Вальтер Скотт - Гай Мэннеринг, или Астролог

Сразу же после чая Мэннеринг увел адвоката в свой маленький кабинет возле гостиной. По вечерам там обычно топили камин и зажигали свечи.

— Я вижу, — сказал Плейдел, — что вы хотели сообщить мне кое-что насчет элленгауэнского дела. Какие же у вас вести, земные или небесные? Чем порадует меня мой закаленный в боях Альбумазар? Удалось ли вам о помощью ваших вычислений узнать грядущее? Советовались вы или нет с вашими эфемеридами [321] Эфемериды — заранее вычисленные положения солнца, планет, комет и других небесных светил. , с вашим альмоходеном, с вашим альмутеном?

— Говоря по правде, нет, — ответил Мэннеринг, — и вы тот единственный Птолемей, к которому я намерен в настоящем случае обратиться. Подобно Просперо, я сломал свой жезл и закинул книгу в такие морские глубины, куда не достанет лот. И все же у меня есть важные новости. Эта цыганская сивилла, Мег Меррилпз, явилась сегодня нашему Домини и, насколько могу судить, перепугала его не на шутку.

— Что вы говорите?

— Да, и она оказала мне честь вступить со мной в переписку, считая, что я и теперь столь же глубоко посвящен в тайны астрологии, как и в тот день, когда мы с ней встретились впервые. Вот ее послание, которое мне принес Домини.

Плейдел надел очки.

— Ничего себе каракули, а буквы-то унциальные или полуунциальные [322] Унциальные, полуунциальные — формы букв, встречающиеся в манускриптах с IV по VIII в. (от лат. uncia — размер, равный двенадцатой части целого). , как иногда называют крупный круглый почерк, и так все похожи на ребра жареного поросенка! Тут не сразу и разберешь!

— Читайте вслух, — сказал Мэннеринг.

— Попробуем, — ответил адвокат и стал читать:

— «Ищешь хорошо, а найти не можешь. Взялся подпирать дом, что рушится, забыл, видно, что сам жизнь ему предсказал. Далеко было, глазами видел, теперь близко стало, руку протяни. Пошли сегодня к десяти часам карету в Портанферри на Крукедайкскую улицу, и пусть кучер привезет в Вудберн тех, кто попросит его бога ради»... Позвольте, а тут еще какие-то стихи:

В самом деле, таинственное послание, и кончается оно стихами, достойными кумской сивиллы. Так как же вы поступили?

— Что ж, — с видимой неохотой ответил Мэннеринг. — Мне было жаль упустить случай, который мог бы пролить свет на это дело. Очень может быть, что старуха сумасшедшая и все ее словоизлияния навеяны расстроенным воображением, но ведь мы держались того мнения, что она больше знает об этом деле, чем говорит.

— Выходит, что вы послали туда карету? — спросил Плейдел.

— Можете смеяться надо мной — послал.

— Смеяться? — ответил адвокат. — Нет, что вы; по-моему, это было самое разумное, что можно было сделать.

— Ну, вот видите, — ответил Мэннеринг, очень довольный тем, что не попал в смешное положение, чего он боялся, — самое большее, что я рискую потерять на всем этом деле, это деньги, которые я заплатил за лошадей. Я послал из Кипплтрингана почтовую карету, запряженную четверкой, и дал кучеру точные указания, все, как меня просили. Если все это окажется выдумкой, лошадям придется там порядочно померзнуть.

— А я думаю, что все может обернуться иначе, — сказал адвокат. — Эта цыганка разыгрывала роль до тех пор, пока в нее не поверила, и если даже она просто-напросто мошенница и сама знает, что всех обманывает, она, может быть, считает себя обязанной доиграть свою роль до конца. Я знаю только, что обычными методами допроса мне тогда ничего от нее узнать не удалось, и поэтому самое разумное, что мы можем сделать, — дать ей возможность самой открыть свою тайну. Вы еще хотели мне что-то сказать, или, может быть, вернемся к дамам?

— Знаете, меня все это очень тревожит, — ответил полковник, — и.., но я, по-моему, все уже вам сказал. Мне остается только ждать возвращения кареты и считать минуты; ну, а вам-то волноваться особенно нечего.

— Конечно, нет, привычка ведь много значит, — сказал наш мудрый адвокат. Разумеется, это дело меня очень занимает, но я думаю, что как-нибудь скоротаю час-другой, если наши дамы нам что-нибудь сыграют.

— Может быть, дикие утки тоже придутся кстати? — добавил Мэннеринг.

— Вы правы, полковник. Волнение адвоката за исход самого интересного дела вряд ли способно испортить ему аппетит или сон. Однако мне все же очень хочется поскорее услышать стук колес и узнать, что карета вернулась.

С этими словами он встал и пошел в соседнюю комнату, где мисс Мэннеринг по его просьбе села за клавикорды. Джулия вначале аккомпанировала Люси Бертрам, которая прелестно пела народные шотландские песни; потом она сама с блеском сыграла несколько сонат Скарлатти [323] Скарлатти Джузеппе Доменико (1685 — 1757) — выдающийся итальянский композитор. Написал около шестисот сонат для клавесина. . Старый адвокат, который немного поигрывал на виолончели и состоял членом музыкального общества в Эдинбурге, был до такой степени пленен ее игрой, что, кажется, ни разу даже не вспомнил о диких утках, пока наконец Барнс не сказал, что ужин подан.

— Скажи миссис Эллен, чтобы она еще что-нибудь приготовила, — сказал полковник. — Я жду, то, есть может статься, что вечером еще кто-нибудь подъедет; пусть лакеи пока не ложатся, и скажи, чтобы ворот не запирали, я потом распоряжусь.

— Господи, — сказала Джулия, — да кого же вы еще ждете сегодня?

— Кое-кого. Люди мне незнакомые собираются приехать сегодня сюда по одному делу, — не без некоторого замешательства ответил ей отец; он думал о том, как неприятно было бы очутиться в смешном положении, если бы все оказалось обманом. — Но это еще точно не известно.

— Ну, если нам испортят сегодняшний вечер, мы им этого не простим, сказала Джулия. — Впрочем, может быть, это будут такие же веселые и симпатичные люди, как мистер Плейдел, мой друг и поклонник, как он себя сам отрекомендовал.

— Ах, мисс Джулия, — ответил Плейдел, любезно предлагая ей руку, чтобы отвести ее в столовую, — было ведь время.., помню, я возвращался из Утрехта в тысяча семьсот тридцать восьмом году…

— Забудьте, пожалуйста, об этом, — прервала его Джулия, — вы нравитесь мне гораздо больше таким, как теперь… Утрехт, господи боже мой! Я уверена, что с тех пор вы только и делали, что старались загладить в себе все следы голландского воспитания.

— Простите, мисс Мэннеринг, — сказал адвокат, — голландцы на самом деле люди гораздо более воспитанные, чем думают их ветреные соседи. Они так же верны и постоянны, как часовой механизм.

— Мне бы это скоро наскучило, — сказала Джулия.