Олег Мушинский - Черный ростовщик

Погода была ветреной и пасмурной, но дождя не было. Эспада, вняв доброму совету, держал пистолет под рукой, укрыв его от непогоды и чужих взоров плащом. С солдатами они расстались у ворот форта — настоящей серой крепости, еще хранившей следы прошлогоднего штурма. Расстались, кстати сказать, вполне мирно и даже по-дружески, так что внутренний голос получил легкий нагоняй за ложную тревогу. От форта дон Себастьян и падре проследовали по изогнутой подковой дороге, что огибала город, перебрались через мостик — настолько гнилой, что держался он исключительно милостью Господней, — и выехали на развилку.

Слева, у въезда в город, серой громадой высился круглый бастион с узкими бойницами. Несколько солдат, расположившись на травке, только-только приступили к завтраку. Еще один с мушкетом стоял чуть поодаль и наблюдал за дорогой. Точнее, за теми, кто по ней проезжал. Деревья и кустарник вокруг бастиона были вырублены подчистую, но справа от развилки начинались настоящие джунгли. Дорога к озеру Валенсия выглядела не более чем просекой в этих зарослях. Размытая дождями, разбитая телегами и засохшая под жарким солнцем, она являла собой очень удручающее зрелище. Ползучие растения, не довольствуясь зарослями по обе стороны, вытягивали свои длинные ветки над ней и по ней. Впрочем, запах акаций, разбавленный еще каким-то терпким ароматом, был даже по-своему приятный. Лошадки, сонно поглядывая себе под ноги, осторожно ступали по этим буеракам.

— Значит, двадцать с лишним лиг по таким колдобинам? — вздохнул дон Себастьян. — Это хуже, чем я ожидал.

— Да нет, такой она будет лиг пять, не больше, — заверил его монах, понукая лошадку, которая никак не хотела прибавить шагу и начала слегка отставать. — Тут переселенцы недавно прошли — двинули куда-то в глубь материка. Вышли из Каракаса сразу после дождей, земля сырая была, ну вот и размесили дорогу своими повозками. А потом все засохло. Дальше-то, у ручьев, караван свернул, да и дорога там каменистая. А тут придется ждать следующих ливней. Землю опять размоет, все это растечется, и будет снова ровнехонько. Можно было бы, конечно, рабочих отрядить и все поправить, но наш губернатор — человек в определенном смысле очень экономный.

Эспада улыбнулся, оценив тактичность священника. Сам бы он охарактеризовал эту черту совсем иным словом. С дона Луиса его мысли перетекли на события вчерашнего вечера. Визит к губернатору, прекрасная незнакомка, столь упорно не желающая познакомиться, инквизиторы. Воспоминания о незнакомке были самыми яркими, а об инквизиторах — самыми тревожными.

— А скажите, падре, — начал Эспада. — Вчера, после того как я пообщался с губернатором, ко мне приходили двое ваших братьев по ордену. Так толком и не сказали, зачем приходили, но про вас говорили, и про губернатора тоже. Это как-то связано с нашей поездкой?

Падре Доминик пожал плечами.

— Инквизиторы или иные братья?

— Инквизиторы.

— Тогда, полагаю, это в первую очередь касалось губернатора, а уж потом меня.

Эспада склонил голову, проезжая под низко висящей веткой, снова выпрямился, поправил шляпу и продолжил:

— Вы, как я понимаю, не слишком ладили с доном Луисом. По крайней мере мне показалось, что губернатор был очень рад вашему отъезду. Или он так за души аборигенов радовался?

— Вполне возможно, что и за них тоже, — с улыбкой дипломатично отозвался падре Доминик. — Он, как я уже говорил, в некоторых вопросах не в меру экономен. А в других, обычно касающихся его персоны, напротив, расточителен. Что же до моих с ним отношений… Видите ли, уже поболее, чем два десятка лет назад, за грехи наши сильное землетрясение разрушило город. Господь так прогневался, что не пощадил даже собор, что воздвигли первые поселенцы в его честь. Он до сих пор лежит в руинах. Чтобы воздвигнуть новый, необходимы солидные средства, а изыскать их оказалось не так-то просто.

— Насколько я понимаю, вы обращались к дону Луису за помощью в этом деле? — уточнил Эспада, уже заранее угадав ответ.

— Да. И неоднократно. Но каждый раз получал отказ: дескать, в городской казне недостаточно средств, чтобы позволить себе подобное богоугодное дело. — Тут падре недовольно фыркнул, точь-в-точь как его лошадка незадолго до этого. — А откуда им там взяться, если наш губернатор вечно путает казну со своим карманом?!

— Дело, конечно, нехорошее, но вряд ли это заинтересовало бы инквизиторов, — заметил Эспада. — Если карать за казнокрадство, в стране не останется чиновников. Хотя, может быть, это было бы к лучшему.

— Совершенно с вами согласен, — кивнул падре. — А что до губернатора, то мало ли какие еще за ним грехи водятся. Он ведь у нас дон Луис Сармиенто, сеньор.

На фамилии монах сделал четкий акцент. Эспада на несколько секунд задумался и только потом сообразил. Фамилия Сармиенто дословно означала «виноградная лоза», а «растительные» фамилии были зарезервированы Святейшей Инквизицией за новохристианами. С учетом общей длины фамилии, из другой веры в христианство перешел не сам дон Луис Сармиенто де лас Пеньяс и Кональбар, а как минимум его дед, а то и прадед, но инквизиторы, когда им это было нужно, копали и до седьмого колена. Должно быть, чем-то досадил им губернатор. Чем именно, Эспада так и не успел поинтересоваться.

Его ноздрей коснулся неприятный запах. Он не был каким-то особенно мерзким или зловонным, но пах серьезными неприятностями. То был запах тлеющего фитиля. И даже, пожалуй, не одного. На пистолетах уже давно прижились новые замки — где колесцовые, а где и совсем новенькие кремневые — а вот мушкетеры хранили верность старому испытанному запалу. Неповоротливое военное ведомство, едва успевавшее снабжать новым оружием королевские войска, всячески эту верность стимулировало. А уж тем, кто вооружался не в государственных арсеналах, еще долго предстояло дуть на фитили.

Чем они в тот момент и занимались. Эспада нахмурился. Едва проехали пару лиг, и вот уже пожалуйста — началось. Причем сразу по-серьезному. Шпагой можно напугать, пригрозить, а вот несколько мушкетов заряжают только для того, чтобы убить. Произойти это, скорее всего, должно было шагов так на сотню дальше. Там дорога делала поворот, огибая толстенное — в обхвате ничуть не меньше бастиона у въезда в город — дерево. В его ветвях можно было упрятать целый взвод стрелков, но, скорее, те засели в кустарнике справа от дороги. Подходящее место.

— А что, падре, не отдохнуть ли нам? — громко спросил Эспада, останавливая лошадку.

Та понурила морду чуть больше, чем обычно, и застыла. Падре Доминик удивленно взглянул на своего спутника.

— Не рано ли отдыхать, дон Себастьян?

— Потом не получится, — уже тише ответил Эспада. — Впереди — засада.