Александр Холин - Новое дыхание старых мифов

Не подумайте, что я хватаюсь то за Беловодье, то за Шамбалу. Перерыв не один документ, я пришёл к выводу, что это одно и то же царство. Хотя, может быть, я и ошибаюсь — не ангел ведь.

Алтайские старообрядцы так описывали Николаю К. Рериху путь в Беловодье: «Через Кокуши горы. Через Ергор по особому ходу. А кто пути не знает, тот пропадёт в озёрах или в голодной степи. Бывает, что и беловодские люди выходят. На конях, по особым ходам, по Ергору. Или было, что женщина беловодская вышла давно уже. Ростом высокая. Станом тонкая. Лицом темнее, чем наши. Одета в долгую рубаху, как бы в сарафан…».

Кстати, карта Шамбалы или Беловодья не так уж недоступна. Мне удалось даже в архивах нашей «Ленинки» лицезреть репродукцию, или цветную ксерокопию если хотите, с такой карты. На репродукции значится, что город расположен за двойной стеной крутых заснеженных гор. К тому же меж наружным и внутренним кольцом гор изображены какие-то строения в живописных рощах и даже отдельно стоящие средневековые замки. А за вторым горным кольцом, то есть в самом центре, изображён дворец правителя или короля этого Зазеркалья. В целом репродукция смахивала на распустившийся весной лотос. Может быть, на Тибете положено рисовать карты в таком стиле, но это сразу вызывает каскад диких умозаключений, делиться которыми не имеет смысла. Лучше вспомним ещё одну китайскую легенду: «В далёкие времена китайский народ часто видел и общался в долине реки Хуанхэ с „сыном неба“ по имени Хуан-ди. Сын неба и его друзья часто приезжали в долину на самодвижущихся колясках и делились с китайцами любопытными знаниями. Но самое важное, Хуан-ди сообщил, что он вместе с друзьями построил возле горы Кунь-Лунь дворец, в который может прийти каждый кто захочет. Только дороги туда отсутствуют, поэтому можно легко заблудиться в тибетских пустынях или попасть в тупик непроходимых гор. Многие европейские путешественники рассказывали, что проводники из местного населения готовы были скорее пойти на смерть, чем вести незваных гостей к обозначенной цели. Проводники даже предупреждали не слишком послушных путешественников, но если упрямец всё-таки продолжал путь, то нередко бывало, что с гор вдруг срывается снежная лавина. Если же человека и это не останавливало, то, пройдя ещё немного, он попадал под камнепад, оползень или сель. Если же упрямец спасался, то вскоре попадал в тупик скал или же перед ним разверзалась пропасть».

Во множестве сказаний о Беловодье или Шамбале есть одна общая деталь: жители чудесного Зазеркалья могут общаться и общаются с жителями внешнего мира, но при этом они не совершают изнурительные переходы через перевалы, подземные ходы или же, не тащатся во внешний мир по пустыням. Они просто оказываются там, куда им надобно.

Сомневаюсь, что на Руси когда-нибудь исчезнет интерес найти дорогу в Шамбалу, Беловодье или Зазеркалье. Особенно эта тема всегда затрагивает путешественников. Один из них, Н. М. Пржевальский писал: «Другим интересным рассказом, слышанным нами, было предсказание о Шамбале, обетованной земле буддистов… Вышеназванная страна есть остров, лежащий где-то далеко на Северном море. В нём очень много золота, хлеб родится необыкновенной величины, бедных нет вовсе».

Я уже упоминал, что Николай К. Рерих собрал с 1923 по 1928-ой год довольно большой материал об этой таинственной стране. Он тоже пришёл к выводу о типологической общности легенд о Беловодье, Шамбале, о Белом острове. Различные названия страны в легендах и сказаниях свидетельствуют лишь о разнообразии и обширности регионов распространения этой легенды: Индия, Тибет, Китай, Алтай, Урал, Россия…

Рассматривать однозначно легенду о Шамбале или Беловодье нельзя. Она крайне многослойна, что свидетельствует о её значительном возрасте. На заре какой исторической эпохи она появилась? Ответить на этот вопрос практически невозможно. Историк С. Буланцев сообщает: «Мы только знаем, что о Беловодье есть упоминание в добуддистских источниках Тибета. Есть много вариантов этой легенды, существует значительное количество подробностей самого разного характера, связанных с ней. Но основная канва может быть найдена в любом варианте».

Николай К. Рерих открыл прелюбопытнейший пласт, связанный с эпохой переселения народов. Учёного натолкнули на мысль о переселении народа под землю многочисленные сказания о подземных ходах и пещерах Урала, Алтая и Тибета, в которые уходили целыми племенами и даже народами. Таким образом, заповедная страна автоматически превращалась в подземное царство, о котором мы вспоминали недавно. «Каждый вход в пещеру, — писал в своих воспоминаниях Н. К. Рерих, — предполагает, что кто-то уже вошёл туда. Каждый ручей — особенно подземные ручьи — побуждает к фантазии о подземных ходах. Народ определяет эти проблемы гораздо проще: для них всё, что исчезло, провалилось под землю». Путешествия в поисках Беловодья, рассказы участников о чудесной стране не могли не затронуть внимания русских писателей. Короленко, Мельников-Печерский, Шишков на страницах своих произведений рассказывают о странниках, будящих воображение не одного поколения русского народа: «Но дошли мы всё-таки до Беловодья. Стоит там глубокое озеро, да большое, ровно как море какое, а зовут то озеро Лопонским и течёт в него от запада река Беловодье. На том озере большие острова есть, и на тех островах живут русские люди старой веры». [42] Мельников-Печерский, «В лесах».

Как водится в истории, особенно русской, реальность и легенда всегда шествуют рука об руку, как неразлучные сёстры. Причём, одна зачастую помогает другой. А как же не помочь? Сёстры ведь… Вот почему реальность всегда похожа на легенду, а легенда на реальность. Такое соотношение этих сестёр также было отмечено Николаем К. Рерихом: «В этих оберегаемых и сохраняемых преданиях вы можете узнать реальность прошлого. В каждой искре фольклора есть капля Истины, приукрашенной или искажённой».

Некоторые особенности самой легенды и её необычайная историческая судьба заставляют нас относиться к ней серьёзно и не прерывать исследование. Нет ничего более лёгкого, чем отрицание отрицания или тенденциозный подбор доказательств для оправдания какого-нибудь предания или легенды, пришедших к нам из древности. Много труднее осмыслить эти предания, проанализировать их, вскрыть временной пласт и суметь разобраться в реальности, которая является неотделимой частью легенды. Такой принцип работы был для меня всегда важен, поэтому я удосужился покопаться в архивах Государства Российского после засилья историческим материализмом. Оказывается ни Троцкий-Бронштейн, ни Ленин-Бланк не брезговали принимать за часть основы материализма древнейшие магические и мистические знания.