Владимир Куницын - Спецназ Его Императорского Величества

— Бомба не взорвалась, потому что в гнезде пусто! — Жак медленно вел рукой, показывая отверстие на противоположном, не в том, по которому бил, торце стержня. — Но если бы здесь стоял патрон без пули, точно такой же, который используется в метателе гранат, то удар бойка пришелся бы не в пустоту, а по капсюлю. Сомневаюсь, что кто-нибудь из нас выжил бы.

— Да, Жак, — сказал пришедший в себя Каранелли, — умеешь ты привлечь внимание.

— А ящики на дороге закапывать? — куда-то в пространство, словно размышляя вслух, произнес Арменьяк.

— Не сомневался, мой друг, что ты первый это скажешь! Закапывать! Не только на дороге, а в любом месте, где это нужно! И присыпать землей, листьями, ветками. Скажи, Луи, ты сможешь закопать эту бомбу перед избой Барклая де Толли, чтобы русская армия осталась без главнокомандующего?

— Русской армией уже командует Кутузов.

— Вот как? В этой России все так плохо организовано. Мне не приходят свежие новости. Совсем не удается следить за ходом войны.

— Ничего, — улыбнулся в ответ Луи, — завтра ты ее увидишь. У тебя еще что-нибудь?

— Да, но принципиально новую игрушку я покажу вечером, нужна темнота. А сейчас еще одна бомба.

Огромный, окованный по углам ящик, Бусто с помощью трех офицеров стащил с подводы. Откинул крышку. Странный круг со стрелкой и деления по краю окружности навевали мысли о часах. Так и оказалось.

— Это часы, только с более мощной пружиной. Стрелка одна, совершает полный круг за сутки. Устанавливаем время по делениям, заводим, закрепляем нить, которая удерживает боек. Стрелка острая, как бритва — в заданное время перережет нить. Дальше все, как и в первой бомбе.

— То есть если мы ее где-нибудь оставим, то будем точно знать, когда она взорвется? — задал вопрос Арменьяк.

— Верно.

— А если там в это время никого не будет? — Фико бомба не очень понравилась.

— Это будет означать, мой друг, — отозвался Арменьяк, — что ставили ее полные болваны.

— Да ты не волнуйся, Анри, тебе их только носить придется, — съехидничал Левуазье, — а куда ставить и в какое время взрывать — не твоя забота.

Смех полетел над полем. Но Арменьяк остался серьезным.

— Меня больше волнует другое. Что будет, если противник найдет мину до назначенного времени?

— Почти уверен, что попытается открыть крышку, — ответил Бусто. — Тогда взрыва не избежать.

Каранелли подошел к Перментье.

— Отправляйтесь к императору, Шарль. Понимаю — это будет трудно, но обязательно найдите десять минут в его расписании, чтобы доложить обо всем, что рассказал Жак.

Едва небо на востоке стало светлым, как дивизия Дельзона из корпуса Евгения Богарне атаковала деревню, давшую свое имя этому историческому сражению. Лейб-гвардейский егерский полк первым принял удар. Тем временем на противоположном южном фланге после непродолжительной артиллерийской перестрелки пехотный корпус Даву начал атаку флешей. Но дивизии Дессе и Компана, пробившись через Утицкий лес, попали под картечный огонь, и атака захлебнулась, так и не успев толком начаться.

Через час егеря в Бородино под натиском превосходящего в несколько раз противника вынуждены были отступить за Колочу. Один из полков Дельзона на плечах уходящих егерей прорвался за реку. Направленные на помощь войска создали четырехкратный перевес на правом берегу Колочи. Французов истребили быстро, сбросив остатки полка в реку. Мост сожгли, оставив противнику в качестве трофея Бородино, но начисто лишив возможности развивать успех.

Первая невнятная атака французов на южном фланге только укрепила уверенность Кутузова, что решающий удар Наполеон нанесет в центре. Только вот когда? Вряд ли сразу после начала сражения. Значит, следует ждать атаки на левом фланге русских. Или на правом? Решительно ударить через реку, в самом укрепленном месте — маневр достойный Бонапарта. Но нет! Разведка успела донести, что на северном фланге у французов Богарне. А вот Даву, Ней и Мюрат — лучшие французские маршалы — расположились на юге и в центре. Кутузову это о многом сказало, и он отправил посыльного с приказом к Багговуту, находящемуся в резерве — готовиться к передислокации к Багратиону.

Атаки флешей, стоящих перед деревней Семеновской, следовали одна за другой. По нарастанию их мощи, а также паузам между атаками Кутузов видел, как искусно вытягивает Наполеон резервы русской армии, как заставляет смещаться на юг, постепенно ослабляя центр. На Курганной высоте Раевский отбивал атаки только первой линией своего корпуса, не имея никого за спиной. По приказу князя Багратиона все остальные войска передвинулись на оборону флешей. Корпус Тучкова, брата захваченного в плен под Смоленском генерала, связал Понятовского — после сдачи Утицы пехота закрепилась на кургане позади деревни и полностью овладела ситуацией на Старой смоленской дороге. Жюно, брошенный Бонапартом вклиниться между флешами, атакуемыми Даву и Неем, и дорогой, по которой шел Понятовский, неожиданно напоролся на корпус Багговута, и об окружении Багратиона уже не могло быть и речи.

Солнце поднялось уже высоко, когда на Курганных высотах Кутузов заменил ослабленный корпус Раевского на двадцать четвертую дивизию Лихачева. Вспомнив рассказы о том, как стоял Раевский в Смоленске, в какой-то момент показалось, что даже если у генерала отобрать всех солдат, то он все равно не пропустит французов. Официально седьмой корпус перебрасывался на укрепление южного фланга, и во многом это действительно было так. Солдаты покидали люнеты на Курганной высоте с чистой совестью — все атаки отбиты, французский генерал Монбрен убит, а Бонами взят в плен.

Кутузов, постоянно слушая доклады посыльных и адъютантов, делал пометки на карте, напряженно перебирая варианты. Даву, Ней, Мюрат атакуют флеши. Или уже без Даву? Видели, как он замертво рухнул вместе с лошадью. Наполеон собирается перебрасывать их в центр? Нет, глупо! Снять давление с Багратиона, у которого сейчас столько войск — это обречь на быстрый разгром Понятовского и Жюно на юге. Кому после этого нужен прорыв в центре?

Одно из главных качеств по-настоящему великих полководцев — умение признавать свои ошибки. Да, ни Мюрат, ни Даву, ни Ней не будут возглавлять прорыв в центре, как вначале думал Кутузов. Но кто тогда? Богарнэ? Он может перебросить часть своих сил через Колочу с севера в центр. Но поверить, что лучшие маршалы выполняют лишь вспомогательную роль, для того, чтобы решающий удар нанес вице-король — полководец хороший, но далеко не блестящий — Михаил Илларионович не мог. Так для кого же тогда стараются маршалы?

От догадки вспотели ладони. Ну конечно! Главным ударом будет командовать лично Наполеон! А при таком раскладе и маршалам не зазорно ядра подносить. Что же тогда получается? Брать Курганный холм станет Богарнэ. Что у него будет, кроме собственной пехоты? Кавалерия Груши. Артиллерия из резерва. Но этого мало, точнее, достаточно, чтобы только расчистить дорогу. Но нужны еще силы — нанести рассекающий удар, а затем, смещаясь на юг, охватить с тыла армию Багратиона и все остальные войска, которые Наполеон так искусно заставил русских перебросить на южный фланг. Ну и какими силами будет наноситься этот удар? Бонапарт считается командиром гвардии. Старой и Молодой. Неужели он решится бросить в бой главный и последний резерв, которым так дорожит? А почему бы и нет? Французский император стремился к генеральному сражению! Так вот оно, другого такого может и не быть.