Иван Любенко - Тайна персидского обоза

— Своеобразное у вас, молодой человек, понятие о справедливости и о средствах ее достижения. Однако не вижу смысла докучать вам моралями. Одного понять только не могу: неужели вы в самом деле думали, что за образами в комнате Елизаветы Родионовны спрятан клад?

— Ну, если не клад, то какая-нибудь подсказка о его местонахождении, — пожал плечами Савраскин. — А вообще-то моя ошибка в том, что я слишком переоценил свои способности, хотя мне тоже не совсем понятно, как вы докажете мою причастность к убийству Сипягина и Корзинкина. Ведь у вас нет никаких улик…

— Собирать доказательства — удел следователя. Я адвокат и провожу расследование лишь постольку, поскольку это касается интересов моих клиентов. Погубленная вами Елизавета Родионовна была моей доверительницей, и потому найти злодея, оборвавшего ее жизнь, оставалось для меня вопросом чести. Защита Шахманского — лишь дополнительное бремя, возникшее в процессе работы по основному делу. Что же до вашей участи — то вам, сударь, с лихвой хватит доказательств по убийству Загорской, так что бессрочной каторги вам не миновать. А там одному богу известно, что лучше: быстрая смерть на виселице или заточение в Сахалинской кандальной тюрьме. Так что молитесь, Савраскин, молитесь.

— Не я первый, не я последний. Господь добрый, он все простит…

Ардашев вышел из камеры, но эхо, заключенное под узкими сводами тюремного коридора, еще долго доносило до Савраскина звук удаляющихся шагов.

Полицейский переулок, как и другие улицы города в эту летнюю пору, утопал в зелени абрикосов и яблонь, разнося по окрестностям аромат спелых фруктов. Поравнявшись с Интендантством, Клим Пантелеевич заметил, что непроизвольно высчитывает шаги. «Надо же, — усмехнулся он, — скоро так я весь город обмерю». Незаметно адвокат дошел до дома Загорской. Калитка была приоткрыта, где-то внутри двора суетились рабочие, усердно бурившие землю. Шахманский и Нюра что-то оживленно обсуждали, но, увидев присяжного поверенного, заметно растерялись.

— Вот, Клим Пантелеевич, пытаемся найти клад, да пока безуспешно, — смутился Аркадий Викторович. — А вы к нам?

— Шел мимо — дай, думаю, загляну, водички попью…

— Это я мигом, — Шахманский приблизился к колодцу, бросил вниз ведро, но характерного шлепка о воду так и не услышал. Он заглянул вниз и удивленно пробормотал: — Вот незадача — вода убавляется. Говорят, если колодец полностью опустеет — быть беде…

— В этом нет ничего удивительного, Аркадий Викторович, вы все подворье изрыли и, видимо, где-то нарушили природный источник.

— Что же теперь делать?

— Да махните вы рукой на эти поиски и живите счастливо. У вас для этого все есть, — адвокат недвусмысленно посмотрел на Нюру.

— Ну да, — согласился коллежский секретарь и тут же засуетился: — Подождите, я сейчас принесу попить…

— Не беспокойтесь, Аркадий Викторович, я, пожалуй, пойду.

«Надо же, — подумал присяжный поверенный, — как изменили человека выпавшие на его долю испытания. И воистину: нет худа без добра».

Привычно выбрасывая вперед трость, присяжный поверенный направился вниз по Николаевскому проспекту. «Что ж, мой расчет верен, — мысленно рассуждал Ардашев, — подземная галерея проходит рядом с колодцем, и вода, размыв за десятилетия камень, постепенно просачивается в пустоту. А значит, добраться в подземелье можно только через его северную стену, которая, должно быть, едва держится. Ну а там до персидского золота не более десяти шагов и… столько поломанных судеб! Нет, пусть уж лучше эти богом проклятые сокровища навсегда останутся под землей!»

Довольный принятым решением, Клим Пантелеевич не заметил, как оказался у своей парадной двери. А утром следующего дня от вернувшейся с базара экономки он узнал, что в доходном доме по Александрийской улице стряслось невиданное — из колодца ушла вода…

Фурштат (уст.) — военный обоз (прим. авт.).

Рыдван (уст.) — большая карета (прим. авт.).

Дормез (уст.) — экипаж, оборудованный для сна в пути (прим. авт.).

Тать (уст.) — вор, грабитель (прим. авт.).

Дамаст — разновидность шелковой ткани (прим. авт.).

Куверт (уст.) — столовый прибор на одно лицо (прим. авт.).

Жирандоль (уст.) — большой фигурный подсвечник (прим. авт.).

Гнилая горячка (уст.) — тиф (прим. авт.).

Антонов огонь (уст.) — гангрена (прим. авт.).

Шандал (уст.) — тяжелый, чаще медный подсвечник для одной свечи (прим. авт.).

Поставец (уст.) — шкаф для посуды (прим. авт.).

Дюйм — мера длины, равная 2,54 см (прим. авт.).

Вершок — русская мера длины, равная 4,4 см. При определении роста человека счет на вершки шел после двух аршин, т. е. примерно после 1,5 м (прим. авт.).

Сажень — русская мера длины, равная 2,1336 м (прим. авт.).

Кордегардия (уст.) — 1) гауптвахта; 2) военный пост при въезде в город (прим. авт.).

Камеристка (уст.) — служанка при госпоже в большом дворянском доме (прим. авт.)

Галстух (уст.) — шейный платок (прим. авт.).

Пахитоска — тонкая длинная, преимущественно дамская папироса, в которой вместо бумаги использован кукурузный лист (прим. авт.).

Анфилировать — вести продольный артиллерийский огонь вдоль фронта (прим. авт.).

Епитимья — церковное наказание, налагаемое духовником (посты, длительные молитвы) (прим. авт.).

Абротник (уст., жарг.) — конокрад (прим. авт.).

Гребовать (южнорусское просторечие) — брезговать (прим. авт.).

Барчук (уст., жарг.) — господин, франт (прим. авт.).

Варнак (уст., жарг.) — беглый; бродяга; бесстрашный арестант (прим. авт.).

Волынщик (уст. жарг.) — арестант, учиняющий ссоры в камере (прим. авт.).

Урки-оребурки (уст. жарг.) — мелкие воры, самая массовая часть уголовников, стоящих в подчинении у авторитетных «Иванов» — аристократии уголовного мира (прим. авт.).

Чиновник (уст. жарг.) — заключенный, убирающий отхожее место в камере (прим. авт.).

Присутственная камера (уст.) — зал судебных заседаний (прим. авт.).

«За вину предков заплатят потомки» — Курций Руф.