Олег Мушинский - Черный ростовщик

— Падре, мушкет, — прошептал Эспада.

Он еще не закончил говорить, а монах уже вложил оружие в протянутую руку. Эспада взял прицел повыше, чтобы не задеть Диану, и плавно спустил курок. Пуля сбила шляпу с того, кто оказался последним в штурмующей скалу группе. Тот вскинул голову, обернулся и вдруг завопил:

— Сзади!

Никем не замеченные, к месту конфликта подобрались аборигены. Сколько их было, сказать сложно. Много. На некоторых были только набедренные повязки, другие и вовсе не считали одежду обязательным атрибутом воина и ограничивались татуировками, которые покрывали их тела от макушки до самых пят. Все они были вооружены.

Тот стрелок, что стоял сзади, успел обернуться и даже отпрянуть от первого удара копьем. Второе он не заметил. То есть, конечно, заметил, но уже когда оно вонзилось ему в бок. Потом его догнало и первое копье, а в довершение пробегавший мимо индеец ударил топором по голове. Топоры у них были маленькие, на короткой ручке, но управлялись аборигены с ними очень ловко. И рубили ими, и метали. По существу, эти топорики заменяли им более привычные для европейцев кинжалы.

Брошенные на бегу, эти топорики отправили на тот свет пару головорезов Дианы еще до того, как индейцы добежали до них. Второй стрелок ударом приклада в челюсть отправил отдохнуть одного из нападавших, в длинном низком выпаде вонзил шпагу в брюхо второго, но затем, коротко вскрикнув, завалился на спину. Из его груди и шеи торчали три стрелы. Последний из головорезов отпрыгнул в сторону, увернувшись от брошенного в него топорика, но оступился на краю и повалился в траву. Двое индейцев с разбегу прыгнули прямо на него.

Первый из аборигенов, кто сунулся к Диане, получил хлыстом по физиономии. Пронзительно взвизгнув, он отскочил назад, закрывая лицо руками. Следующий получил удар шпагой, но успел отпрянуть. Клинок скользнул по древку копья, лишь чуть-чуть не достав до пальцев.

— Держитесь, Диана!

Выхватив шпагу, дон Себастьян выскочил из своего укрытия и рванул вниз. Под словом «рванул» следует, скорее, понимать его настрой, чем реальную скорость передвижения. Будь тут ровная каменная дорога, Эспада пролетел бы эти двадцать шагов быстрее ветра. К сожалению, пологий склон скалы больше походил на разработанную и внезапно брошенную каменоломню. Камней наломали, все разворотили, а вывезти так ничего и не вывезли. Поэтому ускоренное продвижение было неким симбиозом между перепрыгиванием и перелезанием.

Индейцы дона Себастьяна ждать не стали. Сразу трое бросились к Диане. Ее хлыст обвился вокруг ноги того, что вырвался вперед, и резко дернул ее в сторону. Индеец упал. Диана быстро шагнула к нему, замахиваясь шпагой. Зашедший сбоку абориген метнул копье в дона Себастьяна и тотчас прыгнул на девушку. Стремительно повернувшись, она встретила его точным ударом шпаги. Индеец даже не попытался уклониться. Клинок пробил его грудь и вышел из спины. Сверху было не слишком хорошо видно, но Эспада мог бы поклясться, что абориген ничуть не изменился в лице. Подавшись вперед, он схватил Диану за руку и уже тогда позволил себе упасть, увлекая девушку за собой. Диана попыталась выдернуть руку, но сзади подскочил еще один абориген и крепко обхватил ее за талию.

— На помощь!

— Иду! — крикнул Эспада, перескакивая через последний барьер.

Споткнувшись о корягу, он чуть не грохнулся и еле сумел сохранить равновесие. Рослый индеец с парой топориков решил этим воспользоваться. Эспада среагировал в последний момент, неуклюже отмахнувшись шпагой. Попасть не попал, но индеец отпрянул. И тотчас метнул свое оружие. Эспада как раз восстановил равновесие и сразу пригнулся. Один топорик запутался в кустарнике и повис на ветке, второй улетел куда-то в заросли. Оставшись без оружия, индеец бросился на помощь тем, кто пытался скрутить Диану. Девушка отчаянно сопротивлялась, но соотношение сил было далеко не в ее пользу.

Путь дону Себастьяну преградил плечистый голозадый воитель с копьем в руке. В его глазах сверкала ярость.

— Ты бы хоть штаны надел, — проворчал Эспада, делая выпад.

Индеец ловко парировал его копьем. Видать, уже имел дело со шпагой и пока еще оставался жив. Ответный удар Эспада блокировал с финтом и рубанул сверху. Острый клинок со свистом рассек воздух. Индеец отпрянул ровно на столько, чтобы острие не оцарапало кожу, и качнулся обратно, нанося встречный удар. Дон Себастьян отпрыгнул в сторону и, присев, быстро вытянул из сапога «бискайца». Индеец не торопился нападать, позволив противнику вынуть оружие и занять оборонительную позицию. Появление кинжала он сопроводил одним-единственным презрительным взглядом.

— На помощь! — еще раз прокричала Диана. — Дон…

Крик оборвался, сменившись гневным мычанием. Аборигены скрутили девушку, и кто-то зажал ей рот. Это послужило сигналом к общему отступлению. Все, кроме противника дона Себастьяна, бросились обратно в джунгли. Четверо тащили на руках связанную и извивающуюся девушку. Еще двое на ходу быстро и безжалостно добивали раненых. Как чужих, так и своих.

Эспада, конечно, бросился бы вслед за похитителями, но «его» индеец все еще преграждал дорогу. Более того, он яростно бросился в атаку, выиграв для товарищей несколько минут.

Удар сбоку, выпад, еще удар. Эспада едва успевал парировать их. Увлекшись атакой, индеец сократил дистанцию. Глаза дона Себастьяна блеснули, заметив брешь в обороне противника. Индеец — вот уж точно бывалый вояка — тотчас среагировал на изменение настроения противника и отпрянул, да поздно. Отразив последний выпад, Эспада стремительно скользнул вперед, описывая полукруг. Удар эфесом шпаги, нацеленный в лицо, индеец парировал древком копья, и в этот самый момент «бискаец» снизу сказал ему «привет!», войдя под нижние ребра по самую рукоятку. Индеец посмотрел на рану, перевел взгляд на дона Себастьяна и, не издав ни единого звука, рухнул к ногам победителя.

— Диана! Карамба! Диана!

Ответа не последовало. Если, конечно, не считать таким тревожный пересвист птиц.

— Дон Себастьян! Остановитесь! — послышался голос падре Доминика.

Эспада оглянулся. Монах торопливо спускался со скалы. Получалось у него это не менее ловко, чем у дона Себастьяна, хотя на первый взгляд он не так спешил.

— Падре, эти мерзавцы ее похитили!

— Да, я видел, — кивнул монах, перебираясь через последнее препятствие и тяжко вздыхая. — Это, конечно, плохо, но не так плохо, как если бы убили.

— Это верно… Простите, падре, я помню, что дал слово доставить вас на озеро, но и оставить ее в беде не могу. Не знаю, что замыслили эти мерзавцы…

— Увы, ничего хорошего, — заметил монах. — Поэтому я согласен с вами, девушку надо спасти.