что это всего лишь фантазия, было много неправиль­ного, и все же она не могла выбросить свою идею из головы. Нужно было сделать только одну вещь: она должна поговорить со Стравагантами. Они с Лучано не делали этого, перед тем как помочь Фалко перенестись в другой мир.

Она начала с Джудитты. Когда Джорджия прибыла утром в ее мастерскую, Джудитта упаковывала статую Арианны. Голова с развевающимися волосами еще выглядывала из-под слоев со­ломы и мешковины, и Duchessa пристально и с вызовом смотрела на нее, скрытая маской. Джорджия почувствовала себя немного виноватой, вспомнив свои мысли: она пришла восхищаться Арианной, даже если ни на минуту не могла перестать ревновать к ней Лучано.

— Доброе утро, — поздоровалась Джудитта. — Думаю, мы можем прерваться на минуту, мальчики. Можете на полчаса выйти на перерыв.

Когда они вышли (Франко несколько замешкался, чтобы бросить в сторону Джорджии похотливый взгляд), художница вскипятила кастрюлю воды на кухонной плите и заварила для обеих лимонную вербену.

— Судя по твоему виду, тебе надо это выпить, — сказала она Джорджии. — Выпей, пока другие сюда не пришли.

Джорджия была благодарна.

— Я хотела у вас кое-что спросить, — проговорила она. И рассказала Джудитте о плане Николаса.

— Нам надо пойти встретиться с Джорджией, — сказал Скай Николасу, когда Гаэтано отправился во дворец Нуччи.

— Я пойду с вами, — произнес Лучано.

Они втроем направились в bottega Джудитты. В городе про­должались уборочные работы, которым благоприятствовало без­облачное небо. Солнце светило так жарко, как будто здесь никогда не бывало дождя. Скаю пришлось признать, что великий князь был хорошим правителем. Везде, где они проходили, они видели работающих вместе жителей города и солдат, которые сжигали мусор, чистили памятники и чинили то, что было повреждено. Дорога повела их через Пьяцца Дукале, и они обнаружили, что помост для званого обеда сняли с такой же быстротой, с какой его соорудили; нигде не было заметно балдахинов, цветов и фонарей, украшавших площадь ночью перед свадьбами.

На колоннах висели объявления об изгнании Нуччи и конфискации в пользу семейства ди Кимичи всех принадлежавших Нуччи земель, домов и вещей, вплоть до последнего ягненка в их стадах, — в порядке возмещения за ущерб, нанесенный ими предательским восстанием против власти ди Кимичи, и смерть Карло. Появились объявления с изображением Карло, но Нико­лас едва их замечал. Он шел, опустив голову и надвинув на глаза капюшон.

Когда они дошли до Пьяцца делла Каттедрале, Джудитта, что было необычно, ждала их возле bottega вместе с Джорджией.

— Я хочу, чтобы Лучано и брат Бенвенуто пошли со мной, — строго произнесла она. — Джорджия и Тино могут встретить­ся с нами позже. Мы отправляемся в беллеццкое посольство.

Таким образом, Скай и Джорджия остались вдвоем, и полу­чилась странная пара — монах и натурщица художницы. Чтобы избежать любопытных взглядов, они вошли в баптистерий и се­ли друг за другом. Это здание было куда меньше, чем собор, там уже закончилась уборка после наводнения, и они могли разго­варивать относительно спокойно.

— Джудитта хочет посмотреть, смогут ли другие Страваганты убедить их взглянуть трезво на вещи, — сказала Джорджия.

— Их? — спросил Скай. — По-моему, это хотел сделать толь­ко Ник. Ведь Лучано слишком здравомыслящий для этого?

Ну да, ты так подумал, но ему предстоит сразиться на дуэли, и Николас попытается уговорить Лучано выйти из положения другим способом, — ответила Джорджия. — Выпить яд в Джилии и стравагировать в Ислингтон, пока действие яда не успеет проявиться. Николас сделает то же самое, может быть при по­мощи снотворного, в доме Мулхолландов. Потом все будет пре­красно и закончится тем, что Николас и Лучано вновь получат свои настоящие тела с тенями в мирах, где они родились.

— Я никогда не слышал ничего более смешного, — отреаги­ровал Скай. — С Лучано этот номер не пройдет. Я хочу сказать, что для него и здесь есть много интересного, если ты понима­ешь, что я имею в виду.

— Да, — спокойно произнесла Джорджия. — Ты имеешь в ви­ду Арианну.

— И кое-что еще, — заметил Скай. — А что здесь скажут люди?

— Что он покончил с собой, чтобы не сражаться с великим князем на дуэли. Эта версия как раз будет вполне правдопо­добной, по крайней мере, для посторонних.

—Но как насчет Ника? Что скажут людям Викки и Дэвид, если они и вправду поменяются местами?

— Что в последнее время он находился в депрессии и с ним было трудно ладить, — сказала Джорджия, пожав плечами. — Он не первый пятнадцатилетний тинейджер, который покон­чил жизнь самоубийством.

— Я этого не допущу, — заявил Скай. — Я хочу сказать, что Викки и Дэвид очень привязаны к нему, не так ли?