Вальтер Скотт - Гай Мэннеринг, или Астролог

— И не думай ездить туда, — сказала ему сестра. — Дом наших предков стал сейчас жилищем негодяя столь же коварного, сколь и опасного; хитрость и подлость его разорили нашего отца и свели раньше времени в могилу.

— Тем больше мне хочется встретить этого негодяя, — сказал ей брат, — будь это даже в том самом притоне… И, по-моему, я его уже видел.

— Но вы должны помнить, — сказала Джулия, — что вы теперь у Люси и у меня под охраной и отвечаете перед нами за все ваши поступки. Знайте же, что я не попусту двенадцать часов кряду любезничала с господином адвокатом. Так вот, говорю вам, что отправляться теперь в Элленгауэн было бы безумием. Самое большее, на что я готова согласиться, это пойти всем вместе погулять до границы Вудберна, а потом мы, может быть, проводим вас до холма, и вы взглянете оттуда на мрачные башни, которые вас так необычайно поразили.

Вся компания быстро собралась в путь; дамы надели мантильи и последовали за капитаном Бертрамом. Стояло ясное зимнее утро, мороза большого не было, и легкий ветерок придавал приятную бодрость. Какая-то глубокая, хоть и не до конца осознанная ими самими близость связывала теперь обеих девушек; Бертрам то слушал интересные для него семейные воспоминания, то сам рассказывал о своих приключениях в Европе и в Индии, вознаграждая этими рассказами сполна за все, что он узнавал. Люси гордилась своим братом; ей были дороги его смелость и решимость, опасности, которые он встречал на своем жизненном пути, и мужество, с которым он их преодолевал. А Джулия, раздумывая над всем, что говорил отец, не могла не надеяться, что независимый дух, казавшийся какой-то дерзкой самонадеянностью в плебее Брауне, станет теперь в глазах полковника отвагой и благородством, достойными потомка старинного рода Элленгауэнов.

Наконец они вышли на небольшой пригорок, или холм, на самой возвышенной части поля, называемого Гиббиз-Ноу; место это не раз упоминалось в исторических хрониках, как граничившее с владениями Элленгауэнов. Отсюда открывался далекий вид на горы и долины, окаймленные лесом. Голые ветви роняли на весь этот зимний пейзаж свои темно-лиловые тени, в то время как в других местах, там, где отчетливо видны были правильные ряды парковых деревьев, выделялась темная зелень сосен. Дальше, в расстоянии двух или трех миль, лежала Элленгауэнская бухта; западный ветер покрывал ее воды рябью. Зимнее солнце роняло разноцветные блики на высокие башни старого замка.

— Вот где жили наши предки, — сказала Люси, указывая на развалины. — Видит бог, милый брат, я не желаю тебе того могущества, которое, как говорят, было у них и которое они так часто употребляли во зло другим. Ах, если бы я только могла видеть тебя владельцем того, что осталось от их состояния; это обеспечило бы тебе необходимую независимость и помогло бы протянуть руку помощи всем людям, зависевшим от отца и ныне обездоленным, всем тем, кто с его смертью…

— Ты совершенно права, милая Люси, — ответил молодой наследник Элленгауэна, — и я верю, что с божьей помощью, которая нас до сих пор не оставляла, и с помощью добрых друзей, которые уже доказали свое великодушие, на этом закончатся все мои мытарства. Но я человек военный, и меня не может не волновать судьба шершавых, изъеденных червями камней этой цитадели. Если только овладевший всем этим негодяй посмеет тронуть хоть один камушек…

Тут его прервал Динмонт; он все время бежал за ними, но за поворотом его до последней минуты не было видно.

— Капитан, капитан! Вас ищут! Вас ищут! Та самая, ну да вы знаете кто!

И в то же мгновение Мег Меррилиз, как будто выросшая из-под земли, поднялась наверх по ложбине и преградила им путь.

— Я думала тебя дома найти, — сказала она, — а застала только его одного (она указала на Динмонта). Но прав был ты, а я не права. Здесь нам надо было встретиться, как раз на том месте, где я в последний раз видела твоего отца. Помни свое обещание и следуй за мной.

Прекрасная невеста сэра Гавэйна [347] Гавэйн — один из двенадцати рыцарей Круглого стола в цикле романов о легендарном короле Артуре. , заколдованная злою мачехой, выглядела, вероятно, еще более дряхлой и безобразной, чем Мег Меррилиз. Но вряд ли в ней была та дикая величественность, которую разгоравшееся воображение цыганки сообщало всем чертам ее лица, наделяя их какой-то особой выразительностью, и всей ее высокой, можно даже сказать громадной, фигуре. И рыцари Круглого стола не так были напуганы появлением отвратительной старухи между «дубом и зеленым остролистом», как Люси Бертрам и Джулия Мэннеринг — появлением этой гэллоуэйской сивиллы на полях Элленгауэна.

— Ради бога, дайте что-нибудь этой ужасной женщине, и пусть она уходит, сказала Джулия, вынимая кошелек.

— Не могу, — ответил Бертрам, — мне нельзя ее обижать.

— Чего же ты ждешь? — спросила Мег своим глухим голосом, который, казалось, стал еще более грубым и хриплым. — Почему ты не идешь за мной? Или ты думаешь, что час твой пробьет для тебя дважды? Или ты забыл клятву, которую ты мне дал: «где бы ты ни был, в церкви, на рынке, на свадьбе или на похоронах…» — И она грозно подняла кверху свой костлявый палец.

Бертрам повернулся к своим перепуганным спутницам.

— Извините меня, я покину вас ненадолго. Я дал обещание пойти за этой женщиной.

— Боже мой! Дал обещание сумасшедшей! — воскликнула Джулия.

— Цыганке, которая отведет тебя в лес, к своей шайке, и там тебя убьют? — сказала Люси.

— Не пристало дочери Элленгауэна такие слова говорить, — сказала Мег Меррилиз, сурово поглядев на мисс Бертрам, — только злые люди зла боятся.

— Так или иначе, я должен идти, — сказал Бертрам, — это совершенно необходимо, подождите меня минут пять здесь.

— Минут пять? — повторила цыганка. — Может, и за пять часов не управишься.

— Слышите, что она сказала? — воскликнула Джулия. — Ради всего святого, не ходите с ней!

— Я должен пойти. Динмонт проводит вас домой.

— Нет, — возразила Мег, — он пойдет с тобой. На то он и здесь. Тут и сильный и смелый нужен. И нельзя ему тебя бросать: ты ведь тоже чуть голову не сложил, когда его от лиходеев защищал.

— Что правда, то правда, — сказал непоколебимый фермер. — И прежде чем я расстанусь с капитаном, я докажу ему, что я этого не забыл.